Сергей Клочков - Дар Монолита

У Фреона явно перехватило дыхание, он резко махнул рукой и поднялся.

— Иди вон… Хип сидит, никакая совсем. Поговори, что ли. Надо же… получилось… получилось все. Сработало… эх… Фельдшер не знает… да уж. Надо бы туда дойти, ага.

Сталкер отвернулся, вытащил из кармана пластиковую фляжку, попытался открутить пробку, но дрожащие пальцы соскальзывали, и Фреон просто отломил горлышко вместе с пробкой. «За жизнь», — очень тихо прошептал он, поднося фляжку к губам.

— Дай сюда… — прохрипел я.

— Лунь, тут это, спиртяга, чутка водой разбавленная…

— Давай уже. Знаю, что не компот.

«Спиртяга» если и была разбавлена, то действительно «чутка» — спиртом высушило рот, ощутимо обожгло язык, после маленького глотка выдох крепко ударил в нос. Ух… все. Реально. Мы живы… там, в недоделанном мире не было ничего, что могло бы причинить даже слабую боль, а уж тем более вызвать слезы из глаз. Пойло Фреона было правильным, настоящим — «коньяк» Координатора и рядом не стоял. Не насыщенно-зеленая, сочная, слишком уж душистая растительность была под ногами — серая и грязная путанка стеблей Зоны. Небо, конечно, серое, низкое, каким ему в Зоне быть и положено, не та пугающая голубая бездна без единого намека на облака… значит, все. Вернулись.

Вернулись.

Я поднялся с земли и, заново удивляясь странно живым, многообразным ощущениям в мышцах и затекших суставах, подошел к Хип.

— Держи вот. Надо.

Девушка приняла флягу, даже не поморщившись, сделала пару глотков и встала. Взгляд в мою сторону был равнодушным, спокойным, и, что самое странное, я отнесся к этому также спокойно. Ничто не шелохнулось в душе. Просто хорошие знакомые, не больше… наверно, даже не друзья. Что-то исчезло там, в глубине сердца, оставив после себя прохладную пустоту, и я немного удивлялся ей, но не переживал. Значит, все правильно.

— Вот что, стаж… Хип. Окончена твоя стажировка. Ты теперь сталкер, да… что сам я знал, тому научил. В ходках косяков не было, товарищ ты теперь грамотный, умелый. Стыдно за тебя ни перед кем не будет.

Хип кивнула.

— Да. Спасибо, сталкер. Должок за мной. — Девушка улыбнулась, пожала плечами.

— Долги все выплачены, Хип. Куда теперь?

— На Армейские склады. Я из «Свободы», Лунь. Значит, туда и вернусь, — Хип коснулась «свободовской» нашивки. — Думаю, меня там еще не забыли.

Не предполагал я, что вот так… тихо и спокойно лопнет последняя нить. Без боли и сожаления. Хип подобрала рюкзак, бросила на плечо «сайгу».

— Прости. Не могу вернуть то, что было. Просто не могу… ты ведь тоже это понимаешь.

— Понимаю, — я пожал прохладную ладошку, попытался улыбнуться, но из этого ничего не вышло. — Удачи, сталкер.

И Хип ушла. Не оборачиваясь. Той особенной, тихой сталкерской поступью, держа правую руку у шейки приклада «сайги», так, как я ее учил. И я больше не волновался, не страшился за нее. Знал, что дойдет. И еще я знал, что стажеров у меня теперь точно не будет.

— Вы что, люди?.. Вы что творите? — Фреон, с лица которого разом сошла улыбка, непонимающе смотрел то на меня, то на спину удаляющейся Хип. — Она же уходит, ядрит твою! Ты что, Лунь, офигел? Хип!

Девушка махнула рукой, и, не обернувшись, скрылась за углом полуразрушенного дома.

— Как же так, народ? Что же это? — Удивление на лице Фреона было беспредельным, сталкер выглядел растерянным, даже ошеломленным. — Что с вами такое сделалось, а?

— Ты что, Фреон? — Я не понимал, почему этому вечно угрюмому, замкнутому сталкеру, который, насколько я помню, не имел друзей, да и врагов, наверно, тоже, который всегда придерживался принципа «моя хата с краю», вдруг проявил такой живой интерес к нашим персонам. Да, кстати, если верить Координатору, это ведь он к Монолиту шел, чтоб нас вернуть, оживить.

