Юрий Валин - Окраина. «Штрафники» (litres)

В квартире сидела лишь заплаканная соседка. Стандартная квартирка, чистенькая и ухоженная. На кухне в клетке беспокоилась пара волнистых попугайчиков. Комната Алисы: развороченная постель, лимонные занавесочки, разбросанные по столу и подоконнику учебники. Голубые джинсы свисают со светильника. Брошенная косметичка: патроны помады и осколки зеркальца блестят на паласе. Вот только все эти свидетельства ранимости девичьих нервов не слишком вяжутся с вернисажем на свободной стене. Плакаты и фото. Наклеены густо, прямо сплошным черным глянцевым слоем. Искаженные хари, волосатые и бритые, гитары, кожа, заклепки, голая, явно мужская, задница. Стилизованные, истекающие кровью рунические надписи.

– Современная музыка, – ядовито заметила Таисия. – Металл. Трясучка под дикий звон. Тяжелый металлолом.

– Это не хеви-металл, – поправила Мариэтта. – Вернее, металлурги здесь тоже есть. Вот и вот. Но вот эти – глэм-рок. А эти знаменитые панки. Попочка волосатая, по-моему, Сноупа – очень известная личность. Эти два красавчика – вообще попса голимая. Тот лысый монструоз – из фильма «Кошмар в Майами». Здесь не по музыкальным стилям подбиралось – по полиграфическим достоинствам.

– Отвратительно. – Таисия пошевелила губами и перевела: – «Насильники из щели». Дивное название для музыкального коллектива. Смотреть стыдно. О чем может думать девочка, повесившая рядом с кроватью портрет насильников?

– Вообще-то они «Насильники из бездны», – заметила всезнающая Мариэтта. – Что-то я про них читала. Вроде оба педики. Судя по фейсам, пассивные.

– Я это слушать не обязана. – Таисия вышла в коридор, Алексей Валентинович поспешно выскочил утешать.

– И вот чего я такого сказала? – горестно поинтересовалась Мариэтта.

– Ничего особенного. – Андрей расстегнул куртку, в комнате было жарко. – Следовало чуть смягчить. Не педики, а геи. Не пассивные, а женственные. И вообще, зачем Таисии, да и нам знать об их интимной жизни?

– Учту, – Мариэтта поджала губы. – Вы люди пожилые, вам это неинтересно.

– Увянь, Маня, – посоветовал Генка. – С хобби здешней девчонки все понятно. Непонятно, куда она могла сгинуть.

– На концерт, – сказал Андрей. – Или на шоу «Стань самой страшной попой года».

– Может, в кунсткамеру? Или в анатомический театр? – предположил Генка. – Судя по рожам, они все оттуда выползли.

– Нет, – Мариэтта упрямо выпятила губы. – Вы не понимаете. Она в страну чудес канула. Она же Алиска.

– Угу. Чем дальше, тем страньше и страньше, – сказал Андрей и показал на выразительную задницу. – Что здесь чудесного? Безумного навалом, но вот милого и симпатичного?

– Она, в смысле наша Алиса, понимает иначе. У нее другие чудеса. Хотите, поспорим?

– Насчет споров и пари, чтобы я больше такого не слышал, – сказал Андрей. – У тебя, Капчага, иной раз идеи на редкость дурацкие. Понятно?

– Понятно. Но Алиса сейчас в чудесах. Имя обязывает.

– Насчет имени я не понял, – признался Генка.

– Книжку почитай. Или мультфильм посмотри. Лучше сразу два, – посоветовал Андрей и глянул в раскосые глаза девчонки: – Что-то мне не хочется в чудеса именно этой Алисы. Страшновато. А, Капчага?

Мариэтта кивнула. В ее темно-карих глазах тоже плескался страх. Но и предвкушение там определенно присутствовало.

«Блиндаж» оказался скучной будкой, стоящей под спуском к железнодорожным путям. Снаружи, кроме нескольких неумелых граффити да россыпи осколков битого «хрусталя», не было ничего примечательного. Полицейские машины и «Скорая помощь» спуститься к будке не смогли – торчали на пригорке. Тут же толпилось десятка два зевак. Гавкал и дергал поводок щенок спаниеля. Внизу, непосредственно у будки, торчало всего несколько фигур. Сыщики из РОВД Царицыно, кто-то в синей форме медбригады.

Группа «КП-29» сползла по скользкой тропинке. Сержант, охранявший место происшествия, двинулся было наперерез, но остановился, только козырнул. Из «Блиндажа» слышались рыдания.

– Там мать пропавшей, – сказал координатор.

– Понятно, – Андрей огляделся. – Мы взглянем, потом вы ее спровадьте куда-нибудь. К ментам, что ли.

Женщина, еще довольно молодая и симпатичная, сидела на обшарпанном щите-столе-лежаке, положенном на кирпичи. Вокруг стояли полицейские, один вертел в руках бутылку с минеральной водой. Сидела на корточках девушка в форменной куртке, держала пострадавшую за руки. Та рыдала навзрыд и раскачивала головой. Но вошедших заметила, вскинула мокрое лицо:

– Я же ее только на концерт не пустила. Только на концерт… Ну сделайте же что-нибудь. Ну пожалуйста. Пожалуйста!!!

Она смотрела на Алексея Валентиновича – он был самым представительным.

– Вы успокойтесь, гражданочка. Сделаем абсолютно все возможное. Сейчас же начнем работать, – заверил Беркут-Томов хорошо поставленным голосом.

К Андрею подошел оперативник:

– Вы Феофанов будете? Слышал про вас. Видите, что тут приключилось? И главное, некуда девчонке деться. Мы видеозаписи с камер у подъездов сняли, линейный отдел с ЖД свои записи оперативно передал. У них там чуть ли не на каждом столбе камеры. На пути девочка точно не выходила. Да и свидетели вполне адекватные. Зашла сюда и испарилась. По вашей части, а?

– Не исключено. – Андрею стало стыдно. Понятно, что после истории с «Боспором» среди работников Южного ОВД слушок прошел. Знают вот даже по имени. Только ведь и надеются по-настоящему. А что знаменитый в узких кругах Феофанов умеет? Порядка в кинотеатре и то не добился.

– Работаем. Готовьте плацдарм.

Лишние удалились. Мать пропавшей увезли в райотдел. Реденькое оцепление вытянулось по кромке откоса. Сразу стало легче. У будки остались только координатор да еще майор – зам начальника местного отделения. В дверях маячил оператор с видеокамерой, но на него личный состав «КП-29» внимания уже привычно не обращал.

– Ну что, попробуем? – спросил Андрей. – Или без двери аппаратной никак?

– Надо бы ее с собой возить, – невесело ухмыльнулся Генка.

– Не время для шуток, – сказала Таисия. – Она сидела на щите, зябко оправляя на коленях полы пальто. – Очень хочется помочь. Несчастная мать. Ох, убивает молодежь своих родителей. Давайте хоть что-то сделаем.

– И сделаем, – Генка повел вокруг рукой. – Место подходящее. Алиса ушедшая – девочка понятная. Учуем.

– Да? – Таисия брезгливо откатила ногой пустую бутылку. – Лично у меня нет ни малейшего представления, куда могла уйти девочка. По-моему, единственное, что могло прийти ей в голову, – это болтаться по улицам и выпрашивать деньги на пиво и прочую дрянь. Вы, мужчины, вечно попустительствуете и…

– Стоп! Таисия Викторовна, давайте не будем подсовывать друг другу готовые решения, – сказал Андрей. – Нам нужно охватить весь спектр. Предложения по ориентиру есть?