Олег Никитин - Черный Шаман

«Да уж, великая честь», – печально подумал Вадим, а Ирвин икнул громче прежнего и наконец затих. Видимо, правильно говорят: лучший способ избавить человека от икоты – внезапно испугать.

Продолжая внешне демонстрировать бравость и готовность к самопожертвованию, внутренне бывший сержант сник. Момент освобождения опять оттягивался. От полковника так просто не смоешься! Вдобавок беспощадный приказ Шамана... Забзугу та еще сволочь, при малейшем подозрении шлепнет.

Кстати, откуда у армии таха появился джип?

– А кто поведет машину? – спросил Вадим. – Я до дворца-то смогу, конечно. Но ведь потом, когда мы войдем внутрь, надо будет отогнать ее в сторону.

– Много вопросов задаешь, солдат! – рявкнул полковник Забзугу. – Хватит болтать. Закрой рот и за мной шагом марш. И ты, Ирвин, тоже.

Процессия, возглавляемая Черным Шаманом и начальником штаба, двинулась наружу. Рядовые воины ОАТ в это время только начинали прием скудного завтрака. Им досталось по банке свиной тушенки на четверых и по кучке черных бананов. Да вода из грязной посуды. Одна калебаса была подозрительно знакомой.

Взгляды, которыми личный состав провожал командиров и разведчиков, были тусклыми, а положенные по Уставу приветствия – холодноватыми.

«Хорошая же кормежка для войска, которое завтра двинется штурмовать президентский дворец, – с сарказмом подумал Вадим. – После таких харчей боевой дух поднимается на недосягаемую высоту. Победа, считай, в кармане у Мвимба-Хонго».

Ожидающий во дворе массивный джип показался Косинцеву знакомым. Правда, крыша на нем отсутствовала, а бока сверкали свеженькой зеленой краской. Но укрепленный спереди кусок рельса и прорванные сиденья, от которых разило прелью, навевали на Вадима кое-какие воспоминания. Уж не на этой ли машине прорывалась террористы в Малелу через его блокпост? Совсем не исключено, что на ней – ведь их тогда так и не удалось задержать.

Между прочим, «беременную» бабу-боевика, которая потом так ловко начала палить из пистолета, звали, помнится, Зейлой. Впрочем, какая сейчас разница?

За рулем джипа устроился довольный, как молодожен, Квакваса. Одна щека у него распухла будто от флюса, на разбитой губе белел свеженький пластырь. И все-таки это не помешало ему смерить Вадима высокомерным взглядом. Квакваса сплюнул на землю и побарабанил пальцами по рулю, как бы говоря: смотри, белая обезьяна, это я, а не ты получил машину.

Однако появление Ирвина здорово ухудшило настроение наглеца. Хэмпстед оценил трансформацию, случившуюся с физиономией Кваквасы, и улыбнулся. Впервые за это утро.

– Загружайтесь, – махнул автоматом Черный Шаман.

Проявив несолидную в его возрасте юношескую прыть, полковник Забзугу тут же взгромоздился на переднее сиденье. Положил на дверцу локоть, поверх локтя – ствол АР-48, и выпятил нижнюю челюсть. Наверное, считал, что все начальники штабов разъезжают именно в таком виде.

– Полковник, спереди должен сидеть Вадим, – огорчил его Мвимба-Хонго. – А ты перебирайся на заднее, вместе с Ирвином. Да спрячь винтовку. По плану ты сейчас изображаешь простого жителя Малелы. Нам ни к чему преждевременные неприятности с патрулями.

Худшей новости для полковника трудно было выдумать. Брюзжа, как маразматик, которому наступили на ногу, он уселся ровно посередине заднего дивана и растопырил ляжки. Пришлось Ирвину забраться в угол, где он и сжался, как мышь. Настроения это полковнику не улучшило, но самолюбие чуть-чуть согрело.

Наконец все худо-бедно устроились. Даже Забзугу успокоился после изгнания с престижного места. Мвимба-Хонго окинул удовлетворенным взглядом экипаж и вручил Вадиму какие-то засаленные бумажки.

– Это документы. Удостоверения личности ООНовцев. Настоящие.

– Правда, что ли? Выглядят хуже любой фальшивки.

– Как разговариваешь с командармом, солдат! – подал голос полковник Забзугу. – Придержи язык, пока его тебе не вырвали с корнем.

Вадим не обратил на него внимания. Ведь тот сейчас был простым жителем Малелы. Мвимба-Хонго поощрительно потрепал диверсанта по плечу.

– Уже вошел в роль, белый? Хорошо держишься, мне нравится. За это я оставлю тебе язык целым. По крайней мере, до вечера. – Он жутковато ухмыльнулся. – Ты прав, документы слегка потрепались. Как-никак, им лет по десять. Поэтому без крайней необходимости лучше их не доставать.

Косинцев и сам был того же мнения. Вообще, чем дальше, тем больше у него появлялось сомнений в успехе вылазки. Где там добраться до президентского дворца! Дай бог, чтоб их не расстреляли уже где-нибудь в паре кварталов отсюда. Конечно, разведка и контрразведка в войсках Волосебугу никуда не годятся. Но есть ведь еще и KFOR. Наверняка умники из штаба сообразили, куда могли подеваться остатки ОАТ. Вадим был почти уверен, что в городе введено особое положение. Может быть, даже отдан приказ без обиняков стрелять по любым подозрительным субъектам. А что может быть подозрительней, чем их идиотская компания в идиотском джипе, с водителем, будто минуту назад сбежавшим из дурдома?

Разве только сам Мвимба-Хонго – вот он шагает по главной улице в боевой раскраске, палит из автомата в воздух и выкрикивает через мегафон призывы убивать киафу. Это да, картинка что надо.

«И все-таки это наш единственный шанс вернуться к своим», – сказал себе Вадим. После чего с огромным удовольствием отвесил подзатыльник медлительному Кваквасе, процедил «подсос отключи, дубина!» и послал воздушный поцелуй Зейле, которая махала разведчикам из дверей «казармы».

– Все, хватит тянуть время, – приказал Шаман. – И знайте, я лично переговорил этой ночью с первопредками таха. Амма Серу и его родичи помогут вам избежать нежелательных встреч. А бледный лис Йуругу – обмануть врагов, если такая встреча все-таки состоится. А теперь вперед!

Джип взревел, выкашлял чадное облако, потом скакнул как укушенная оводом антилопа – это придурок Квакваса врубил не ту скорость – и покатил к выходу из двора.

Наверное, Мвимба-Хонго и впрямь удачно переговорил со своими божками. За все время поездки разведчиков ни разу не остановили военные патрули киафу и разъезды KFOR. Даже не обратили на ярко-зеленый джип внимания.

Ирвин и Вадим, видя, как скрючился и поник за пределами казармы «простой житель Малелы», как глубоко под сиденье засунул он смертоносную винтовку, мало-помалу приободрились. Сначала робко, а потом все более уверенно друзья начали перебрасываться фразами на английском – и даже пошучивать.

– Ох, чувак, знал бы ты, как меня достала картавая речь лягушатников! – признался Хэмпстед. – Больше, чем вонючие бананы.

– Но ведь не больше, чем рожи этих сукиных сынов? – Вадим мотнул головой сначала в сторону Кваквасы, потом на Забзугу.