Роман Приходько - Кровавый Рейд

Дёрнувшись всем телом, с намерением резко вскочить, Сергей качнулся. Затёкшие ноги, несмотря на действие стимулятора, отказались подчиняться. Он еле успел обхватить ствол дерева, чтобы не упасть. Миллионы иголок пронзили мышцы ниже колен. «Если я ошибся, то мне конец! Лучшей мишени, чем придурок, обнявший тополь на обочине дороги, и придумать нельзя», — тоскливо подумал он, медленно поворачивая голову в сторону пригорка и ожидая выстрела в лицо.

Секунды, словно пузырь жевательной резинки, растягивались, перерастая в минуты тягостного ожидания страшной неизвестности. Ехидный чёртик в голове удивлённо воскликнул:

— Старик, да ты, и правда, везунчик! В штаны случайно не наделал со страху?

— Пошёл ты! — вслух ругнулся Сергей и, превозмогая утихающую боль, стал попеременно трясти ногами.

Непривычную для Зоны гробовую тишину нарушили армейские ботинки сорок третьего размера, которыми Старый топал по дороге, бегом приближаясь к месту ритуального танца своего напарника.

— Серёж, что с тобой? Ты ранен? Где болит? Не молчи! — сталкер тряхнул товарища и стал, словно девку, ощупывать того с головы до ног.

Парень отстранился и, шатаясь, побрёл к заветному пригорку.

По мере приближения, вырисовывались очертания человека, уткнувшегося лицом в землю. Капюшон и правый бок примерно такого же маскхалата, как и у Сергея, пропитались тёмной жидкостью. Рядом лежала обмотанная лоскутами ткани «СВУ» с толстым длинным глушителем.

Подошёл Старый, с включённым фонариком и перевернул ногой труп. Развороченная девяти миллиметровыми пулями голова неестественно завалилась набок. Выпавший из глазницы кровавый глаз свисал на нитке нерва, и, казалось, пытался заглянуть хозяину в дыру на щеке, образованную, прошедшей навылет бронебойной «шалуньей».

— Это он! Ты сделал его!

— Мы сделали его! — поправил напарника Сергей и, подхватив снайперскую винтовку Черепахи, пошёл получать приз.

Старый качественно досмотрел мертвеца, уж в этом деле ему равных не было, и догнал товарища на входе в Бар. Когда они вошли в зал, Лысенко поднял над головой трофейное оружие и потряс им, подкрепив победный жест торжественной улыбкой.

Толпа заревела. Кто-то откровенно крыл многоэтажным матом, проклиная злодейку фортуну, но большинство радостно приветствовало победителей смертельного поединка. На стене возле стойки висел кусок фанеры, на котором сталкеры делали ставки. Соотношение было — один к тридцати в пользу Черепахи.

— Я поставил на вас! — расцвёл Сучок, улыбаясь на все оставшиеся в наличии жёлтые зубы.

— Где мой ящик сгущёнки? — прокричал Старый на весь Бар.

— У тебя в заднице слипнется! — донеслось из толпы, и вся забегаловка утонула в дружном хохоте.

— Всем водки за наше здоровье, а мне шпроты и коньяк с лимоном! — куражился ветеран. — Серый, а ты что любишь? Давай, как следует, отметим нашу победу!

— У меня дома сейчас созревает ранний виноград. Большие чёрные грозди с крупными сочными ягодами, — парень сразу погрустнел и сглотнул подступивший к горлу комок.

— Лёха, виноград есть? — Старый поймал за рукав Сучка, шествовавшего в зал с подносом, уставленным «заряженными» стопариками.

— Нету! Есть персики, — предложил помощник Бармена.

Сталкер с надеждой посмотрел на друга.

— Ну, если с белым вином, — почесал затылок Сергей и достал сигарету.

— Ща изобразим! — заверил Лёха, растворяясь между столиками.

Тут, к ним подошёл подвыпивший «долговец» и, не отрывая глаз от винтовки Черепахи, принялся слёзно канючить:

— Слушай, Любимчик, продай ствол! Любые деньги дам! Зачем она тебе за периметром? Старый, скажи ему!

Тот развёл руками — мол, не я здесь решаю.

— Завтра к обеду подходи — потолкуем, — быстро сдался Лысенко.

Вояка довольный направился к своему столику.

— Ты слышал, тебя уже окрестили! — Старый толкнул плечом напарника.

— Я не пойму, почему «Любимчик»?

— Все говорят, что ты любимчик Зоны!

— Бред это всё! — отмахнулся Сергей.

— Не скажи! Зона тебе помогает — это факт!

— Пошли спать, философ!

— А персики? Ты чего? Давай загудим, чтоб душа, как баян — сначала развернулась, затем… Э-э-э-х! Хочу праздника! Море водки!

— И чтоб мордой в салат? — засмеялся парень.

— Да насрать! Можно и мордой! Лёха, паразит! Где мои шпроты? Официант — твою мать! Столик с белой скатертью! Старый сегодня гуляет!

Сергей смотрел на друга и качал головой. Таким он ещё его не видел. Что нужно человеку для счастья? Перечислять можно до бесконечности. Всё зависит от характера, воспитания, круга общения, а главное — от обстоятельств. Попал «обезьян разумный» в беду — не просит он у своего бога богатства или хороший спиннинг для рыбалки. Нет, всё это ему не надо! Жизнь — вот то, что всегда встаёт на первый план! Даже в тех случаях, когда в жертву приноситься чья-то душа. Это, опять же — во имя чьей-то жизни. Бывают, конечно, исключения, когда затуманенный болезнью, наркотиками или «зелёным змием» разум нарушает закономерность. Для таких случаев общество придумало всевозможные законы и карающие системы, чтобы как-то уберечь то, единственно святое, что есть у человека. Скептики, конечно, сразу возразят. Мол, как же: судебные ошибки, убийство по неосторожности, эвтаназия, суицид? На это есть только один ответ — Злодейка-Судьба! Выпало так при раздаче обстоятельств — и всё тут! Подо что подогнать желание людей — оставаться в Зоне, для Сергея оставалось непонятным. Верная нелепая смерть — единственное, что ждало бродяг, которые сейчас собрались в убогом подвале, и наслаждались моментом, упоённые большой, по их мнению, победой над врагом. Но враги, по сути, те же люди. Такие же смертные, как и они.

Поток философской «размазни» прервал Сучок:

— Всё, как в лучших домах Ландона и Порижа! Михалыч сказал: за счёт заведения! Кушайте на здоровье!

Старый уставился на сомнительного вида бутылку коньяка, затем перевёл недоумённый взгляд на «халдея». Облезлая этикетка и покорёженная пробка портили всю прелесть пейзажа.

— Это что — коньяк? Лёха, ты издеваешься?

— Прежде чем бочку катить — сначала попробуй! Главное внутри! — Сучок заговорщицки подмигнул, и исчез в подсобке.

Сначала сталкер «расштопорил» «Совиньон». В гранёный стакан потекла чуть зеленоватая жидкость. Затем в такую же тару до краёв налил коньяк.

— За нас! За удачу! — отсалютовал ветеран и надёжно спрятал в желудке армянский продукт. — Ах, хорош зараза! Не обманул Алёшка!

Попойка длилась не долго. Минут через сорок Сергей на руках отнёс напарника в кроватку. Вялые безвкусные персики затеяли в желудке настоящий бунт. Послушав немного протяжный храп товарища и разночастотные фуги собственной утробы, Лысенко ругнулся в сердцах и направился спать на крышу соседнего с Баром цеха, как делали некоторые сталкеры, когда не было свободных коек в заведении Михалыча.