Юрий Валин - Окраины. Штурмовая группа

…Распродажа закончилась. На крюке-креплении болталось единственное сверло-«восьмерка» в подранной упаковке. Нет, Елена, сука жирная, была не права. Имело смысл сначала на второй этаж идти, а потом продукты хватать. Господи, и когда же этот кошмар кончится?! А ведь хотел еще новый чехол к планшету посмотреть…

Николай Владимирович имел уйму вещей. Ненужных. Имел семью. Ненужную. Имел повышенный холестерин и повышенное давление. Абсолютно ненужные.

…Грузный человек стоял, опираясь о полку со шлифовальными дисками неизвестного производителя, и пытался вспомнить, что ему нужно в этой жизни. Вокруг жужжал тысячами голосов огромный гипермаркет. Пронесся между стеллажами крысеныш лет шести, задел резиновым сапожком по ботинку. Николай Викторович машинально взял со стеллажа пару нитяных перчаток, с трудом нагнулся, начал затирать след на туфле…

– Родя, немедленно сюда! – катящий тележку отец резвого крысеныша торопился. Николай Викторович получил крепкий удар в бедро, да еще загруженная в тележку искусственная пальма довольно ощутимо кольнула жестким листом в макушку.

Николай разогнулся, потирая распаренную лысину. Вот же…

Девица, прижимающая к себе роскошный сдвоенный дамский журнал, усмехнулась в лицо потному пенсионеру. Проскользнула мимо, брезгливо, бочком, – клацали лакированные каблучки.

Нет, он не был пенсионером, этот массивный мужчина, вновь ухватившийся за угол стеллажа. Просто нездоровый и не очень счастливый человек в возрасте пятидесяти восьми лет, одетый в добротную, но довольно нелепую длинную кожаную куртку…

Николай Владимирович осознал, что все должно быть не так. Абсолютно всё…

Зачем так жить? Даже смешно. Как там говорилось – «бабы – сволочи, мужики – кретины, дети – идиоты»?

Нет, вспомнить не удавалось. Потный мужчина сделал еще несколько шагов, миновал блестящий стенд с гаечными ключами и снова ухватился за стеллаж…

…А ведь они все враги. Абсолютно все…

Черт, сверла-то купить нужно. Хотя бы пару…

…Враги. Все враги. Ошибался. Нужно было еще тогда, в Осташкове, Елену удавить. Отодрать, раз уж так хотелось, и удавить. К ногам рюкзак с камнями, и в воду… Господи, сколько лет прошло…

…Сверла лучше бошевские взять. Хоть и подделка, но…

За спиной ходили враги, с легким скрипом катились тележки, говорили и говорили голоса. Слова были понятны, но смысла в них не было.

…Стеллаж с ручным инструментом. Нет, китайцы качество определенно подняли. Серьезно – подняли. Если взглянуть с точки соотношения цены и качества… Ручки добротные. Металл, конечно, дрянь. Но ручки добротные. Хороший пластик. И цвет… Как назвать? Оранжево-алый?

Топоры лежали на нижней полке. О, и большие есть? Николай Владимирович выбрал из трех тот, что получше. Положил на полку перед глазами, посапывая, повозился, выдергивая полы рубашки из брюк. Уф, так-то полегче. Ладони офисного работника, берущегося за инструмент весьма нерегулярно, в основном в летне-дачный период, скользнули по рукояти. Приятный выгиб, удачное сочетание яркого пластика и черной резины. Ну, заусенчик тут имеем…

Мужчина сдвинулся вдоль стеллажей чуть назад, оттер плечом какого-то очкастого хлюпика, взял макетный нож… Очкастый что-то возмущенно сказал, Николай Владимирович не отвлекался. Эти лезвия тупятся быстро, но на заусенец-то хватит. Оранжево-алые крошки сыпались на полку. Сейчас-сейчас…

Николай Владимирович оглянулся – очкастого уже не было. Ладно. Нитяные перчатки валялись на месте. Чуть маловаты – в последнее время ладони стали пухлыми, прямо и не верится, что свои. Черт, жмут перчатки. Ну, это, очевидно, ненадолго.

Это неправильный мир. Нужно что-то делать.

Николай Владимирович пошевелил плечами, поправляя тяжелую куртку, перехватил топор двумя руками и с облегчением шагнул на середину прохода…

Марик стоял на контроле картриджного выхода. Народу здесь было немного: в основном толпились в «Продуктах» этажом ниже да у сервисного выхода. Ну, на кассах тянулись хвосты – понятно, суббота, вторая половина дня. Проспались и греться шопингом направились. Год назад, вернувшись со «срочки» и устроившись работать, Марик к многолюдью столицы так и не привык. Нет, здесь-то народ вроде как часть торгового зала – не раздражает. Вот выйдешь после смены на улицу… жуть. Чуть ли не рысью к себе – благо продуктов накупил по месту службы, дел никаких, разве что Светку после учебы встретить. Квартиру снимали тут недалеко – на Ферсмана. Забьешься в хрущевку и выходить не хочется. Быстрей бы Светка свою учебу заканчивала, да вместе в спокойную Быковку вернуться. Фиг с ними, с деньгами…

Шум раздался где-то за «Обувью». Вообще-то Марику тот угол сто лет нужен не был. На последнем инструктаже приказали приглядывать за травелатором – там, на верхней площадке, покупатели вечно норовили тележками сцепиться. Иногда и до драки доходило. Имидж крупнейшей торговой сети подорвать норовят, лохи неблагодарные. В случае конфликта надлежит вызывать по рации «группу быстрого реагирования», а самому пост не покидать.

Орали за «Обувью» всерьез. Может, придавило кого? Марик нащупал рацию, но тут она сама взорвалась шипением и криками. «Двадцать первый», «двадцать четвертый», «двадцатый»… «Второй» настойчиво пытался переспросить посты… связь была того… символическая.

Народ побежал. Марик с изумлением увидел несущиеся прямо на него тележки. Три в ряд. Физиономии и у теток, и у парня были непонятные. Подобное выражение Марик сподобился наблюдать, когда распродажа вермута была. Совсем в последнее время народ сдурел. Эти что, силовой прорыв задумали?

Марик шагнул навстречу:

– Уважаемые, кассы вон там. Сейчас все работают…

Все трое, как по команде, бросили тележки, рванулись на Марика. Бабы едва не снесли. Парень-покупатель чуть задержался, выхватывая из вороха йогуртов и памперсов малыша в синем нарядном комбинезоне. Большой блок йогуртов шмякнулся на пол, полетели брызги…

– Гражданин, вы что… – ошеломленно начал Марик, но тут дите тоненько завопило, пытаясь обхватить ручонками шею отца…

Бежали уже толпой. Зазвенело на контроле – вынос. Оштрафуют теперь. Но что тут сделаешь? Марик уже схлопотал под дых, и ногу отдавили… Покупатель шел напролом, прыгали даже через кассовые терминалы. Вопила, грозя кому-то пластиковым веником, бойкая Фарида. Часть покупателей застыли изумленными столбами, кто-то попятился, раздумав входить в торговый зал…

– Граждане, спокойнее, выходим, товар оставляем! – пытался воззвать Марик. Где там: орали люди, орала служба оповещения под потолком, шипела рация. Взвизгнула девчонка, сбитая на пол…