Олег Никитин - Черный Шаман

– Годится! Хоть и редкостное дерьмо.

Ирвин с улыбкой облизнулся. Ему приходилось пить много всякой алкогольной дряни, и он не возражал пополнить коллекцию вкусов еще и этой.

Пропустив мимо ушей нетвердые возражения Зейлы, Вадим тут же разлил ананас-виски по трем стаканам и предложил:

– За успех нашего похода!

Конечно, каждый понимал под «нашим походом» свое, но успеха для собственной миссии желали все трое. Поэтому первая порция «Белой антилопы» ухнула в две солдатские глотки и одно капральское горлышко беспрепятственно. Затем наступил момент истины. Ирвин скорчил жуткую гримасу и заколотил себя кулаком по груди. Зейла сдавленно пискнула, после чего, раскрыв рот, начала махать ладошками, загоняя в обожженный пищевод воздух. Для Вадима, чей организм уже адаптировался к мерзкому вкусу ананасного самогона, оказалось достаточно крякнуть. Через несколько секунд заработали вилки.

От второй порции виски Зейла отказалась. Отказ шел вразрез с хитроумным планом диверсантов, и допустить этого было никак нельзя. Пришлось предпринять обманный маневр, дерзкий и отчаянный. Вадим, сидящий лицом к входу, начал вдруг игриво улыбаться, покачивать головой, двигать бровями и пошевеливать пальцами... В общем, явно повел бессловесный, но выразительный «мимический разговор».

– Кому это ты подмигиваешь? – насторожилась капрал.

– А? – «спохватился» Косинцев и потупил взгляд. – Никому не подмигиваю. С чего ты взяла?

Он бормотал и оправдывался настолько фальшиво, что Зейла, чья ревность была даже выше, чем воинственность, поняла: врет! Обернувшись, она увидела девчонок, которые уже покончили с мороженым и собирались уходить. Одна из них с любопытством смотрела в сторону разведчиков. По-видимому, уморительные гримасы белого оборванца заинтересовали юное создание. На беду девочка при этом поправляла бретельку крошечного платьишка.

– Малолетние шлюшки!

Зейла вскочила, уперла руки в бока и начала посылать пылающие гневом взгляды в направлении бедных детей. Она была столь рассержена, что не заметила, как Вадим щедро бухнул виски в стакан с лимонадом.

Девочки, напуганные свирепой амазонкой, торопливо выскочили вон. Зейла еще некоторое время стояла, наверное, ожидая что те попытаются выманить Вадима, заглядывая в окна, затем плюхнулась на пенек.

– Как не стыдно! Такие маленькие! Им бы в куклы играть, а они уже вертят своими тощими задницами перед мужиками!

– Потому что киафу, – поддакнул Ирвин и придвинул капралу лимонад. – Выпей-ка, успокойся.

– А ты! – Зейла успокаиваться не желала. Она навела палец на Вадима и казалось, собиралась ткнуть ему в глаз. – Зачем с ними заигрывал?

– Да не заигрывал я. Просто так, улыбнулся. Что, разве нельзя?

– Нет, – отрезала Зейла. – Мы не на прогулке. У нас ответственная операция, а ты глазки строишь всяким потаскушкам.

– Может, они и не потаскушки...

– Молчать! – прикрикнула Зейла и несколькими большими глотками опустошила стакан. Скривилась: – Ну и мерзость! Тем же пойлом отдает, которое вы хлебаете.

– Потому что киафу, – снова сказал Ирвин.

– Что киафу?

– Ну, готовили...

– А-а-а! Да, точно. Проклятые уроды! – Зейла пьянела на глазах. – Чем бы запить эти помои?

Она схватила кружку Косинцева и отхлебнула оттуда.

– А пиво нормальное.

– Из гуманитарной помощи, наверно, – сказал Вадим. – Можешь допить, я больше не хочу.

Капрал уставилась на него мутными глазами, погрозила кулаком и начала есть фирменное блюдо, запивая пивом. Когда Ирвин как бы невзначай подвинул к ней стакан с виски, выпила и его.

Тут Вадим почувствовал, как кто-то деликатно трогает его за плечо. Это оказался официант. Он заговорщицки, но при этом весьма сально ухмыльнулся, вызвав в бывшем сержанте острое желание выбить ему зубы.

– Ну, чего тебе? Платить командир будет, – подавив боевой порыв, буркнул Косинцев.

– Кажется, вам обоим сейчас очень не помешает одна исключительно ценная вещь, – прошептал работник общепита. – Дама скоро будет совсем готова, но остудить ее страсть вам поможет только «живая» кожа.

– Да неужели? – оживился афродиверсант, который, оказывается, тоже склонил ухо к разговору. – А ну-ка покажи! Почем отдашь?

Разумеется, это оказался все тот же ошметок кожи андроида, успевший сменить бесчисленное количество хозяев. Его интимная мощь наверняка осталась на прежнем, то есть нулевом уровне, а вот презентабельность безнадежно пострадала. «Хоть бы кто-нибудь догадался подлатать артефакт, дикари несчастные, – подумал Вадим. – Постирать тоже не мешало бы. Глядишь, и обрел бы невиданную силу».

– Четыреста сорок метикалов, и безупречный секс с вечера до утра гарантирован. Берите, парни, без «живой» кожи вам с этой чертовкой не совладать, по ней видно.

– Проваливай, черный брат, – чтобы в зародыше прекратить торговлю, мудро заметил Ирвин. – Это наш командир, и мы ее слишком уважаем, чтобы трахать с помощью какой-то занюханной кожи.

Пока бывшие диверсанты беседовали с гарсоном, Зейла успела прикончить всю еду и напитки на столе. Осталось только немного виски. Хэмпстед, впрочем, также не прекращал процесс питания, лишь бывший сержант растерялся. «Вот обжоры! Когда теперь поем толком? – расстроился Вадим. – Ну, да нет худа без добра. Зато девушка созрела. Все, пора ее обрабатывать». Но едва он собрался завести новый разговор о бесперспективности войны и гнусной натуре Черного Шамана с его присными, как в трактир ввалилась шумная большая компания.

Это были ООНовцы, шесть человек. Без оружия, зато в форме.

Зейла моментально, точно по волшебству, протрезвела и красноречиво потерла руки:

– Ага! На ловца и зверь бежит. Осталось только заманить какого-нибудь кабанчика в западню...

Вадим тяжело вздохнул. Если уж не везет, то никакие ухищрения не помогут. Ни виски в лимонаде, ни даже фигурка бледного лиса Йуругу вместе с голубой ленточкой и жабьим глазом.

Он искоса посмотрел на ООНовцев – и быстро отвернулся. Пятеро солдат были ему абсолютно незнакомы, зато шестой... Шестым был Леха, полковой водила. Тот самый, что забирал Косинцева из госпиталя.

Бросаться к нему сразу и вообще демонстрировать знакомство было, разумеется, верхом глупости. Во-первых, сговориться с Зейлой пока не удалось. Во-вторых, у нее маузер. И, в-третьих, как недавно выяснилось, применяет она его раньше, чем задумывается о последствиях.

К счастью, узнать Вадима было сейчас затруднительно: загар, молодая бородка, нелепая одежда. Да и компания, в которой он находился... Но если Леха все-таки внезапно заподозрит, что этот бродяга в линялом камуфляже – его земляк и давний приятель, могут возникнуть крупные неприятности.