Владимир Поселягин - Четвертое измерение

Вдруг вдали началась стрельба, и были слышны разрывы гранат. Похоже, старшина начал. Выскочив из дома мы с Ивановым, с моим напарником, рванули к амбару. Пробежав огородами к месту, где находился амбар, выглянули из-за ближайшей постройки, которая, судя по запаху, оказался свинарником. Там были двое часовых, тревожно прислушавшихся к звукам из деревни. Из-за поворота вдруг выбежали три немца с карабинами в руках и со всей возможной скоростью рванули к амбару, крича на ходу, что на них напали русские. Я велел Иванову валить часовых, а сам занялся бегущей тройкой. Дав несколько коротких очередей по три патрона, свалил двоих бегущих рядом. Потом экономной очередью покончил с третьим отставшим немцем, свалившимся в пыль при звуках стрельбы. Посмотрев как там дела у Иванова, довольно кивнул. Оба часовых лежали, и не шевелились. Сказав Иванову, что нужно выполнить контроль, то есть добить, если есть раненые, мы вышли на дорогу. Контроль я заставил делать Иванова. Ничего, пусть учится. Я же его прикрывал. Иванов справился нормально, только слегка бледное лицо выдавало, что ему не по себе.

- Товарищи, товарищи, мы здесь,- вдруг раздалось из амбара. Мне это, сразу не понравилось. Предчувствуя неприятности, я подбежал к амбару, и сбив замок, распахнул ворота.

Черт! Мои предчувствия оправдались. Там не было наших бойцов, на которых я так рассчитывал. Голос, окликнувший меня, был женским. В амбаре находились девушки, одетые и в форму Красной Армии разных родов войск, и девушки в гражданке, причем все как на подбор - красавицы. Я быстро пересчитал девушек, когда они наконец перестали обнимать и целовать нас с Ивановым. Их оказалось девятнадцать. Велев вооружиться оружием убитых немцев, приказал Иванову принять командование по обороне амбара, от чего тот радостно закивал. Блин, я бы тоже так радовался в окружении таких красавиц! Вдруг одна из них, в форме сержанта связи, уже вооружившаяся карабином, подошла ко мне и сказала:

- Товарищ капитан, а где Аня? То есть, старший сержант Светикова. Ее забрали вчера немцы.

Пообещав сержанту, что обязательно найду Светикову, побежал к старшине, махнув на прощанье, чтобы Иванов занял оборону и выставил наблюдателей. Стрельба вот уже минуту стихла. Добежав до поворота, встретился с одним из бойцов Васина, бегущего на встречу. Встретившись, боец доложил, что все немцы уничтожены. Убит один из гранатометчиков и двое раненых, остался только пост немцев на въезде в деревню со стороны поля. Прихватив этого бойца, направился к последнему посту, но наша помощь не требовалась, на посту уже хозяйничал Егоров. Послав бойца охранять офицера, я подошел к старшине и велел доложить, что здесь произошло:

- Так, товарищ капитан, как только начался бой, я оставил одного, красноармейца Вихрова, за пулеметом, а сам с Истомином по-пластунски подобрался к посту и уничтожил его гранатами. Убиты оба часовых, захвачено два карабина, пулемет МГ-34 и также четыре гранаты.

- Ладно, оставьте тут пост, и займитесь трофеями, что мы захватили. А также позаботьтесь о пленных, которых мы освободили. Через час жду вас в доме, где жил офицер с полным списком. Там будет мой штаб.

Развернувшись, я направился к Васину. Нашел я его во дворе разгромленной казармы. Выбитые окна, свежая щепа в множестве отколовшейся от сруба, показала, что тут шел ожесточенный бой. Васин сидел на завалинке, подставив руку, которую бинтовала Беляева, Кстати, откуда она здесь взялась?! Я же ей строго настрого приказал оставаться в лагере, который мы разбили в полукилометре от деревни. Махнув рукой, я подозвал Сурикова, приближавшегося со стороны леса со своими бойцами. Я велел ему выставить посты и заняться прочесыванием деревни. Наверняка же кто-нибудь остался в живых и прячется.

- Узнать у местных, точное количество гарнизона, и пересчитать погибших немцев.- Отдав приказы Сурикову, я повернулся к Васину и спросил Беляеву:

- Какого вы, товарищ военврач, не слушаетесь приказов?! Вам что, устав не писан?!!!- крикнул я. Беляева втянула голову в плечи и виновато смотрела на меня.

- Товарищ капитан,- пришел Беляевой на помощь Васин. - Товарищ военфельдшер очень нам помогла, она перевязала всех раненых, отчего они не истекли кровью и еще…,- начал он, но я его перебил:

- Так, хватит защищать! Что сделано, то сделано. Что с рукой?- в моем голосе явно чувствовалась тревога. Старшина виновато сказал:

- Извините, товарищ капитан. Случайно пулю словил, но ничего серьезного. Так, кожу содрало!

Кивнув, я сказал Беляевой:

- Хорошенько перебинтуйте старшину и принимайте командование над санвзводом. Сформируете его из пленных девушек, которых мы освободили…

На меня уставились две пары удивленных глаз.

- Да-да! Мы освободили пленных, которые оказались девушками. Почему их тут собрали я, кажется, догадываюсь, но все-таки уточню у офицера при допросе.

Развернувшись, я вернулся в хату с офицером. Зайдя в дом, обнаружил, что дверь бывшая закрытой на ключ открыта, а из спальни, где находится офицер, доносятся голоса:

- …пусти же, я его все рано убью! Пусти!- В голосе просившей девушки была слышна лютая ненависть. Зайдя в комнату, увидел следующую картину. Боец, которого я отправил сюда, с трудом удерживал бьющуюся в его руках девушку в форме старшего сержанта с эмблемами войск связи. Увидев меня, боец обрадовано доложил:

- Товарищ капитан, ваше задание выполнено. Немец цел и невредим.

Обернувшаяся девушка, оказавшаяся удивительно красивой светловолосой особой с припухлыми губами и дорожками слез на лице, бросилась ко мне, и схватив за гимнастерку начала кричать, чтобы мы убили немца. После чего не выдержав, расплакалась. Прижав ее к себе, я дал выплакаться. Подождав, когда она успокоится, сказал:

- Как только он мне будет не нужен, отдам его тебе, и делай с ним, что хочешь.

Всхлипывающая девушка, кивнула. Бросив на бессознательного немца полный ненависти взгляд, она вышла из комнаты. Проводив ее взглядом, мы с бойцом молча подошли к немцу.

…

- Боец, принеси воды, холодной, да побольше,- приказал я.

Боец быстро вышел из спальни. Подойдя к кровати, я разглядывал веревки, оставшиеся привязанными к спинке кровати. Зачем они, догадаться было не сложно. Поэтому судьба этого офицерика мне безразлична. Освободив руки немца от ремня, я привязал его руки теми же веревками к спинке кровати. Вернувшийся боец с ведром воды, по моему знаку вылил его на немца. Дернувшись и застонав, офицер очнулся. Оглядевшись мутным взглядом, он заметил меня, и в его глазах появилось непонимание - как здесь очутился советский капитан. Но по мере понимания его лицо бледнело все больше и больше. Взяв в руки удостоверение лейтенанта, я открыл его.