Алекс Орлов - Дискорама

Вдоль нее на полу этих мошек было видимо-невидимо, несмотря на то что повар сметал их веником по три раза на дню.

Место для ночлега Ферлину досталось в небольшой комнате, где прежде хранились какие-то документы. Позже их забрали, но стеллажи для бумаг остались, и этот специфический запах библиотеки никак не выветривался.

Кроме него в комнате жил только Перкинс, и Ферлин подозревал, что это он упросил Шепарда подселить Ферлина именно к нему, чтобы мучить вопросами по баллистике стрельбы и принципам работы жидкостного компенсатора отдачи.

— Ну хорошо, а если в блоке батарейка села?

— Тогда надо давить на аварийную клавишу — она находится на установочном захвате. Три раза надавишь, и на пять секунд работы электричества хватит.

— А откуда?

— Там пьезокристалл стоит…

— Правда?

— Ну ты же говорил, что читал инструкцию, Перкинс!

— Читал, Ферлин, читал… Но не всю… И потом, там полно всяких словечек, которых я и знать-то не знаю.

— Так ты ж вроде технически грамотный должен быть, ты же сапер.

— Сапер. Но не снайпер.

И так каждый день с утра до вечера. Перкинс старался не потерять ни минуты, пока была возможность задавать Ферлину вопросы. А когда тот занимался где-то по собственному графику или пил чай с Лозе и Раулем, Перкинс готовил новые вопросы, наверное, и в блокноте их записывал.

На четвертый день утром, во время завтрака, в небольшую столовую вошел Шепард и, шлепнув на стол черную папку, уселся на стул верхом.

Ферлин и остальные недоуменно переглядывались, пока Шепард большими глотками пил свой остывший кофе.

— Вот! — сказал он, вытирая рукавом губы. — Здесь заготовленные бланки расписок о неразглашении военной тайны. Внимательно читайте, ставьте свою подпись — и в папку. Лозе, почему здесь не все?

— Марш уже позавтракал, а Снуф сегодня на фруктах.

— Ладно, найдешь всех и через полчаса принесешь мне в кубрик заполненные расписки.

— А какие у нас тайны, сэр? Или это на будущее?

— Никакое не на будущее, — сказал Шепард, поднимаясь. — Это только за форт, чтобы никто нигде не ляпнул, что мы там видели.

— Но не все же там были…

— Наплевать. Были не все, но вы всем уже разболтали, правильно?

Шепард оглядел бойцов и скорчил многозначительную мину, дескать — все вижу, все слышу.

— Ну так мы же там ничего особенного не видели, — сказал Рауль. — Обычный боевой эпизод.

— Может, и так, — согласился Шепард. — Но те двое индюков, что с нами увязались, грозились всякими наказаниями тем, кто будет болтать лишнее. К тому же там на месте твой приятель Лозе во всю глотку орал — мутанты-мутанты!

— Ну так и сдайте им Лозе, сэр, а нас пусть оставят в покое, — предложил Рауль, и все засмеялись.

Тем не менее с предложенным порядком пришлось согласиться, и все дали подписку, что никому не расскажут о том, что видели.

Прошло еще несколько дней, группу никто не беспокоил, и все занимались общей подготовкой, а еще ели горячую пищу и чистили перышки.

Ферлин с удовольствием вернулся к прежним привычкам — стал бриться дорогим станком, пользоваться гелями для душа и ароматными шампунями.

У себя на пустоши он об этом почти забыл, ведь само наличие в доме водопровода там считалось величайшей роскошью, а уж на то, чтобы эту воду подогревать, никто топлива не тратил — дураков не было. Что уж говорить о шампунях?

В обед из города приехал Лозе и привез целую гору журналов, выполнив заказы всего подразделения. Ферлин выхватил два своих и парочку чужих, чтобы после ужина без спешки полистать глянец и прочитать про похождения красивых и богатых, но неизвестных ему людей. А еще узнать о последних новинках техники и о том, над чем работают передовые ученые всего мира.

Ферлина интересовало все, ведь он так долго был от этого оторван.

День закончился обычно — неспешным ужином, больше похожим на посиделки никуда не торопящихся джентльменов. Потом пришел Шепард и объявил, что подъем планируется на два часа раньше.

— Кто идет, сэр? — спросил Лозе.

— Все идут…

— Как так?

— А очень просто. Завтрашнее задание не операция, а легкая прогулка, точнее — экскурсия.

— То есть едем без оружия? — уточнил Ферлин, откладывая журнал.

— А вот и не угадал. Не просто с оружием, а по самой тяжелой категории. Шлемы, броники, боезапас по максимуму, пайки, вода, медблоки…

— Ничего себе, — сказал Рауль и почесал в затылке. — Это все для музея, сэр?

— На месте узнаешь. А сейчас идите спать, завтра подъем в пять.

Делать было нечего, и все разошлись по кубрикам, однако заснул Ферлин не сразу, ему мешал вой шакала в лесу.

По ночам они выбегали к самому ограждению, иногда заставляя срабатывать охранные системы, тогда двое дежурных громыхали ботинками по коридору и уносились выяснять причины тревоги.

Ферлина в наряд не ставили. Ни его, ни Лозе, ни Рауля и еще пару ребят из «стареньких». В этом была какая-то высшая начальственная мудрость, за что Ферлин был Шепарду благодарен.

Поначалу он даже удивлялся, почему это полковник не притащил сюда всех ребят, ведь их было не пятеро, а гораздо больше, но начал вспоминать — и все стало ясно: из тех, кого он когда-то знал, в живых остались лишь те, что были здесь, кроме двух-трех камрадов, крепко прикипевших к гражданской жизни. Они построили свой бизнес, обзавелись семьей и уже не захотели возвращаться в прошлое.

Прежде чем в голове у Ферлина нарисовалась эта столь очевидная картина, ему пришлось двое суток думать, вспоминать, анализировать, и в конце концов он пришел к выводу, что прятался сам от себя, стараясь забыть самые страшные моменты своей службы, когда терял товарищей.

Вот почему «старичков» здесь было так мало, хотя помнил Ферлин очень многих.

— Как ты думаешь, что задумал полковник? — спросил Перкинс, который тоже не спал.

— Да чепуха какая-нибудь, — сказал Ферлин, отворачиваясь к стене. — Будь что серьезное, провел бы инструктаж, поездил бы по ушам, заставил выучить карту.

— В прошлый раз ничего такого не было…

— Не было, потому что он и сам не знал, что будет. Его подставили, как и всех нас.

— А где гарантия, что и в этот раз не подставят?

— Нигде. Просто спи, парень. Вспомни, сколько тебе платят, и сразу станет легче.

— Платят вчетверо больше, чем у корпорантов…

— Вот тебе и мотивация. Много денег, домик у моря, жена-красавица и дети.

— Я хочу двоих.

— Хорошо, пусть у тебя будут мальчик и девочка. А теперь спи.

Наутро к метеорологической станции прибыл гражданский винтокрылый борт — обшарпанная лошадка для перевозки грузов. Когда вся группа в двенадцать человек загрузилась внутрь, оказалось, что сесть не на что, и бойцы, как могли, стали оборудовать себе пространство на ребристом полу.