Михаил Михеев - Путь домой

Утром болела голова. Ничего удивительного – за упокой пил, а настроение всегда влияет на результат. Разжевал таблетку от похмелья и кое-как вылез из капсулы, постоял на подрагивающих от нахлынувшей вдруг усталости ногах… На душе было мерзко – только сейчас до Виноградова дошло, что он остался один на незнакомой планете. Не то чтобы он так уж был близок с товарищами – по жизни одиночкой был, но все же… Не один год вместе проучились. Да и выбираться одному как-то тяжко. Курсант, звездолетчик-недоучка, волкодав комнатный. Не такой уж и недоучка, правда, третий курс – это, с учетом ускоренной программы, последний, но все равно ничего хорошего. Опыта нет совершенно, теоретик…

Словом, накручивал он себя, накручивал и постепенно как-то дошел до простой мысли, что сидеть здесь вроде бы и бесперспективно. Надо прорываться к базе, иначе состаришься да помрешь, и ни одна жаба по тебе не квакнет.

Ну что ж, до базы не так и далеко. Крейсер рухнул на один из крупных островов (повезло, мог и в океан плюхнуться), причем, если верить старым картам, остров этот был населен достаточно густо. Даже пара городов имелась, и один из них портовый. Во всяком случае, расположен на берегу, а стало быть, ориентирован на море и морскую торговлю – иначе зачем бы его там строить?

Для того же, чтобы добраться до базы, надо, всего-навсего, пересечь сравнительно небольшое море, ну а потом пройти около тысячи километров в глубь континента. Немало, конечно, но и ничего запредельного. Море, конечно, просто так не переплывешь, надо озаботиться транспортом, но раз есть порт – есть и корабли или хотя бы рыбачьи лодки. Стало быть, пункт первый – добраться до города, пункт второй – сесть на корабль, а дальше – куда кривая выведет. И не останавливаться, не раскисать, иначе проще сразу повеситься, потому что от безысходности и упадка духа людей в космосе погибло больше, чем от вражеских пуль.

Еще сутки Виноградов отлеживался, а затем, собрав то, что, по его мнению, могло пригодиться в дороге, задраил капсулу и отправился в город, логично рассудив, что «раньше сядешь – раньше выйдешь», а оставаясь на месте, с планеты рискуешь и вовсе никогда не выбраться. «Меркатор», конечно, будут искать, но вряд ли очень активно, особенно во время войны. Кроме того, точный курс корабля никому не известен. А раз так, оставалось надеяться только на самого себя.

Вначале идти было легко – сказывались тренировки и бесконечные марш-броски, за которые курсанты ненавидели инструкторов. А вишь ты – пригодилось. К тому же катастрофа произошла на самом краю горной цепи, фактически километром ниже начиналась вполне сносная для передвижения местность, без снега и с невысокой, не мешающей движению растительностью. Единственное нервировало курсанта – пасущиеся то тут, то там животные, похожие на коз, во всяком случае тоже четвероногие и рогатые, при его приближении тут же убегали – видимо, они уже встречались с человеком, и удовольствия им знакомство не принесло. Петр время от времени чисто рефлекторно поглаживал бластер – хороший такой бластер, десантный. Пять режимов огня, на максимальной интенсивности заряд, по слухам, пробивал слона от башки до задницы. Интересно, правда, кто им слона на опыты выдал? Батарея соответственно, в зависимости от режима, позволяет сделать от двухсот до тысячи выстрелов плюс две запасные в комплекте. Ну и подзарядить можно от солнечного света – какие-то хитрые солнечные батареи в оружие встроены. Правда, подзарядка не слишком эффективна, но все лучше, чем ничего. Плюс второй бластер в вещмешке лежит, и тоже с запасными обоймами. Жить можно.

А вещмешок-то давит, давит – килограммов пятьдесят на собственном горбу тащить приходится, не меньше. Ничего, зря, что ли, два года усиленных тренировок прошли? Мышцы – они ведь не для красоты нужны, а для силы. Нет, конечно, и красота нужна – девушкам нравится, проверено, но все же сила и выносливость – главное.

В общем, за день курсант отмахал километров пятьдесят. По пересеченной местности да с грузом за плечами – неплохой результат. Но вечером, на берегу чистейшей горной речки, Виноградов буквально рухнул на землю и с трудом заставил себя разбить палатку. Установил вокруг датчики сигнализации, чтобы никакой зверь незамеченным не подобрался, залез в эту самую палатку – и отключился.

Утро было мрачным. Отвыкшие от перегрузки мускулы ныли, а глаза упорно не хотели открываться, тем более что через плотную ткань палатки солнечный свет пробиться не мог. Хорошо еще, что вчера курсант догадался надеть солнечные очки – часть пути пришлось пройти по заснеженному склону, а снег под ярким местным светилом бликовал со страшной силой. Без очков можно было и зрение потерять.

Усилием воли заставив себя разогнуться, Петр вылез из палатки и посмотрел на окружающий мир мрачным взглядом. Вокруг, конечно, было красиво, да и плеск реки казался приятным и умиротворяющим, но как-то все равно не так…

Да, места живописнейшие. Горы, река, яркое… ну, пусть будет солнце на зеленовато-голубом небе. Словом, идиллия. Однако курсант Виноградов никогда не был ценителем прекрасного, и романтиком он тоже не был. Он был циником с юношескими комплексами, прекрасно это осознавал и сейчас хотел одного – выжить и вернуться домой. Именно так, и никак иначе, а романтику, природу и прочие красоты можно оставить на потом, когда все образуется.

Однако хандрить после не такой уж и запредельной нагрузки не следовало. Сбросив комбинезон, курсант заставил себя размяться, выполнив несколько упражнений из обычного десантного комплекса, потом сполоснулся в реке. Вода была кристально чистой и прозрачной настолько, что на дне был виден каждый камушек. А ведь глубина, похоже, была вполне приличной: судя по показаниям эхолота, метра три, не меньше.

Холодной вода оказалась настолько, что аж зубы заломило. Только хорошенько напившись, Петр сообразил, какую глупость сделал. Бегом вернулся к рюкзаку, схватил портативный анализатор, сунул в воду… Вода, самая обычная вода, без вредных примесей. Ну, в принципе можно было предположить, с ледников течет, но все равно на незнакомой планете следовало быть осторожнее.

Закончив с гигиеной, Виноградов быстро поджег горючую таблетку, вскипятил воду и запарил себе концентрата из сухпайка. Наследник легендарного «доширака» не подвел – вкус был приемлемым, а калорий и микроэлементов более чем достаточно. Конечно, это не полноценный домашний завтрак и не фирменное блюдо из дорогого ресторана, но все же после приема пищи и водных процедур жизнь стала казаться куда привлекательнее. Во всяком случае, лечь и не шевелиться больше не хотелось. Идти, правда, тоже не хотелось.