Виктор Глумов - Нашествие. Мститель

— Не стрелять! Только парализатор! — донеслось вслед. — Приказано брать живым!

Ветер хлестал по лицу. Дамир метался от дома к дому, позади лаяли псы и кричали люди. Он был травимым зверем, одним против всех, и цель у него — выжить любой ценой, обогнать, опередить загонщиков.

В руку впилась иголка, застряла в плотной ткани. Дамир прижался к стене дома, из окна которого стреляли. Похоже, здесь — последняя засада, но у врага обученные псы, это осложняет задачу: невозможно спрятаться и переждать. Будь здесь ещё пять-шесть варханов, они взяли бы пленника и выяснили, кто же слил информацию и кому. Об операции знали братья Дамира — Ильмар и Зармис. Но Зармис — здесь… Неужели предатель — Ильмар?!

Из оконного проема высунулся враг, Дамир выстрелил и разворотил ему голову. Бросился дальше. Повернул в проулок, огляделся и ринулся на восток, к переправе. Через два часа наступление карательного отряда… Отсидеться — не вариант. К тому же повстанцы тут каждый угол знают, а Дамир — чужак.

Иголка впилась в капюшон возле самой щеки. Хорошо, что ветер и град сносят легкие иглы. Погода по-прежнему выручает. Стреляли спереди. Значит, там противник. Дамир схватил лист обледенелой фанеры и побежал, держа её щитом перед собой. Враг больше себя не проявлял.

Похолодало, грязь начала застывать. Дамир продолжал бежать, ему было жарко. Попасть в плен — наивысший позор. Если игла парализатора достигнет цели, он обязан покончить с собой. В свист ветра влился монотонный механический звук, Дамир обернулся: то взбираясь на груды камней, то исчезая, катили низкие четырехколесные машины.

Пожри их Бездна! Как подготовились! Понимают, что править бал будет тот, в чьих руках Забвение. Поворот. Ещё поворот.

Круговорот проваленных крыш, выбитых окон, раззявленных пастей подъездов. Огромная площадь, мощенная брусчаткой. Безголовый памятник простирает руки к небу. Голова с отколотым носом валяется рядом. Она размером с Дамира.

Здесь дороги расчищены, уйти от погони будет сложнее. Из-за поворота показались горбатые спины псов. Прибавить шаг!

Как ни быстр вархан — псы быстрее. Они все ближе, уже слышно их потявкивание. Выхватив мечи, Дамир развернулся и полоснул по животу прыгнувшего пса. Клацнув челюстями, зверь завизжал и, обезумев, завертелся и начал рвать вывалившиеся внутренности. Завоняло гнилью. Вторая тварь упала с перебитым позвоночником, третьей Дамир отсек голову. Лед окрасился алым.

Из-за поворота вырулили машины. Пока их было три, в каждой — водитель и два стрелка. Теперь Дамир сообразил, что это — местные бандиты, которых нанял кто-то из варханов.

На бегу отбиваясь от новых псов, Дамир прорывался к огромному зданию с колоннами и покосившимся шпилем. Он не хотел умирать. Даже берсеру нравится жизнь.

Очутившись в помещении, перегородил псам дорогу сорванной с петель дверью и помчался по отделанному мрамором коридору, выпрыгнул в окно и припустил по заваленной хламом улице. Псы тявкали вдалеке, но стоит им взять след, и они спустя минуту будут тут.

До переправы ещё далеко.

Псы лаяли всё ближе. Дамир повернул, уперся в тупик. Юркнул в первый попавшийся дом, выпрыгнул во дворик, поросший колючим кустарником, продрался вперед, нырнул во второй дом, выскочил в проулок.

Сердце зачастило, глаза заливал пот, к тому же все сильнее болела прокушенная одним из псов нога. Не время останавливаться!

Берсер заскочил в очередную хибару. С ноги текла кровь. Оставляя красный след, он бежал дальше. Снова неподалеку загудели моторы, залаяли псы.

Дамир споткнулся, упал. Ощупал рану, поднял окровавленную руку. «Если не наложить жгут, умру от кровопотери». В ботинке было горячо, хлюпало. Но стоит замешкаться — разорвут. Превозмогая слабость, он брел дальше, не глядя под ноги. И тут невнимательность сыграла с беглецом злую шутку: он провалился в дыру и едва успел ухватиться за сыпучий край. Подтянуться, ещё подтянуться…

Но пальцы не выдержали и разжались.

Даже во время падения, зная, что разобьется, Дамир не жалел, что рискнул. Но как обидно, что никто не сможет о нем рассказать…

Очнулся он от холода. Все тело ломило. Далеко вверху кружились три светлых пятна, вокруг было темно. Кое-как Дамир поднялся и побрел во мрак. Он ничего не соображал, знал только, что нужно выбраться.

Тошнило. Земля вырывалась из-под ног. Пару раз Дамир останавливался, и его выворачивало наизнанку. Правая нога жутко болела — пришлось отключить боль и больше нагружать левую, порванную псом. Под ногами хлюпала вода. Воняло сыростью и тленом. Нельзя умирать так бесславно в месте, где раньше текло дерьмо терианцев!

В глазах темнеет. Остановиться. Схватиться за скользкую стену. Нельзя ложиться. Тогда — смерть. Ещё несколько шагов! Путь казался Дамиру бесконечным, но наконец впереди он увидел ступени, пополз вверх, вывалился в подвал дома, поднялся, доковылял до дверного проема, вылез на улицу.

Ветер не стих, но прекратился град. Совсем близко рокотала река. Небо было буро-красным, исчерченным зеленоватыми, золотыми, розовыми вспышками. Двухэтажные здания то надвигались, грозя раздавить, то отскакивали. Далеко впереди — о чудо! — над крышами маячили сваи моста. Переправа! Неужели удалось добраться?

Каждый шаг давался с трудом, словно Дамир продирался сквозь болотную жижу. Когда закончились силы, встал на четвереньки и пополз. С каждой минутой мир делался все темнее. Когда сумрак окутал его полностью, Дамир собрал все силы и крикнул, надеясь, что охрана переправы не дремлет.

По скупо освещенному коридору двое тёмников толкали каталку, на ней лежал окровавленный вархан в рванье. Отворили дверь и очутились в светлом зале. Возле стены стояли три койки, похожие на саркофаги. Над койкой, у изголовья, располагался стальной колпак, от которого нити проводов тянулись к квадрату, усеянному кнопками и тумблерами.

— Как вы и просили, — обратился один из тёмников к сутулому седому вархану в белом, хозяину лаборатории. — Вот берсер, преданный нашему народу. Травмы с жизнью несовместимые, можете убедиться сами.

— Спасибо, все свободны, — проговорил старик, подождал, когда удалятся помощники, приподнял веко умирающего и добавил: — Достойные должны жить вечно. Правда, уже в другом теле. Как тебя зовут?

— Дамир, — шепнул берсер и устало закрыл глаза.

Словно из ниоткуда возник ассистент, разложил инструменты на стерильном столе, открыл пухлую тетрадь и написал: «Дамир бер᾿Грон», почесал карандашом в затылке и проставил дату, время. Поднялся. Шагнул к стеклянному шкафу, где хранились ячейки с носителями, похожими на длинные бирюзовые кристаллы. Вернулся к записям и добавил: «ячейка № 33».