Максим Кораблев - Игра на выживание

По саванне меж тем почти у самой кромки болот брели какие-то крупные туши. Бинокль показал, что степные скитальцы – местные носороги, имеющие то ли слоновьи уши, то ли костяные воротники. Эти, по крайней мере, были однозначно травоядными. Чего нельзя было сказать о стайке больших бескрылых птиц, вихрем пронесшихся в ту сторону, куда девушка не решалась двинуться сама. Птицы на бегу выуживали прямо из песка в самых неожиданных местах то остатки антилопьего мяса, в общей толчее втоптанные в плоть пустоши, то родственников зажаренного грызуна. Оперение у них, правда, было завораживающе хорошо.

Девушка увидела вдали бредущую фигуру.

Да, сомнений быть не могло.

Это был человек, несший что-то продолговатое на плечах. Шел он открыто, даже нахально, прямо на дым. Девушка загляделась на приближающегося мужчину. Царь природы, плюющий на то, что местная флора и фауна об этом не в курсе. Он не суетился, не шарил глазами по пустому небу.

«А он высокий, пожалуй, и под два метра. Борода. Тактическое обмундирование «Выдра», как и у меня, – смешное совпадение. Ранец и легкий тактический бронежилет. Сущий адский спинжак по этой жаре, свой я, наверное, выкину. Вот только что это у него на плече? Ну не бревно же в самом деле? Неужто гранатомет! Вот это мужик!.. Хозяйственный. Гранатомет придает, наверное, уверенности. Только как из него охотиться? Хотя – если по тем носорогам…»

Мысли ее были прерваны – в окуляр ворвалась стая давешних гигантских птиц. Они на бегу разворачивались полукругом, недвусмысленно собираясь атаковать путника. Секунду поколебавшись, девушка расстегнула кобуру пистолета, проверила, заряжено ли ружье, и устремилась в саванну.

Никаким птицам, пусть даже трижды хищным, она не собиралась отдавать этого человека. Сейчас он для нее символизировал что-то вечное, прочное, лежащее у корней сознания, как клад, заложенный кроманьонскими предками человечества в генное древо всех баб.

Как быстро она ни бежала, пернатые были быстрее. Они заходили серпом слева, еще не успев отрезать ее от мужчины. Девушка вскинула ружье к плечу, успокоила дыхание, затем задержала выдох.

Выстрел.

Еще один.

Расстояние было велико, от бега дрожали руки, но импортная оптика, ижевские оружейники и спортивное прошлое сделали свое дело. Птичка подломила тонкие ноги и поехала искривленным клювом по песку, вторая завертелась и заплясала, затем села в травяной островок.

Тут до нее долетел густой бас:

– Ложись! Ложись, пигалица!

Девушка распласталась на нагретом красноземе, перекатилась на бок и стала судорожно заряжать «ижку».

Раздалась оглушительная очередь.

Девушка поднялась на коленях и увидела, как падают в высокую траву три последних атакующих «страуса». Один все же мгновение позже вскочил – тогда мужчина, спокойно стоявший, расставив ноги так, словно бы собирался врасти в землю, отпустил скупую очередь из нескольких патронов своего странного громогласного оружия, которое он все также держал на плече, на манер гранатомета. Птицу словно ударил таран – полетели перья, подломилась нога, саму ее швырнуло на пару-тройку метров вперед и перекувыркнуло в пыли.

Девушка медленно пошла к мужчине, следя за копошением в траве. Раны на телах птиц были сущими воронками, но вместо отвращения они почему-то вызывали умиротворение.

– Ну, здравствуй. Хорошая у тебя трещотка. Ты бы и без меня справился, конечно. Я вот думала, глядя в бинокль, – чудак взял с собой гранатомет.

– Я иду из лесной полосы, там вот, – он неопределенно махнул рукой, откровенно разглядывая «спасительницу», – я видел таких чудищ, с которыми не то что моя пушка или гранатомет, танк не совладает. Даже я со своим неоглобализмом таких зверюг и в таком количестве не ожидал.

Они помолчали, приглядываясь друг к другу.

Оба они, хотя и не подозревали об этом, относились к тому типу людей, которые терпеть не могут случайных и даже неизбежных знакомств с гомо сапиенсами противоположного пола.

Типичные затворники-самодуры.

Встреться они в первые часы после отправки – разошлись бы, хмуро смерив друг друга взглядами. Однако в саванне нового мира требовалась какая-то другая этика, другие технологии поведения.

Ситуацию разрядила девушка. Она сделал полушутливый приглашающий жест и направилась к своему шалашу.

Мужчина молча зашагал следом.

«Забавно, насколько все же меняет оружие психику, – ни к селу, ни к городу думала девушка, идя к костру, – как там в америках говорят – «великий уравнитель»! Здоровенный двухметровый мужик, потный, бородатый, в сапожищах и пятнистых штанах вызывает лишь ленивое любопытство, а не страх. Половина неврозов была бы снята на земле, если бы все ходили со стволами».

Мужчина положил свой странный аппарат на траву и принялся по-хозяйски выуживать из ранца всякие разности.

Во-первых, появилась маленькая коньячная бутылка (мужчина посмотрел на «хозяйку», вопросительно вскинув брови, она пожала плечами и несмело улыбнулась), затем какие-то банки, шоколадная плитка, галеты, почерневший невесть в каких походах металлический чайничек.

– Нечего экономить, жлобство это. Кругом жратвы – немерено. И идти легче будет.

– Тоже верно, – сказала девушка, беря чайник и идя к озеру.

Ситуация была ей не неприятна, а для прошлой жизни это было странновато. Вернувшись, она все же заявила, что спать будет на ветвях в гамаке. Мужчина почесал бороду, озабоченно на нее глянув, затем откинулся назад и захохотал, весело и заразительно.

Девушка фыркнула было, затем тоже улыбнулась и стыдливо, вороватым движением, застегнула пистолетную кобуру. Отсмеявшись, мужчина налил по первой. Закусили, лениво глядя, как, недовольно косясь на огонь, мимо бредет одинокая пародия на верблюда.

Выпили еще.

Девушка бросила в кипящую воду пучок сухих трав из рюкзака.

– Земная трава… зверобой всякий, багульник, ромашка…

– А я прошлой ночью весь запас кофе выжрал. Такая гнусь с неба на огонь прилетела, не уснешь.

Помолчали.

Ясно было, что никуда они сегодня не пойдут.

Девушке вдруг стало впервые после отправки спокойно на душе, и база теперь уж не казалась такой уж недостижимой, а саванна – такой непроходимой.

Мужчина подтянул к себе свою адскую машинку.

– Я взял его с собой из чистого… гм, озорства. Было у меня хобби – каталоги оружия. А как принялись все собираться, так я решил соригинальничать, и не жалею. Шел – как слон через посудную лавку. Динозавров покрошил, как маньяк. Утром меня даже зауважали – три местных плюгавых шакала привязались, не так давно отстали. Нашелся, видимо, посерьезнее поставщик мертвечины.

– А что это за ужас такой? Я и в кино не видела.