Максим Паршиков - Звезда

– Охотник, – крикнул Соболь.

Внимание автоматически переключилось. Хм, действительно охотник. Полковник уже начал стрелять по охотнику, но тот, казалось, и не замечает пули. Ганс тоже перенаправил огонь на Охотника, но он, в отличие от полковника, стрелял импульсами, а не пулями.

– Граната, – крикнул я и кинул ее туда, где раньше был Охотник.

Быстро двигается стервец. Пока долетела граната, его уже там не было. Взрыв гранаты отбросил куколок, которые успели залезть через проем, но Охотника это не остановило. Он быстро продвигался ко мне.

И тут на меня накатило. Все замедлилось, Охотник медленно тянулся ко мне, я же только поднимал свою винтовку. И вот я ее уже поднял, а до Охотника остается всего несколько метров. Я открываю огонь. Очередь бьет точно в голову Охотнику, импульсы слепят его, прожигают плоть и причиняют невыносимую боль. Плоть уже не сдерживает импульсы, лицо испарилось, череп плавится, мозг закипает. Я же, не останавливаясь, хладнокровно посылаю импульс за импульсом в голову Охотнику, до тех пор, пока его туша не сбивает меня с ног. Чувствую горячий ствол винтовки, невыносимый запах паленой плоти, но Охотник мертв и это главное.

Сбросив его с себя, я поднимаюсь. Опираюсь на одно колено, трясу головой. Бой продолжается. Немного отойдя от неожиданного состояния, говорю вслух:

– Перезаряжаю.

Руки привычно, совершенно автоматически, отщелкивают пустую батарею, после чего вставляют новую. Тем временем куколок становится все больше и больше. Я чувствую, что могу ускориться в любой момент, но пока это ненужно.

Прицел, огонь, очередь из пяти импульсов сбивает две куколки с ног. Перевожу прицел и опять очередь из пяти импульсов. Голова, руки, ноги. И еще, и еще. Работаю как автомат. Будто сквозь вату слышу голос Дуба.

– Фиксирую птеродактилей три дюжины, фиксирую Охотников, фиксирую гончих, фиксирую ос…

– Сквайр, огонь по Охотникам, Масло, Оранс, огонь по "птичкам". Коко, Ганс – мясо. Дуб со мной атакуем гончих.

– Есть, – раздался почти слитный ответ.

Не обращаю внимания на мясо и редких гончих. Первый Охотник забирается из центрального окна. Ускоряюсь примерно в два раза, больше пока не нужно, берегу силы. Стреляю опять в голову. Очередь импульсов раскаляет ствол, переключаю на огнестрельный режим. Посылаю пули в глаза. Я быстр, и бью без промаха. Охотник срывается и падает вниз. Тем временем лезет второй, левее моей позиции. Не переключая режима, стреляю по глазам. Левый глаз мне не доступен, бью по правому. Удача. Мозг Охотника поражен. Все так же, не переключая режима, бью птеродактилей и ос. Пули свистят, стреляю по крыльям. Сбиваю одну, две, три цели. Перевожу ствол, и все повторяется. Заканчиваются патроны, отщелкиваю обойму и ставлю новую. Переключаю режим. Палю импульсами по гончим.

– Фиксирую неопознанный объект. Фиксирую еще две стаи гончих.

"Каким интересно образом гончие и куколки залезают так высоко? И даже не срываются, заразы". – Пришла отвлеченная мысль. Но, выбросив лишнее из головы, я принялся отстреливать слишком уж настырное мясо.

Сзади прозвучал взрыв, потом еще один, и секунд через десять третий.

– Сквайр – держи лестницу.

– Есть, откликнулся я, быстро разворачиваясь и перебегая ближе к лестнице, укрываясь за перевернутым столом.

Вспышка ненадолго ослепила меня, это сработала растяжка из обоймы. И вот полезли гончие. Я же открыл огонь.

Моя скорость позволяла мне быстрее выбирать и поражать цели. Очереди из трех импульсов в голову гончей обычно было достаточно. Но я столкнулся с неприятной ситуацией – их было очень много, а заряд батареи подходил к концу. Длинная и последняя очередь, во время которой я крикнул:

– Прикройте, перезаряжаю.

