Василий Горъ - Пророчество: Пророчество. Враг моего врага. Понять пророка. Аз воздам.

В общем, добрую половину перелета я провел в рубке, пытаясь разобраться с системой управления вооружения корвета, но, поняв, что с моим знанием локкрского языка канонир из меня не выйдет, ограничился тем, что заставил Беспалого показать, в какой последовательности активируется система автоматической защиты. И как заставлять компьютер этого летающего корыта отслеживать и атаковать одиночные цели типа их же собственного пехотинца. А часа за четыре до момента выхода на орбиту Ронтара я сообразил, что надо бы отключить наверняка имеющуюся у них систему опознавания – «свой-чужой». И, проявляя чудеса изобретательности, мастерское знание пантомимы и языка жестов, заставил-таки этого чудика перепрограммировать компьютер. Проверить результат оказалось несложно – десяти минут, которые корвет проболтался на какой-то там орбите, мне вполне хватило, чтобы выкинуть один из скафандров через шлюз наружу и расстрелять его из какой-то мегапушки. Пилот, наблюдающий за моими действиями из кресла перед своим пультом, облегченно утер со лба пот – мое обещание выкинуть его из корабля наружу в том случае, если я не добьюсь желаемого результата, оказалось весьма убедительным.

А вот Олегу приходилось гораздо сложнее – хитрая, как сто китайцев, локкра тупила на каждом шагу. Вообще, если бы не мое присутствие в рубке, она не нашла бы Ронтар, не сообразила бы, что мы требуем подкинуть нас именно сюда, у нее сломался бы курсовой компьютер и вообще хрен бы мы куда взлетели. А с моей помощью она все-таки выполняла наши требования. Но сам процесс объяснения каждого термина лег на Коренева. Или Коррина, как звучала его фамилия на Элионе. Обложившись блокнотами и пишущими инструментами локкров, кстати, весьма похожими на земные световые указки, только выжигающие на подобии писчей бумаги четкий черный след, Олег непрерывно что-то рисовал, записывал, периодически тыкая тетку носом в уже обсужденные понятия. Маша и Беата, тоже не покидающие рубку, в основном бурчали по поводу нашей жестокости, хотя, если спросить меня, гуманнее, чем мы, обходиться с такими падлами было просто нельзя. Где шарахались остальные, я не знал – было не до того…

К Ронтару подошли с ночной стороны. Для разнообразия поглазев на обзорный экран, где, приглушенный светофильтрами, тускло светился полумесяц освещенной части планеты, я с интересом уставился на рисунок континентов, выполненный руками криворукого художника Олега, на котором он схематически изобразил положение острова Черной Скалы, куда, собственно, и надо было посадить корабль. Рисунок выглядел чудовищно. Однако на мое заявление, что у техники Олега были подражатели среди кроманьонцев и неандертальцев, я получил весьма распространенный ответ, щедро усыпанный отглагольными прилагательными сексуального характера, и просьбу разбежаться по Дорогомиловке и с разгону долбануться головой об МИД. Подискутировать по этому поводу мне не удалось из-за угрозы Маши меня придушить ее же «собственными руками». Быстро сообразив, что в принципе руки могут оказаться не только ее, а, скажем, ее благоверного, я благоразумно заткнулся. Вернее, докопался до сидящей неподалеку Беаты. И таки схлопотал. Правда, обошлось легким подзатыльником, но оставаться среди людей, абсолютно не обладающих чувством юмора, мне тут же расхотелось. Однако свалить к бездельнику Угги мне не разрешили – мое «развратное величество» очень уж хорошо способствовало послушанию навигаторши.

Приземление получилось очень даже ничего. Правда, на обзорном экране вместо острова Черной скалы я увидел какой-то другой!

– Ты что, охренел? – выслушав мой вопрос по этому поводу, поинтересовался Олег. – Покопайся в своей бестолковке. Там есть хоть какой-нибудь способ связаться с Академией с этого корыта? Во-во! И мне такого не записали! А получить в пузо пару ракет или залп еще какой-нибудь хрени мне что-то очень не хочется!

Покопавшись для порядка в той информации, которую нам закинул на подкорку Джо перед вылетом на Глаз Ночи, я и вправду ничего нужного не нарыл. Поэтому, вздохнув, начал напрягать извилины, пытаясь понять, как же умудриться и рыбку съесть, и… запить ее белым вином. В смысле добраться до Академии, и побыстрее, причем не нарвавшись на истребитель локкров и на «оружие возмездия» защитников острова Черной скалы. Однако мой процессор тупил не по-детски: ничего путного я предложить не смог. А вот Маша, немного подумав, озадачила нашего штатного переводчика с локкрского довольно простым вопросом:

– Спроси эту обезьяну, видит ли она на радаре или еще каком приборе их истребитель.

Олег, вздохнув, снова взялся за «перо». А через пару минут ожило бортовое «радио» – многоголосый гам, раздавшийся под потолком, заставил меня взяться за меч и нехорошо посмотреть в сторону сразу побледневшей локкры. К моему удивлению, орать что-нибудь героическое своим соплеменникам она не стала, а вместо этого, вздохнув, взяла «перо», набросала на бумаге контур истребителя и перечеркнула его крест-накрест…

– Однако! – восхитился Олежка. – Если я ее правильно понимаю, то Джо и его компания каким-то образом умудрились сбить их истребитель? Это радует!

– Ну раз в эфире столько голосов, то их система спасения наверняка катапультировала весь экипаж, – буркнул я. – А огневой мощи у них достаточно, чтобы сровнять с землей не только здание Академии, но и пару десятков местных городов. Че делать будем?

– Ну проплыть полторы сотни километров до Черной скалы можно на их планетарном танке. Но тогда придется разделиться – кто-то должен будет остаться охранять корвет.

– Кстати, а что если пехотинцы локкров сейчас находятся около Академии? – поинтересовалась Маша. – Тогда танк, иод завязку загруженный мясом, они с кайфом разнесут в пух и прах… Нас, конечно, катапультирует, но без навыка обращения с их скафандрами вряд ли это как-нибудь нам поможет… А без них падать с большой высоты будет несколько больновато…

– Вам, женщинам, хорошо… – сделав серьезное лицо, сказал я. – Приземляться мягче… Вон какие задницы отрастили…

– Хвостик! Можно я его убью? – нахмурившись, спросила Маша у Беаты и, не дожидаясь ответа, направилась ко мне, сжав маленькие, но на редкость острые кулачки.

– Только после меня… – Моя дражайшая супруга, не тратя время на то, чтобы до меня добраться, бросила в меня метательный нож, увернуться от которого мне удалось с большим трудом. Зато от рукояти второго, летящего следом, уйти не удалось – она с треском соприкоснулась с моим лбом и высекла из него кучу искр. Или мне это показалось? Трудно сказать, потому что здраво рассуждать я временно оказался не в состоянии, – оказавшись на полу под грузом двух женских тел, я еле успевал отбиваться от половины ударов…