Виктор Орлов-Пушкарский - Конфликт интересов

Орк с тезкой заерзали в креслах, с нетерпением ожидая продолжения. Я не торопился, специально затягивая развязку.

— Уверяю вас, что более красивой женщины вы никогда не видели, — продолжал я тем временем. — Все каникулы мы с ней провели в ее апартаментах, выходя только на балкон, чтобы подышать свежим воздухом. В итоге у меня появилась высокопоставленная покровительница, которая помогла мне перебраться из филиала в ЛАВМИ на полтора года раньше, чем это положено.

— У тебя есть ее изображение? — спросил Олерский с азартным огоньком в глазах. — Хочу посмотреть, так ли уж она красива?

— Бесподобна, — абсолютно серьезно заявил я и создал светопортрет магистра Кираун.

— Не-ет! — заорал Олерский, закрывая лицо руками. — Не может быть! Сволочь, всех опрокинул!

— Врешь ведь? — не поверил орк, придирчиво разглядывая объемную световую копию обнаженной женщины.

— Чтоб мне сдохнуть, — заверил его я и добавил свою финальную фразу. — Сон был такой четкий, что я запомнил каждую деталь.

Что тут началось! Грохард ржал, как племенной конь, оторванный от кобылы, а Олерский забрызгал слюной все стены и от хохота бился в истерике до тех пор, пока в номер не ворвались гостиничные охранники, высадив при этом входную дверь.

От долгих объяснений нас спасли две бумажки местных денег, данные охранникам. Те даже вызвали мастеров, чтобы они навели порядок, а сами поспешно убрались. Пока Олерский приходил в себя, а Грохард следил за ремонтом двери, я взял бутылку и пошел в другую комнату, чтобы посмотреть телевизор. К счастью, заклятье-переводчик имело широкий радиус действия, и давало возможность смотреть телевизор с переводом, пока неподалеку находился кто-нибудь из носителей языка. Найдя общеобразовательный канал, я внимательно следил за какой-то передачей, надеясь узнать что-то новое. У меня не было сомнений, что когда-нибудь я буду великолепным магом-олигархом. Для скорейшего достижения цели оставалось только воспользоваться чужой идеей, рожденной в другом мире, о которой пока не знают у нас дома.

Скрупулезный просмотр испортили мои товарищи, завалившиеся в комнату. Они сильно шумели, споря о том, что надо смотреть. Олерский перелистывал каналы, в поисках эротики. Грохард настаивал на боевике. Вскоре хаотичное мелькание кадров всем поднадоело, и мы уселись смотреть рекламу, заставившую нас позабыть о разногласиях во вкусах.

— Только в концертном зале «Столичный», специально для вас — маг и чародей Дафильд Копервид! — профессиональным тоном зазывал рекламщик. — Вы увидите незабываемое феерическое шоу лучшего мага Вселенной. Спешите купить последние билеты. Специально для вас остались самые лучшие места...

— Идем! — хором сказали мы, уставившись на экран.

Зал был забит зрителями, но нам действительно нашлись билеты. Сидели мы в центральной ложе, которая обычно называется Императорской (не знаю, как она называют аборигены). Зрители не поражали роскошью нарядов, что несколько удивило нас, привыкших, что в театре или на концерте надо быть при параде. Сами мы и были в «парадке», даже Грохарду временно выдали Ат-Та-Ар, чтобы он не чувствовал себя ущемленным в правах. Первое, что меня неприятно поразило, так это запах жареной воздушной кукурузы, распространившийся по всему залу. Зрители дружно чавкали и потягивали лимонад через трубочки.

— Какое варварство! — заметил орк, брезгливо морщась. — Можно подумать, что здесь собралось не приличное общество, а стадо слоносвинов.

— Большое стадо, — поддержал его Олерский. — Тысяч десять — не меньше.

— А вы не можете отдать им приказ перестать чавкать? — с надеждой спросил Грохард. — А то у меня уши глохнут и ноздри чешутся от этого противного запаха.

— Нет конечно, — ответил я. — Мы можем только частично воздействовать на обычные органы чувств, то есть создавать какие-нибудь ощущения или зрительные образы. Чтобы просто отдать приказ, это уже не наш уровень, да и на толпу не сможем воздействовать.

— У меня есть «Глюконатор-2000», так что целый город можно взять под контроль, — похвастался Олерский.

В это время свет в зале стал плавно гаснуть, и ему пришлось замолчать. Следом за воцарившейся тьмой заиграла тревожная музыка и на сцену вышел какой-то человек. Оказалось, что зрители не могли увидеть его, но нас так просто не проведешь. Даже орк мог наблюдать за ним, нацепив магические очки универсального сканера. Появление мага больше походило на выступление поп-дивы, а не на явление кудесника простому народу. Вспышки фейерверка, громкая динамичная музыка и маг в черном плаще с красной подкладкой, летающий над сценой. Лицо мага было настолько гордым и самовлюбленным, что не просто просило кирпича, а настоятельно его выпрашивало или даже требовало.

Театрализованное представление с элементами бытовой магии было качественным и умело поставленным. Такое сможет повторить любой первокурсник, если догадается, что именно произведет на зрителей должное впечатление. Маг-экстрасенс Дафильд Копервид умело пользовался пиротехническими и лазерными спецэффектами, активируя их с помощью телекинеза и термокинеза. Не прошло и получаса, как графу все это надоело. Олерский рвался на сцену, чтобы поучить местного фокусника-иллюзиониста настоящему магическому оперированию. Копервиду не повезло, он пригласил добровольца из зала. Тёзке только это и надо было. Мои руки успели схватить лишь воздух, а он уже перелетал зал, чтобы первым оказаться на сцене. Экстрасенс не растерялся и вытянул руку в направлении графа, чтобы создалось впечатление, будто это он управляет левитацией.

— А вот и наш доброволец! — нараспев произнес Копервид, растягивая гласные. — Представьтесь, пожалуйста.

— Хазар Амадеус-Олерский, — произнес тезка в подставленный микрофон (какая отсталость).

— О, вы иностранец! — воскликнул экстрасенс, делая вид, что обрадован. — Откуда вы? Кем работаете?

Ох, зря он это спросил.

— Империя Хинлау, также известная как Империя Красной Пентаграммы, надеюсь, что слышали, — довольным тоном проговорил Олерский, гордо выпятив грудь и сделав жутко надменное лицо. — Я простой скромный боевой маг Меч Ночи из Ордена Тагеда Остро... то есть, Канора Мудрого.

— О, коллега! — откликнулся Копервид. — Замечательно!

Тёзка презрительно покосился на него, правда, кроме меня и орка это разглядели только первые ряды. Если лицо иллюзиониста просило кирпича, то физиономия графа настаивала на целом бетонном блоке. Меня лично устроила бы и кувалда, которой я с удовольствием его бы отоварил. Олерский явно играл на публику, выставляя себя неким отморозком, кем он всегда и являлся, хоть сам об этом и не подозревал.