Кто-то открыл огонь по гончим, пока я менял заряд. Можно было конечно переключить режим, но кто знает, что будет потом, лучше сейчас иметь полную батарею и обоймы.

Пока я автоматически менял заряд, сознание фиксировало, что Скверна почти вытеснила нас с первой линии обороны. И вот прозвучал приказ:

– Отходим к лестнице, нас скоро сомнут.

Отходим, так отходим, подумал я, заканчивая перезарядку и еще сильнее ускоряясь. Теперь я был быстрее раза в три, чем обычно, и чувствовал, что это еще не предел, однако силы стоило поберечь, ведь я и так до конца не восстановил силы. Убивая гончих, двигался вперед, за мною, прикрывая мне спину, продвигались и все остальные. Ганс переключил свое внимание на лестницу и поддержал меня, таким образом, мы стали двигаться еще быстрее.

– Неопознанный объект – это Диверсант, спустя секунду определил врага Дуб.

– Сквайр, атакуй Диверсанта, Оранс на лестницу.

– Слитное есть, было, полковнику ответом.

Я же высматривал Диверсанта. Наконец, мой взгляд зафиксировал его, и я, не концентрируясь на деталях, открыл огонь. Уже традиционно очередь шла в голову.

Завалив Диверсанта, мы слаженно отступили вниз. Оказалось, что напор снизу меньше, чем сверху. Чтобы нас не завалили телами, которые затрудняли бы нам оборону из-за того, что не видно противника, было решено медленно спускаться вниз…

13-й этаж.

Тем временем боевые действия продолжались. Все отряды имели потери. Беркут потерял половину своих людей, Снежок на одного человека меньше. Цаца потерял двоих, а Коготь одного.

Бойня набирала обороты. В ход шло все, гранаты, пули, импульсы. Стреляли даже из ручных бластеров. Все стены были в осколках от гранат, украшены черными пятнами от импульсов, и длинными царапинами от пуль. Неприятное зрелище царило тут – тела, ошметки плоти, кровь и кишки…

Здесь не столько оборонялись от Скверны, сколько пытались убить друг друга, не сдерживаясь, и забыв о том, что это всего лишь учения. Для каждого, здесь и сейчас, на кону стояла не просто победа, нет, задача была одна – выжить и убить противника, нет, не противника – врага.

И к этой всей бойне медленно, но верно, двигался отряд полковника Соболя. Они были единственные, кто пока еще не потерял ни единого человека.

Но вот ситуация опять изменилась, на Беркута и Снежка одновременно напали два охотника и стая гончих. Коготь и Цаца не могли не воспользоваться тем, что огонь на лестницу ослаб. Ворвавшись на этаж, они тут же открыли шквальный огонь.

Однако сзади на них напало несколько Диверсантов, а один из Охотников, прорвавшись через баррикады, по пути смяв одного из бойцов Снежка, набросился на Цацу.

Все смешалось. Стрельба друг в друга, по тварям Скверны…

Коготь по внутренней связи скомандовал своим перегруппироваться и отступить в угол, а сам он в это время бросил гранату в центр. Теперь тут не было союзников, все были врагами.

Цаца, сцепился в сражении, не на жизнь, а насмерть с Охотником, пытался избавиться от цепкой хватки, не давая Охотнику достать себя и прорвать броню, после чего разодрать глотку. Его команда – трусы и ублюдки, не пришли на помощь командиру, у них была иная цель – выжить в бойне, ведь Диверсанты наседали, да еще пираты не забывали стрелять по их позициям. Люди Снежка, как и он сам, отбивались от стаи гончих, но прилетевшая граната от пиратов, которая взорвалась практически одновременно с гранатой, брошенной Когтем, практически полностью уничтожила Отряд. Охотник все-таки добрался до глотки Цацы, но это было все еще не смертельно. Однако Беркут не упустил возможность и бросил Охотнику с Цацей гранату. Ошметки плоти разлетелись по всему этажу…