Роман Артемьев - Меч императора

И в тот же миг растянулся на полу, споткнувшись о своевременно подставленную ногу! Ни встать, ни дотянуться до отлетевшего при падении арбалета он уже не сумел — с силой опустившийся на висок каблук ботинка заставил его череп треснуть, будто гнилой орех.

Удостоверившись в смерти несчастного ублюдка, я вернулся к скорчившемуся у злополучного зеркала чернокнижнику и, пихнув в грудь подошвой, опрокинул его на спину. Спокойно выдернул загнанное в живот шило и, подавшись вперед, уверенным движением воткнул клинок в глазницу. Ощутил, как пронзившее мозг острие скользнуло по затылочной кости, и потянул рукоять обратно, извлекая оружие из уже мертвого тела.

Вот так! Никаких раненых, никаких пленных. Мне и одного смертного приговора с лихвой хватит, пожалуй.

Да и что такого он мог поведать дознавателям? И так все ясно. Да и не дали бы ход делу — нам на текущем этапе мир с Драгарном как воздух необходим.

Тут, потирая располосованное ногтями лицо, я заметил валявшуюся на полу бутылочку с вперившимся в меня глазом слепого художника и в сердцах пнул сорванную в пылу борьбы полумаску. Вот ведь незадача!

С тяжелым вздохом поднял стекляшку и, легонько потряхивая ее, отправился в подвал, откуда явственно тянуло отголосками скверны. Осторожно спустился по осклизлым ступеням, сошел с лестницы и невольно подался обратно, разглядев в тусклом свете стоявшего на каменной плите фонаря распятого на засыпном земляном полу человека. Точнее — существо, человеком некогда бывшее.

В полумраке изъеденная глубокими язвами и кишевшая червями плоть показалась просто омерзительной, от резкой вони заслезились глаза, и начал подкатывать к горлу комок тошноты. А потом я с ужасом осознал, что несчастный до сих пор находится на грани жизни и смерти. Пойманный в ловушку проклятой души бес не давал телу умереть, и благодаря этому чары, наложенные на пронзившие руки и ноги костяные костыли, продолжали и продолжали отравлять горожан.

Вот он — источник мора.

Я поставил бутылочку с глазным яблоком к фонарю и, проведя носком ботинка по земляному полу одну непрерывную черту, заключил в круг и себя, и бесноватого. Вполголоса прочитал короткую молитву, заставившую в судорогах забиться одержимого порождением Бездны человека, потом собрался с решимостью и как-то очень уж легко вырвал нечистого из отравленной отчаянием жертвы.

Стиснул своей волей пытавшуюся вырваться на свободу тварь и подивился, какую прорву силы несет в себе потусторонняя сущность. Это отродье не чета бледным теням былых повелителей Пустоты, заключенным в моей душе!

Ключ к подлинному могуществу — вот что попало ко мне в руки. И ведь всего-то лишь надо присовокупить беса к остальным нечистым! Просто выпить переполнявшую его скверну…

Я мечтательно улыбнулся, потом поднял бутылочку с плававшим в растворе оком и, подмигнув ему, зашвырнул нечистого — прощай, искуситель! — по уходившей в Бездну нити скверны. Глазное яблоко вздрогнуло и бесформенным комком слизи осело на дно стекляшки, стоило двум сошедшимся в схватке бесам в клочья разорвать своей яростью душу слепого живописца.

Личное могущество — это хорошо, но иногда надо делать что-то и для других.

Например, прервать мучения бесноватого художника, по случайному стечению обстоятельств занятого сейчас написанием моего портрета.

Зачем, ну зачем кому-то в тайной службе Драгарна лицезреть мою физиономию?

Ни к чему это. Я не тщеславный, мне еще пожить охота.

Работа такая, ничего не попишешь.

Утро Гморка началось непретенциозно — с завтрака. Нет, конечно, для любого нормального человека утро начинается с пробуждения, но существо, проснувшееся в кровати, одиноко стоящей посреди огромной пещеры, человеком назвать язык не поворачивается. Существо с трудом поднялось на ноги, вышло из пещеры и с громким хэканьем окунулось в близлежащее озеро. Вернувшись, оно пробормотало что-то вроде «столзавтрк», и тут же добротная дубовая кровать растворилась в воздухе, а на ее месте материализовался не менее добротный и не менее дубовый стол, заставленный всевозможными яствами.

Звучит гордо, а на деле всех яств-то было: тарелка каши, три бутерброда с сыром да целый кофейник с… ну чем может быть наполнен кофейник?

Лишь после второй чашки кофе в темно-карих глазах Гморка появился огонек осмысленности.

— Тел, новости, — вяло, нет, не приказал — попросил Гморк.

На противоположном от Гморка краю стола появился небольшой цветной телевизор марки «Соня». Щелкнул тумблер, и на экране возникла миловидная ведущая.

— Доброе утро, сказочник, — вежливо поздоровалась девушка, кокетливо поправив длинные волосы цвета воронова крыла. — С чего начнем?

— Давай-ка, Сонь, основные происшествия за ночь, — пробубнил Гморк, вовсю работая челюстями. — И… только по близлежащим землям. Что-то у меня нет сегодня тяги к дальним перелетам…

Ведущая понимающе кивнула.

— На кладбище возле Купчино замечена нездоровая активность зомби. Если так пойдет дальше, то они могут и до города добрести. Такая паника поднимется… — Ведущая хихикнула. — Хотя, может, это будет даже забавно. Они ж все равно безобидные — побродят-побродят, да и распадутся с первыми лучами солнца. В Желтом Лесу опять Соловей-разбойник буянил. Не иначе спьяну. Кого ему ночью-то среди сосен грабить? Боюсь только, скоро Леший опять на разборку отправится: уж больно много деревьев Соловушка повалил да зверье все в округе перепугал, а Леший этого ой как не любит… чай, нашему свистуну второй зуб выбьет. Ну что за нечисть такая пошла? Скоро богатырей совсем без работы оставят — сами друг друга порешат. Не дело это, надо бы разъяснительную беседу провести…

Гморк в притворном недовольстве грохнул по столу пудовым кулаком.

— Эй, не наговаривай на нечисть, большинство из них отличные ребята!

— Ой! — Ведущая кокетливо смутилась. — Прости, дорогой, я забыла, что у тебя слабость к злодеям.

— Так-то лучше, — ухмыльнулся Гморк. — Что-нибудь еще интересное за ночь произошло?

— Да, Дом с Призраками опять начал шалить. Довел до обморока двух искателей приключений на свою… ну на то место, которым обычно думают эти искатели приключений. Без разрешения довел, должна заметить.

Гморк понимающе кивнул.

«Точно, программа этого Дома уже давно вышла из-под контроля. Пора бы Домик перепрограммировать или просто снести и построить новый — пострашнее, да и попослушнее. А то что же это за дело — до обморока доводить? Теряет Дом квалификацию, теряет. Одряхлел».

Ведущая неожиданно замолчала на некоторое время, а потом расплылась в радостной улыбке.