Виктор Орлов-Пушкарский - Конфликт интересов

— Там отстой для «овец», — сказал тезка и в его руке появился кристаллик хрусталя. — Попсу я категорически не перевариваю: магия дала нам идеальный слух, а это надо уважать.

Из динамиков полились звуки симфонической музыки с элементами «тяжелого металла». Первой шла запись гимна Империи в исполнении военного оркестра им. Линнельтини. Очень актуально, если вспомнить сложившуюся в государстве ситуацию. Повернув голову в сторону водителя, я увидел, что тезка плачет от восторга.

— Дух-то как захватывает! — сказал он, вытирая слезы.

— Не то слово, — поддержал я его. — Когда слышу эту музыку, у меня такое ощущение, что могу порвать на клочки тысячу грандмагов!

Слезы на глазах Олерского мгновенно высохли, а на лице появилось жесткое выражение. Я даже подумал, что сказал что-то обидное для него, но все оказалось гораздо банальнее.

— Во-первых, сейчас мы полетим над Лаэрским заливом, — сказал он, закрывая верхний люк. — Во-вторых, грандмагов не обещаю, но нас быстро догоняет БМД.

Я оглянулся и увидел стремительно приближающуюся Боевую Машину Десанта, которая летела над дорогой на высоте одной сажени. Олерский резко дернул руль и меня распластало по боковому стеклу, а мимо машины пронесся артиллерийский снаряд.

Впереди показался небольшой порт, где у гранитных пирсов стояло множество частных яхт и катеров. Наша машина, оторвавшись от земли, автоматически перешла в полет. Скорость возросла, но колеса создавали дополнительное сопротивление воздуху. У БМД противника колес и вовсе не было.

— Не думал, что военная техника может так быстро двигаться, — сказал я Олерскому.

— Я тоже, — отозвался он. — От стражников я всегда успешно улепетывал, а сейчас нас преследует БМД Имперского Легиона.

— А может, и Специального.

Наша машина плавно прижалась к водам Лаэрского залива. Маневр БМД был не столь изящным, но таким же эффективным.

Военные время даром не теряли. Мимо нас пролетел уже шестой зачарованный снаряд. Надо было что-то делать и я, опять открыв на крыше люк, высунулся из него по пояс. Прохладный утренний ветер ревущим потоком впивался в спину и неприятно холодил кожу. Не придумав ничего лучшего, я послал навстречу БМД заряд плазмы, которая, без всякого вреда для цели, растеклась по ее броне.

— Олерский, у них силовое поле. Это Специальный Легион.

— А может, что и Имперский, — передразнил меня тезка, и из люка высунулась его рука. — Попробуй что-нибудь посерьезнее. Держи гранату.

В руке у него был зажат блестящий металлический шарик, скорее всего, обычный подшипник. Я взял его и уже собирался кинуть в преследователей, как вовремя заметил, что он абсолютно пустой, то есть, не зачарован.

— Ты издеваешься?! Он же пустой!

— А ты на что?

Действительно, чего это я?

Достав из «кармана» свой артефакт, я стал накладывать на шарик боевые заклятья. В моем артефакте, как и у любого Меча Ночи, хранится огромная база данных, содержащая уже готовые комплекты заклятий. Это сильно упростило мою задачу, и уже через мгновение новый одноразовый артефакт был готов. Немедля ни секунды, я запустил подшипник в преследователей. Результат оказался положительным: «снаряд» пробил броню и взорвался внутри БМД. Боевая машина начала терять ход и камнем плюхнулась в воду, подняв волну брызг, но осталась на плаву.

— Готово, — сказал я, опустившись в салон. — Давай посмотрим поближе.

Олерский развернул машину, и мы подлетели-подъехали к поврежденной БМД.

— Ничего себе! — искренне восхитился тёзка и поинтересовался. — Чем это ты его так?

— Противотанковым шариком-подшипником, — ответил я, и, увидев недовольный взгляд, продолжил. — А нечего пустой давать.

— Там мог кто-то выжить? — спросил он.

— Вполне возможно, так как основная энергия была направлена на уничтожение чар, наложенных на БМД. Пойду, проверю.

Открыв дверь, я выпрыгнул из зависшей машины на воду. Водная гладь держала меня, но так и норовила лишний раз колыхнуться, словно хотела, чтобы я потерял равновесие и упал. Можно было, конечно, вылезти через люк и одним прыжком преодолеть двадцать пять саженей до БМД, но снова протискиваться через маленькое отверстие мне что-то не хотелось.

По форме машина преследователей напоминала приплюснутое веретено с усеченными концами. По бортам расположились две округлые орудийные башни с короткими стволами орудий. На пятнистой камуфлированной броне виднелось черная дырка, проплавленная шарикоподшипником. Это было единственное видимое невооруженным глазом отверстие в корпусе. Смотровые щели отсутствовали, десантные люки были тщательно замаскированы. Набрав полную грудь воздуха и, задержав дыхание, я прижался ртом к дыре и выдохнул. Затем, прислонив ухо, стал вслушиваться: вскоре до меня донесся предсмертный кашель пассажиров БМД.

— Ну, как? — спросил Олерский, когда я вернулся к его машине.

— От заклятья «Дыхание Смерти» ни один противогаз не спасет, — ответил я. — Даже самые закаленные курильщики дохнут, как микробы под сильным ультрафиолетом.

— М-да, — протянул Олерский и демонстративно покачал головой. — Я же предложил спасти раненых, а не добить их.

Вместо ответа я лишь пожал плечами и сел на пассажирское сиденье. Теперь вообще было не понятно, что делать, так как подобная ситуация в уставе не предусматривалась, а выходить с нами на связь никто не торопился. Посовещавшись, мы отправились в сторону детского спортивного лагеря. Летние каникулы еще не начались, и мы не боялись подставить детишек под удар военных.

Пока мы сломя голову удирали из города, магистрат Лаэрской Академии во главе с архимагом успел активировать эвакуационные пакеты заклятий и все учебные и жилые корпуса просто исчезли со своих мест, оказавшись надежно упакованными в искусственном пространстве «кармана» Протеуса. Мне и в голову не могло прийти, что всего за несколько часов Академия может быть перестроена в отлично защищенную базу.

Мы с Олерским стояли у подножия высоченной пирамиды, скрывавшей от наших глаз солидный кусок звездного неба. За нашими спинами находилась огромная пропасть, так как пирамиду построили в горах. Это было одним из самых энергетически насыщенных мест на Лаэргане, потому что здесь проходили планетарные энергетические меридианы. Под нашими ногами в свете яркого фонаря, висевшего прямо над головами, блестел квадрат отполированной гранитной плиты, на которую было наложено заклятье «маяка». Плита вплотную прилегала к основанию пирамиды и была ее частью. Входа в мегалитическое сооружение мы пока не обнаружили.

— Где дырка входа? — спросил Олерский, обращаясь, скорее, сам к себе.