Константин Калбазов - Царство Небесное

Андрею, конечно, было не жалко выделить несколько патронов, но проку от этого было бы мало. Стрельба – это такое дело, которое требует постоянной практики. Вот он в свое время стрелял до тошноты, до звона в ушах – и что в итоге? А в итоге сильно отвык от использования оружия, и звуки выстрелов вначале ему казались слишком громкими, и адреналин в кровь выбрасывало просто огромными порциями, из-за чего он мазал безбожно. Ведь на поляне орков было только шестеро, а он всадил тридцать патронов из автомата, да еще и «стечкина» разрядил полностью, а это еще двадцать патронов. Когда уничтожали погоню, он высадил почти полностью пулеметный диск, а в нем емкости семьдесят пять патронов. А вот на постоялом дворе уже действовал иначе, более хладнокровно, а потому и весьма ловко положил тех арбалетчиков. Но вот пришлось применить оружие против солдат сэра Артура – и опять сложности. Нет, конечно, все прошло удачно, но он-то знал, что нет чувства единения с оружием, каждый из них в этот момент жил своей жизнью, – счастье, что лошади взбесились и цели были недалеко, сложно промазать. Так что без регулярных стрельб это только неоправданная трата драгоценных боеприпасов, а восполнить их было неоткуда.

Мальчик вопросительно смотрел на Андрея, но что он мог ему сказать? Не мог же он рассказать парнишке о том, что еще мальцом несмышленым бегал в тир, где просаживал на стрельбу из воздушки деньги, которые давали ему на завтрак в школу. Только Эндрю знал настоящую историю Андрея, спасенные на орочьей стороне о многом догадывались, особенно Грэг, но доподлинно не знали, остальным была известна версия, подправленная купцом, и во избежание проблем Андрей стойко придерживался именно ее.

Андрей опустил руку на голову Брука и взъерошил его волосы, уже приготовился сказать какую-нибудь колкость, но так и замер с рукой на голове пацана.

«Стоп. Что это было? Вот сейчас я о чем-то интересном подумал… Только что у меня мелькнула какая-то дельная мысль. Так. Брук спросил меня, как я научился стрелять, и я вспомнил тир. ВОЗДУШКА. Ну конечно, вот оно. Пневматическое оружие. Если я не могу вспомнить, как изготовить порох, потому что я никогда не знал этого, то с пневматикой все гораздо проще. Ну не так просто, но зато возможно. Нужно будет покорпеть над чертежами, Грэгу забот добавится, но он этому только рад будет, ему все нипочем, если о новинках речь. Нет, точно возможно. Ведь еще в пятнадцатом веке были попытки использования пневматических ружей, в то время из-за дороговизны пороха, а также сложностей его использования в сырую погоду искались способы альтернативного оружия. Более того, в 1779 году в Австрии механик Жерардони изобрел пневматическую винтовку, которая едва не заменила кремневые ружья в австрийской армии. Правда, потом ограничились тем, что вооружили ими пограничную стражу: прицельная дальность была невысока – всего полтораста метров. Но с другой стороны, использовалась круглая пуля, а можно применить коническую. Дальше. Баллон-приклад накачивался до давления в тридцать три атмосферы, но давление можно увеличить, а значит, увеличить и дальность стрельбы, и убойную силу, и количество выстрелов. Не все сразу, но это возможно, черт возьми. А самое главное, я ведь набрел на сайт, где были чертежи этой винтовки, да еще и фотографии хода реконструкции. Размеры, правда, не везде и далеко не все… Да нет же. Вполне возможно»…

– Господин Андрэ.

– А? Что?

– С вами все в порядке?

– Да-да, мой мальчик. Все в полном порядке. Все, можешь идти, а мне нужно…

Быстро закрыв оружейку (ключи были только у него – во избежание, так сказать), Андрей поспешил в свой кабинет, будучи в состоянии сильного возбуждения. Брук даже испугался за господина и побежал к госпоже Анне.

Эта просторная светлая комната как-то сама собой превратилась в его рабочий кабинет. Иногда ему на ум приходили занятные идеи, и услужливая память подбрасывала все то, что с этой идеей было связано, а значит, нужно было место, где бы он мог уединиться и хранить те или иные чертежи и записи. Так в комнате появился большой стол – ведь бумаг зачастую было очень много, – потом стали появляться шкафы, в которых находили свое место книги и папки с его бумагами. Для разработки чертежей ему понадобился кульман, и плотники совместно с кузнецами сделали это чудо по местным меркам, – так Андрею стало значительно проще работать. Обошлось в копеечку, бронза – она дорогого стоит, но Андрей предпочитал не экономить. По его чертежам, опять же из бронзы, была изготовлена и готовальня, хранившаяся в деревянной коробке, изнутри отделанной бархатом. В кабинете, кроме шкафов, стола, кульмана, кресла, пары стульев и скамьи у стены, больше ничего не было.

Засветив все свечи над своим рабочим местом, Андрей сноровисто прикрепил большой лист картона и, вооружившись карандашом, начал чертить то, что должно было превратиться в оружие, равного которому этот мир еще не знал. Его оружие не в счет до тех пор, пока не станет известен секрет производства пороха. Оружейником или механиком он был неважнецким, но навыки чертежника у него все же имелись, а в последнее время была и кое-какая практика, так что дело должно было двигаться без особых проблем.

Закончив все приготовления, Андрей замер, не зная, с чего начать. Это не были трудности, связанные с тем, что он не мог представить того, что должен был начертить. Так было всегда. Каждый раз, когда он занимал место перед чистым листом бумаги, перед ним вставал вопрос: «С чего начать?» Здесь трудности были еще и оттого, что если с тем, что он чертил раньше, он имел возможность, так сказать, пообщаться вживую, то в отношении этой винтовки… Да, он помнил все чертежи, вот только как это все будет работать, не знал, а имел только общее представление. А потом, никто не мог поручиться, что на том сайте были выложены все чертежи. Опять же не везде были проставлены и размеры.

Наконец карандаш заскользил по картону. Работа началась. Андрей решил действовать самым простым способом, а именно – подготовить чертежи винтовки Жерардони, а уже потом внести изменения в уже готовую конструкцию, под те характеристики, которые решил использовать в этом оружии. Одно только применение конической пули вносило свои коррективы. К тому же калибр у прототипа был тринадцать миллиметров, он же решил ограничить его девятью: благодаря конической форме пуля не должна была потерять в весе, но зато ее проникающая способность была бы существенно выше. Мелькнула было мысль сделать калибр поменьше, но он ее отмел, так как изготовить ствол достаточно хорошего качества более мелкого калибра было сложнее, а у него в распоряжении были только самодельные станки. Да, они с Грэгом не раз переделывали их, добиваясь максимальной точности, но от этого они не перестали быть самоделками, хотя он и надеялся, что все же превосходят по качеству станки того же австрийского оружейника.