Джеймс Сваллоу - Немезида. Война в тенях.

Несущий Слово почувствовал, что Копье умер, а вместе с ним умерло и мощное оружие. Призрачное оружие, направленное в голову ничего не подозревающего Императора, развалилось, не успев даже выстрелить.

Ярость заставила Эреба покинуть покои и погнала по коридорам. Его план, его нить грандиозного маршрута оборвалась, и он готов был поклясться преисподней, что узнает причину провала. Он спустится на Дагонет и, если потребуется, просеет сквозь пальцы весь пепел. Он должен узнать причину.

Несущий Слово постарался успокоиться и вошел в помещение Двора Луперкаля, не дожидаясь приглашения. Малогарст шагнул навстречу, намереваясь его остановить, но в этот момент Воитель отвернулся от огромного окна и жестом подозвал Эреба к себе. Первый капеллан только тогда осознал, что вокруг завывают сигналы тревоги, а за бронированным окном, выполненным в форме глаза, мечутся лазерные лучи, пронизывающие пространство перед носом флагмана.

Хорус кивнул ему. В свете смертоносных лучей его суровое лицо казалось высеченным из камня. Воитель, как и всегда, выглядел величественно в полном боевом облачении, а Эреб в спешке пришел в стратегиум в простой черной одежде и на мгновение ощутил свою незначительность перед возвышающимся над ним примархом.

Но его лицо не выдало ни тени этого чувства. Он, не дрогнув, прогнал непрошеное ощущение. Эреб был непревзойденным мастером обмана и никогда не переставал совершенствоваться.

— Мой лорд, — заговорил он, — если Воитель не против, я хотел бы изложить свою просьбу. Разрешение на посещение…

— Поверхности планеты? — Хорус отвел взгляд. — Мы вскоре посетим Дагонет, друг мой. Необходимо там кое-что сделать.

Эреб сохранил бесстрастное выражение лица, но это стоило ему немалых усилий.

— Конечно. Но может быть, я бы мог спуститься до начала торжественной церемонии и… сгладить некоторые шероховатости?

— Вскоре, — повторил Хорус.

Его голос звучал совершенно спокойно, но капеллан понял, что решение окончательное.

С информационным планшетом в руке к ним, прихрамывая, подошел Малогарст. Огибая Эреба, он бросил в его сторону косой взгляд.

— Донесение дозорных, — заговорил Малогарст. — Преследуемая цель движется слишком быстро. Они открыли огонь, но попадание маловероятно.

Губы Воителя сжались в тонкую линию.

— Пусть уходят. А как насчет второй, призрачной цели?

Он показал на освещаемый лазерами иллюминатор.

— Неясно. — Советник пренебрежительно фыркнул. — Артиллеристы со сторожевых кораблей рапортуют о ложных сигналах и множественных отражениях. Они пытаются прицелиться, но ничего не видят. — Эреб заметил, как потемнело и без того мрачное лицо советника. — Боевой экран убран, мой лорд, как ты и приказывал.

Хорус кивнул:

— Если он осмелится подойти так близко, я должен посмотреть ему в глаза.

Несущий Слово вслед за Воителем выглянул в иллюминатор.

Информационный планшет в искалеченных пальцах Малогарста издал мелодичный звон, совершенно не соответствующий срочности очередного сообщения.

— Сенсоры… что-то уловили, — доложил советник. — Объект быстро приближается. Встречный курс! Но орудия не могут найти…

— Маскировка ауры, — сказал Эреб, вглядываясь в бушующий за бортом ураган. — Но эта технология недоступна на Дагонете.

— Верно. — Хорус беспечно улыбнулся. — Вы его видите?

Воитель встал у окна и прижал ладони к серому стеклу.

В вихрях энергии за окном, среди сходившихся и расходившихся лучей, прочесывающих небо в поисках невидимого нарушителя, капеллан на мгновение заметил нечто вроде масляного пятна на воде. Просто впечатление о хищном силуэте судна, заслонявшем собой свет далеких звезд.

— Вон он! — показал он направление.

Малогарст тотчас схватился за свой вокс-передатчик:

— Цель определена. Приказываю уничтожить!

Артиллерийские расчеты откорректировали прицелы. Но корабль был уже близко, гораздо ближе, чем его иллюзорный призрак. Эреб непроизвольно отступил на шаг от окна.

На лице Хоруса появилась улыбка, и Несущий Слово уловил слова, произнесенные самым низким рокочущим голосом.

— Убей меня, — сказал Воитель. — Если посмеешь.

«Ультио» был объят пламенем.

Пилот уже фактически погиб, когда короткое замыкание, вызванное попаданием снаряда в правое крыло, выжгло способность к высшей психической деятельности, однако центральная зона мозга киборга еще сохранилась, и потому корабль метался, уворачиваясь от снарядов, хотя вокруг, казалось, разверзлось само небо.

Корабль лишился фрагментов фюзеляжа, и за ним тянулся длинный шлейф обломков и горящей плазмы. Палуба непрерывно дрожала, а рубка уже наполнилась дымом. Куда бы ни обратился взгляд Келла, он повсюду натыкался на красные тревожные руны. Автономные системы уже перешли к действиям в обстановке непоправимых повреждений, и в полу открылся люк, ведущий к миниатюрной спасательной капсуле. Голубоватый свет, струившийся из люка, на мгновение привлек внимание виндикара. Он еще жив, и на бедре висит пистолет «Экзитус». Надо только сделать шаг…

Но куда? Даже если он переживет следующие десять секунд, где он может скрыться? Ради чего беспокоиться о своей жизни? В опустевшей душе Эристида Келла осталось одно — долг.

Навстречу ему, освещенные артиллерийскими залпами и красными лучами лазеров, вздымались арки командной башни «Духа мщения». На ее вершине виднелся единственный немигающий глаз из серого и янтарного стекла, окаймленный золотом.

А внутри этого глаза темнела фигура. Келл был уверен, что это огромный силуэт полубога, следящего за его приближением. И когда орудия наконец обнаружили его, виндикар взялся за рычаг ручного регулирования мощности и передвинул его вплоть до самой красной черты.

Келл снова поднял голову, и в памяти всплыла первая из заученных им мантр созерцания. Три слова, элементарный коан, как нельзя больше подходивший к данному моменту.

Продолжая падение на цель, Келл произнес эти слова вслух:

— Я есть оружие.

Утреннее солнце поднималось в туманном небе над похожими на горы башнями Императорского Дворца, но его свет не сразу мог проникнуть во все закоулки великого города-крепости. Во многих районах еще царила ночь, и их население только начинало просыпаться для нового дня, а кое-кто бодрствовал из-за проблем, которые никогда не дремали.

В роскошно убранных переходах было еще тихо и торжественно, но в Убежище не было никаких намеков на украшения.

Сир Эверсор первым поднялся над столом из розового дерева и с такой силой хлопнул по крышке, что подпрыгнули хрустальные кубки с водой. Костяная маска не могла скрыть ни его сверкающего взгляда, ни его ярости.