Дмитрий Корниенко - Душа для Командора

Нож был острый и легко резал упругие плети, но им на смену тянулись новые, и двигать рукой вскоре стало тяжело. Как разумное существо, они норовили опутать руки, цеплялись за жилет, отрывали от косяка. Освобождая опутанные ноги, Андрей случайно вспорол гидрокостюм, и в свете болтающегося фонаря появилось дымное облачко крови. А давление водорослей не ослабевало, силы оставляли Андрея, и с каждым взмахом ножа становилось тяжелее дышать.

Страх накачал адреналином, и сдаваться Андрей не собирался, но водорослям, казалось, не было конца. И тут со всей ясностью в нем возникло паническое убеждение, что долго он не продержится и сейчас лишь оттягивает неизбежную смерть. Оставалось последнее средство, которое либо освободит его, либо убьет всякую надежду выбраться. Андрей сорвал с жилета фонарь и толкнул его рукой вглубь комнаты-ловушки. Вращающийся луч опустился на пол и в тот же момент путы ослабли, а фонарь тут же был облеплен жадным бурым клубком водорослей. Сумбурная догадка оказалась верна: водоросли не хотели отпускать свет, и поэтому больше не держали Андрея. Он оттолкнулся руками от смертельного проема и всплыл к потолку затопленного коридора в полной темноте. Ему повезло: чемоданчик он нащупал сразу и, бросив нож, уцепился за страховочный шнур. Быстро перебирая его, Андрей устремился к лестнице в кромешной мгле, мечтая только о том, чтобы не врезаться в еще одну паутину из водорослей, которых он не заметил раньше. Еще на одну такую борьбу не хватило бы ни сил, ни воздуха, ни мужества. Когда же он ударился о перила неожиданно возникшей перед ним лестницы, ему стоило большого труда сдерживать себя при подъеме с глубины. Андрей начал подниматься, бросив шнур и перебирая перила, поддувая жилет остатками воздуха из баллона. Глубиномер видно не было, но вода наверху уже золотилась от фонаря Дюка, который, наверное, заметил пузыри, и вот наконец Андрей задел коленями ступени последнего пролета и поднял голову над водой, срывая запотевшую маску.

Жадно дыша, Андрей быстро, словно за ним гнались черти, расстегнул и сбросил наполненный воздухом жилет вместе с аквалангом, так и оставив его плавать на поверхности, подхватил чемоданчик и на четвереньках выбрался на бетонный пол, переводя дух.

Дюк взял кейс и, пока Андрей кашлял и отплевывался, открыл его, а Хигус показал на один из пузырьков.

– Вот антидот, – сказал он. – Нужно в вену. Достаточно половины. Здесь и шприцы.

– Дюк, иди сразу к Кее и вколи ей антидот, – слабым голосом попросил Андрей. – А я буду одеваться и пригляжу пока за Хигусом.

Дюк с сомнением посмотрел на него, но спорить не стал, и Андрей начал одеваться. Голова кружилась, его трясло от холода и переживаний, но не было даже воды, чтобы утолить жажду. Рюкзак остался под головой Кеи. Порез на ноге кровоточил, оставляя на мокрой коже красные разводы.

"Острый был нож, – думал Андрей, разглядывая рану. – А был бы тупой, так и не выбрался бы". Одеваясь, он вспоминал свои подводные ощущения, рожденные из тьмы, невесомости и страха. Все вместе это было очень похоже на чистилище.

Когда они с Хигусом вернулись в бойлерную, Дюк уже все сделал. Кея все так же лежала на спальнике, но была в сознании и часто дышала.

– Скоро… начнется улучшение, – промямлил Хигус, опустившись на пол. – Через пару часов уже сможет… ходить.

Но сам он явно стал плох. Серый свитер набряк кровью, и она сочилась сквозь пальцы прижатой к ране руки, а глаза его иногда закатывались. Он что-то бормотал, сначала тихо, а потом все громче и громче.

– Веди наверх! – скомандовал Андрей, размышляя, брать рюкзак, или нет. И решил его оставить. Ведь надо нести Кею.

Но поднять Кею ему уже не хватило сил, и он умоляюще посмотрел на Дюка. Не заставив себя упрашивать, Дюк передал Андрею свой рюкзак, поднял Кею с пола, тоже не без труда, и направился вслед за равнодушно ковыляющим во тьму Хигусом.

Уже уходя, Андрей вспомнил про Роберта и пошарил фонарем по полу. Роберт лежал теперь у стены, в застегнутом до подбородка спальнике, и глаза его были открыты. То ли Дюк не позаботился, то ли они открылись сами, и Андрей подошел к мертвому, чтобы закрыть их. Странным образом посмертная маска не имела ничего общего ни с выражением спокойной воли, постоянно присутствовавшем раньше на его лице, ни с выражением удушающего ужаса, с которым он заваливался на бок со стрелой в шее. Нет, казалось, глаза были обращены в какое-то спокойное прошлое, словно читал он в последние секунды жизни какой-то дивный по своей мудрости фолиант, а дочитав последние строчки, точные, все объясняющие, откинулся в кресле, чтобы проникнуться их торжественной силой.

Хигус вел их медленно, придерживался за стены и шел той же дорогой, какой убегал от Андрея. По пути к железной лестнице он начал бредить, и идущий позади Андрей услышал странные причитания, от которых похолодело сердце и расхотелось спать. Возможно, Андрей уже сам стал невменяем, и в бормотании сумасшедшего услышал что-то придуманное им самим, что-то такое, что вообразил его повредившийся от бессонницы и переживаний ум. Но ему казалось, что он слышит что-то вроде: "Орри скоро будут здесь… и некому будет, некому, некому…"

Когда они дошли до лестницы, уходящей в потолок, Андрей отмахнулся от наваждения, быстро вскарабкался наверх и стал вытаскивать Кею, а Дюк, пыхтя, помогал снизу, благо девушка уже немного пришла в себя и могла цепляться руками. Да и лестница была недлинная.

Когда удалось втащить Кею, Андрей огляделся: подвал, скудно освещенный самодельной масляной лампой, железная печка, стеллаж с инструментами, большой деревянный стол, в углу матрас с тряпьем. Раскрошенные каменные ступени вели наверх, к закрытой двери.

Вместе с проводником они понесли Кею вверх по широким скользким ступеням. Оглянувшись, Андрей увидел, что Хигус, о котором он даже забыл на время, умудрился вскарабкаться вслед за ними, выполз из люка и уже явно без сил, бормоча и всхлипывая, на четвереньках пополз к своему матрасу. Даже не на четвереньках, а словно собака с перебитой лапой, он держал одну руку прижатой к ране и быстро переставлял вторую. Так, как-то очень быстро добрался Хигус до своего лежбища, где, постанывая, зарылся в тряпки, нагребая их на себя свободной рукой, пытаясь словно спрятаться в них, а потом замер, часто и сипло дыша.

Но Андрею было уже не до сумасшедшего. Чтобы не упасть, Кею поднимали медленно и осторожно, а она словно становилась все тяжелее и тяжелее. Андрей уже не думал о том, кто и что ждет его наверху. Если через пару часов он не покинет Землю, то все перестанет иметь значение. Из последних сил толкнув железную дверь плечом, он сощурился от яркого света и отчетливо вспомнил тот недавний день, когда выйдя из кафе вместе с Кеей, он вдруг почувствовал наступление весны. "И вечерний свет ярок, если выходишь из подземелья", – подумал Андрей. Он чувствовал, что теряет сознание и уходит туда, во мрак, где его уже давно ждет Командор.