Владимир Поселягин - Четвертое измерение

- Поговори мне еще! На выход!

Зло сверкнув глазами, командир направился к выходу, при этом проходя мимо меня, с интересом пробежавшись по мне, на секунду задержавшись на петлицах. Признав во мне тоже танкиста, кивнул приветствуя, после чего вышел из сарая. Проснувшиеся фигуры еще шести арестованных, провожали вышедшего командира взглядами, один из них встал и направился ко мне.

- Доброе утро, товарищ капитан!- Сказал арестант, присаживаясь рядом. Я с интересом пробежался по нему, младший лейтенант артиллерист, с таким же избитым лицом, как и у вышедшего старшего лейтенанта, правда, у танкиста они были свежие, а у артиллериста уже начали желтеть.

- Было бы оно доброе, я бы тут не сидел!- ответил я лейтенанту. Вздохнув, он спросил:

- Товарищ капитан, это вы 'Шкета' в плен взяли, и наганом угрожали?

- Было такое!- Ответил я, и попытался приподняться, не смотря на то, что голова немного закружилась и тело начало стрелять болью, я все-таки смог встать, хотя и с помощью артиллериста.

- А почему вы его взяли в плен?

- Надо было!- Ответил я, назойливому летехе. Дождавшись, пока наконец стены не перестанут кружиться, держась за стены стал ходить туда сюда. Отбиваясь от летехи, старавшемуся мне помочь, стал осторожно разрабатывать мышцы. За полчаса я закончил тренировочный комплекс, взяв его из памяти прошлого хозяина. За это время с помощью артиллериста познакомился с остальными арестантами, которые сами подходили ко мне и здоровались. Выше меня по званию никого не было. Были, три пехотинца-лейтенанта, вышедшие, как и я вчера из окружения, только эти лейтенанты вышли вместе со своими бойцами, с теми, что остались. Еще был старший лейтенант авиатор, оказавшийся технарем с того самого аэродрома, где я посадил в транспортник генерала, с ним был младший лейтенант командир радио-взвода с того же полка. После моих вопросов, оказалось, что они сумели вырваться еще когда немцы только подходили к аэродрому, запрыгнув в полуторку на которой уезжал политрук полка. А дальше также как и у нас, заход истребителя на машину и выжившие вышли на это село, в гостеприимные объятия местного особиста, которого уже окрестили 'Шкетом'.

Младший лейтенант артиллерист, вышел на окраину села только с двумя бойцами, оставшихся в живых после того как в расположение их гаубичного дивизиона прорвались немцы. К моему удивлению всем им шили дело как к дезертирам, но еще больший шок я испытал после того как рассказали про танкиста. Старший лейтенант Шнайдер, оказавшийся из поволжских немцев, вышел из окружения на трех танках, оставшихся от его роты, и сразу же был арестован как немец.

'Шкет' шил Шнайдеру, целый букет преступлений, от дезертирства с места боя, до работы на немецкую разведку. И это притом, что Шнайдера наградили медалью 'за отвагу', после уничтожения восемнадцати танков, которые прорвались в тыл его части, при этом, не потеряв ни одного своего. От таких новостей я только покачал головой, ну особист, ну тв..рь. Вернувшись после разминки на свое место я прилег на солому, и не обращая внимание на ноющее тело, прикрыл глаза, меня сильно тянуло в сон.

Скрип открывшейся створки, вывел меня из дремоты. Двое бойцов с закатанными рукавами гимнастерок, внесли бесчувственное тело танкиста. Грубо бросив его на солому, спокойно вышли под нашими злыми взглядами. Часовой в это время вынес пустое ведро из-под воды, и занес полное, со свежей колодезной водой. Подойдя к ведру, и под скрип закрывающейся двери, первым отпил из нее. После того как попили остальные я приказал осмотреть Шнайдера, и вытереть мокрой тряпочкой его окровавленное лицо. Два командира из пехотинцев склонились над танкистом, постояв немного я пошатываясь вернулся на место.

Через полчаса створка ворот снова открылась, и конвой забрал старшего лейтенанта авиатора. Вернулся он минут через двадцать сам, на своих ногах, держась за бок и постоянно морщась, прошел на свое место. Мне показалось, что его движений и мимика какие-то нарочитые, быстро пробежав возможные варианты, понял, что они со 'Шкетом' похоже спелись, и уверен, что я буду следующим.

Еще через час, когда солнце почти поднялось на небосклон, створка снова скрипнула, и раздавшийся голос сменившегося часового, произнес:

- Михайлов, на выход!

Сплевывая тягучую окровавленную слюну на пол, я снова провел языком по осколкам передних зубов, после чего пошевелив связанными за спинной руками, посмотрел на 'Шкета', продолжавшего брызгать слюной.

- .. подписывай тварь, все равно шлепну! Или ты думаешь твои дружки немцы успеют сюда прорваться и спасти тебя? Не будет такого, подписывай па..ль!

С кривой усмешкой посмотрев на него, я ответил:

- Помнишь, что я в хате говорил? 'Бьют или убивают меня, бить или убивать начинаю уже я'! Твой сержантик..- я кивнул на сержанта, стоящего с боку и потиравшего кулаки,

- ..уже считай труп, а вот насчет тебя я еще думаю!

- Ах ты су..а! Жмых давай еще!

На меня снова посыпались удары, и я опять грохнулся с табуретки, в какой-то момент я сумел несвязанными ногами сделать подсечку и сержант с грохотом рухнул на пол, и своего шанса я не упустил, мощный, насколько было сил, удар пришелся в грудь Жмыха, до головы мне было не дотянуться.

- Охрана ко мне!- сразу же завопил летеха. Ворваться в дом им помешали тесный для двоих бойцов косяк двери и слишком широкие плечи. Потолкавшись оба бойца наконец смогли ворваться в комнату. Сжавшись в позу эмбриона я старательно уворачивался от беспорядочных ударов, плохо что руки связанны, нельзя прикрыть живот. Наконец бойцы устали и остановились отдышаться, пока они отдыхали, я мысленно пробежался по избитому телу, хоть оно и превратилось в комок боли, но вроде ничего серьезного нет.

Один из бойцов поднял хрипло дышавшего и державшегося за грудь сержанта и довел его до скамейки, сплюнув скопившуюся во рту кровь на грязный окровавленный пол, сказал, кивнув на сержанта:

- Сил маловато осталось, слабо вдарил!

- Вот су..а!- возмутился стоящий рядом боец и замахнулся.

- Отставить Скрябин. Посади его обратно на табурет!- боец ухватив меня за расстегнутый ворот гимнастерки попытался поднять. С треском воротник оторвался и остался в руках парня вместе с петлицами и знаками различия, я же снова грохнулся на пол. Отшвырнув воротник в сторону, и подхватив под мышки, он снова поднял меня и усадил на табурет.

- Оба, пока свободны!- сказал летеха, злобно щуря глазки.

- Не боишься со мной один на один оставаться?- спросил я, проводив выходящих бойцов взглядом, после чего снова сплюнул тягучую красную слюну.

- Ты сейчас ни на что не годен. Ха, да с тобой сейчас любая бабка справиться..!

- …кроме тебя!

- Вот су..а! Ты ур..д мало получил? Лучше подпиши, а то ведь еще хуже будет!!