Вадим Денисов - Стратегия: «Замок Россия». Том 1

— Что начинать, — растерялся я.

— Говорить, — даже удивился Сотников. — Быстрей, быстрей, у тебя всего лишь два часа, чтобы провести собрание и составить штатное расписание! Что замер? Не знаешь, с чего начать? Ну, можешь фокусы показывать или трусы снимать. Вон та баварская община в углу это оценит. Смелей, говори! Это же немцы, они же дисциплинированные, это всем известно. На турок внимания не обращай, они сами обратят, когда увидят, к чему ты так робко и медленно клонишь… Ты, главное, опору на молодёжь делай. Вон на тех, городских с виду, со значками "Партия Пиратов" и "Зелёные муди". Они враз всё на веру примут, без всяких голосований и митингов, это не такие ребята, они послушные. Все строем запишутся, распишутся и споют гимн.

— Не, ну, как это…

— Да вот так это! "Я, Карл Дитрих Крауфф, глава поселения Хульценшвайн, земля Северный Рейн-Вестфалия, призываю вас, берлинцев, баварцев, турков и "пиратов", вместе с уютными самобытными бабушками из провинции и русскими мигрантами… Подчинитесь, земляне, я Посланник небес!"

— Это цирк какой-то.

— А я, думаешь, по-другому тогда думал? Два часа, незнакомый народ, чёрт его знает, что у кого в головах… А ты давай, работай, и отчёт на стол. Срочно! Что притих? Ты понимаешь, как сильны у них традиции демократии? Это тебе не немцы Третьего Рейха, это дети прошедших денацификацию, продукт современной Европы и крепкого либерализма. И каждый сам по себе, и сам за себя, только тронь. Там давно никто строем не ходит. Хотя немцы тут не причём, я к фрицам с рассказов деда о войне отношусь непросто. Кто угодно может быть, это просто для примера, утрированно. Пробуй, Юра, пробуй… Я, если честно, очень удивился, что британцы первый тест сдали в срок, а не использовали два часа на "гайд-парк". Американцы — понимаю. "О, вы, избранные форейторы и демонстраторы примеров! На вас опять с надеждой смотрит этот мир! Так встаньте разом и идите вкалывать, Господь потом найдёт ошибки". А вот англичане удивили.

— И всё равно, мне, Александрович, кажется, что у европейцев уровень социальной сознательности повыше будет, чем у прочих. Это должно победить индивидуализм.

— Да бога ради. Сам и проверишь, кто прав.

— Хо! Но украинцы-то смогли собрание провести! При всех разногласиях.

— А я не верю, что это украинцы, — отрубил Сотников. — Ещё недавно верил, а теперь нет, разводка это.

Он взял со стола исписанный лист бумаги, перевернул его и вместе с ручкой подвинул ко мне.

— Давай предположим, что Смотрящие на аналогичные поляны рассадили двадцать "селективок". Нет, учитывая их любовь к дюжинам, мы предположим 24 штуки. Хотя может и меньше, 18, например.

— А больше? Что-то маловата камера, все зэки не влезут, — мне тогда показалось, что я очень удачно съехидничал.

— А больше уже пробовали. Во-первых, на Земле-1, не взлетело. Во-вторых. Что значит запись в "паспорте": Платформа: 5? Не пятая ли это попытка? Ладно, пиши… Пробуем проникнуть в бошки Смотрящих и отбираем национальные культуры с наиболее большой притягательностью для других культур, с серьёзными, с точки зрения наших кураторов, историческими итогами и опытом ассимиляции, той или иной степени успешности.

Ну, начали мы писать. Плохо дело, не проходится уровень.

— Ну, молодец… Смело. Значит, японцев вы, товарищ Смотрящий Ю, вычёркиваете, филиппинцев режете, мексиканцев и швейцарцев в упор не замечаете, скандинавов вовсе нет, а украинцы в лунке? Уволены. На Бетельгейзе, сортиры чистить!

— Хех, а где тогда украинцы?

— Как где, в монокластере, как белорусы и все остальные. Сидят где-то люди, ждут подмоги и объяснений всёго этого безобразия. А мы сделать ничего не можем, кроме как искать их, не покладая ног.

Интересный "Разговор с Президентом", да?

Не знаете? Так у нас же не так давно выборы прошли! Это было нечто.

Сначала на сцену вышел оргкомитет, он же избирком. Жали-мяли про "нужность", "своевременность лигитимизации" и прочее, я там чуть не уснул. По мне, если честно, вся эта политика, как генераторный пентод ГУ-80, - "плюсквамперфектум", если вспомнить мою училку немецкого. Как бы без "политики" обойтись в новом мире…

Ну, потом вышел Сам, и вот что он изрек. Коротко и со вкусом, понять, издевается он или нет, было невозможно, — всё сделал, чтобы добавить ложку дёгтя в бочку демократии. Жгун!

— Граждане анклава "Россия"! Скажу предельно честно, я пошёл на выборы не по своим суждениям и убеждениям, но волей пославшей мя группы товарищей, — тут все заржали.

— Если для ассимиляции других кластеров полезно, чтобы у нас был демократически избранный Президент, давайте сделаем это по-быстрому. Но у меня есть три условия. Первое: президентом меня не называть, пусть на бумаге высохнет слово "Командор". Второе: если когда-нибудь такое же собрание решит учредить партии и внутренние национальные образования, я тут же уйду в лес. И последнее: не удивляйтесь, если в один прекрасный день, когда нас станет много и масштаб перемен возрастет, я попрошу вас сделать меня простым монархом. После чего выбирайте при мне демократический Парламент и крутите руль в поле зрения царёва ока. Согласны?

Подпалил всех. Избиратели заорали, засвистели, в общем, бурно реагировал электорат. Забегали организаторы, принесли бумажки, мы давай крестики ставить, да в трубочки сворачивать. Другие помчались по точкам, забирать урны оттуда. Посты поменяли, смены… Все сидели в зале, ждали "чтоб по-честному", потом посчитали. 242 жителя, 206 голосовали. 202 — за, четыре человека — против. Уксусников мне сказал, что ожидал шесть.

Вот и все выборы. Шапито.

Ко мне любят захаживать: часто сталкеры, реже научники, изредка технари. Шериф забредает на огонёк башни. Так что я в теме и в русле. Два раза в неделю в донжоне собирается целая компания, уже устоявшийся круг, сидят допоздна, пьют чай, рассказывают новости, итоги работы. От меня скрывать что-то нет смысла, всё равно узнаю. Самое интересное, конечно, это рассказы наших разведчиков. Про белорусов я пытал Мишку Гоблина. Это Кастета пытать не надо — тот ещё говорун, а Сомов… Иногда у Гоблина что-то срывает и он, как только начинает говорить о боевых делах, в языке постепенно возвращается к братковскому, привычка осталась, печать порока. Так вот, устроился он, посмотрел по сторонам:

— А чё, уютно тут засел.

— Кофейку буш?

— Спасибо, и так бодрый. Чаю можно, покрепче.

— Так я про белорусов хотел. В столовке не договорили.

— А… Ну и вот. Сотников уехал, мы эту смешную баррикаду с боков обошли — пять сек делов, а караульщики уже пятки кажут, наказ выполняют. Гришка дождался, пока Главный на Шнюше укатит, и говорит, мол, давай-ка, качнём их на вшивость, а то ломанут дров напоследок. И попёрли мы за этими крысами. Догнали. Гриша им внушает, мол, Главный сказал, да, боюсь, не прониклись вы. Типа, отъезжайте быстро, чужого не берите, не обижайте никого в сердцах, иначе догоним и будем вам хорду гнуть.