— Почему она ушла, Лунь? Вы чего такие… странные?

— Разбежались мы, — я пожал плечами. — Не судьба, друг.

— Значит, разбежались… — Фреон опустил глаза и начал чернеть лицом. — Не судьба, говоришь… ах ты ж черт…

Сталкер опустил плечи, отвернулся, и что-то бормоча под нос, пошел прочь, но через несколько шагов остановился и страшно, люто выматерился, покрыв Зону, нас, «свою дурость» и нехорошую судьбу. Затем начал буквально задыхаться.

— Фреон, ты что, друг? — Спросил я, подойдя ближе, тронул за плечо…

— Какой я тебе друг, сука? — злобно прохрипел Фреон и мощно, с разворота, въехал кулачищем мне в грудь, да так, что я с места треснулся на спину, только и успев, что охнуть от неожиданности.

— Падла… — Рыкнул сталкер, падая рядом на колени и прижимая меня левой рукой, правой начал с яростью долбить в землю рядом с моим ухом, да так, что удары чувствовались даже спиной, а костяшки кулака на глазах окровавились, покрываясь лохмотьями ссадин.

— Гады… с-суки… поверил… жизнь свою… шанс… уроды вы… гады… — с хриплым хаканьем Фреон бил в землю, и я видел, как страшно скривилось его лицо. — Они… разбежались… падлы… я ведь… так хотел… жил этим… вами жил, уроды…

Сталкер занес кулак, глядя на меня дико ненавидящим взглядом, захрипел, упал на бок и затрясся, спрятав лицо в окровавленные ладони.

Я даже не сразу понял, что Фреон рыдает — настолько страшными были эти низкие, рычащие звуки и тяжелые конвульсии. И я не понимал, почему так, что произошло с этим железным, невозмутимым человеком, ветераном Зоны. Может, перегорел сталкер, свихнулся от похода к ЧАЭС, через Припять — это испытание не каждому дано пройти. И шел он зачем-то к Монолиту, и ведь точно, всей душой хотел он нас вернуть, иначе бы и не сбылось, да что там, Фреон бы и Камня даже не увидел, не будь это его желание искренним, подлинным…

Значит, и в самом деле хотел он вернуть нас из мертвых.

Зачем?..

Фреон вдруг разом успокоился, глубоко вздохнул и сел.

— Во фляжке есть еще что? — спросил он очень тихо, и я, потирая ушибленную грудину — тяжел, однако, кулак Фреона, — подобрал маленькую пластиковую баклажку, оставленную Хип.

Сталкер высадил оставшийся спирт в несколько больших глотков, отшвырнул посудину, резко выдохнул. И я вдруг узнал Фреона таким, каким всегда его помнил — мрачный, неулыбчивый, с волчьим, тяжелым взглядом.

— Ну вот что, — буркнул он, подхватывая с земли какую-то новую, невиданную мной ранее пушку и рюкзак. — Ежели ты кому, сволочь, скажешь, что я тут перед тобой на земле катался и в голос выл — найду, сука, и на лоскуты порежу. Тебе лично говорю, а ты Хип передай, что весь мой должок перед вами выплачен. Счастливо оставаться.

Фреон плюнул мне под ноги и ушел так же, как и Хип, — быстро и не оборачиваясь.

Я остался совсем один.

Тот самый дом, у которого и произошла перестрелка, был рядом — Монолит «выкинул» нас там же, где мы и погибли. Глубокие щербины от автоматных пуль на кирпичных стенах, дыры в гнилых рамах, гильзы — все было на месте. Недолго думая, я, упершись рукой, перемахнул через подоконник… да, это место я помнил хорошо. Даже слишком. Конечно же на гнилых досках пола давно не было следов крови, зато в углу, под сгнившим трехногим столом я увидел две гильзы двенадцатого калибра — скорее всего мои… а вот на желтых, хрупких обоях множество мелких отверстий — из четырех автоматов лупили, а что такое для малокалиберной пули гнилая фанера внутренних стен? Чепуха… даже разрушений никаких не осталось, пробоины аккуратные, круглые, словно толстым шилом стену истыкали.