Виктор Глумов - Нашествие. Мститель

— Что вы от меня хотите? Все расскажу… все. Только скажите, что хотите услышать. Что знаю — клянусь. Только не надо этого всего, хорошо?

— Какой ты, дружок, сообразительный, — улыбнулся Галебус, зафиксировал кисть Бурого и примерился, чтобы загнать под ноготь длинную иглу.

— Я же сказал, — лепетал повстанец, косясь на инструменты, — расскажу, спрашивайте. Спрашивайте. Аа-аа… Аааааа! Не надо. Не надо!!!

— Ладно, не шуми, не шуми, дружок. Помнишь, тебе приказали устроить засаду на двух человек, у них ещё пленник был в паромобиле…

— Не делал, ничего такого не…

— Я тебе не верю. — Галебус слегка кольнул палец пленника.

— Вспомнил! Да, было дело. Но я не мог отказаться. Меня бы тогда… Правда, не мог, священный круг мне на уста!!!

Галебус ударил его по лицу наотмашь, стряхнул с пальцев брызнувшую из терианского носа кровь.

— Не оскверняй святыню своим грязным ртом. Кто тебе заказал Дамира? Мне нужно имя.

— Камачек! Камачек! С сизым носом, толстый! Он в городе живет! Честное слово, правда. Клянусь.

— Мио, мы ему верим?

Манкурат таращился на светильники и не реагировал.

— Ладно, поверим. А кто напал на лабораторию тёмников?

Пленник позеленел, задышал часто, прерывисто, закрутил головой:

— Вот этого не знаю. Не мы. Любого из наших спроси!

— Почему-то я тебе не верю, — Галебус разложил на столе скальпели, принялся их перебирать.

— Убейте, просто убейте, — шепнул Бурый обреченно, сглотнул и вытаращился на Галебуса — понял, что снисхождения не дождется.

— Мио, — пророкотал Галебус. — Тащи сюда Куцыка!

Куцык прибежал, подполз к хозяину на пузе, виляя обрубком хвоста. Галебус почесал его за ухом:

— Мой мальчик голодный! Голо-о-одный!

Пес сел, уставился на пленника и облизнулся.

Кто напал на лабораторию, Бурый так и не сказал. Наверное, и правда не знал.

Ксандр вышел из казармы, вдохнул стылый воздух и закашлялся. После золотой осени Ангулема терианская ранняя весна казалась особенно холодной и неуютной: постоянные ветер, снег, град и ледяные ливни, секущие серые стены домов, сизую поверхность реки, низкорослые деревья и далекие горы.

Он смутно помнил, что первое путешествие через порталы далось трудно, на этот раз смена обстановки прошла легко. Подумаешь, одна локация вместо другой… Память берсера шевелилась в Ксандре, как дитя — во чреве матери, обретая самостоятельность. Будто Ксандр уже много раз был на Териане, в Наргелисе, и вид этого города, рассеченного на две части рекой, ограниченного скалами, вызывал в душе смутное беспокойство.

Отряд мастера Фрола бер᾿Грона прибыл на Териану вчера днем, вечером расквартировался в «варханской» части города, в казармах на берегу реки. Здесь воинам досаждали ветер да звериный вой, доносящийся из «дикой» половины Наргелиса. Мирных жителей Ксандр не видел.

Следом за ним на воздух выбрался Вацлав, по пояс голый, в одних кожаных широких штанах, потянулся с хрустом.

— Хороший день. Будет весело.

Что может быть веселого и хорошего в такую погоду, закутанный в плащ Ксандр не знал.

— Зачистка. — Вацлав улыбнулся, встопорщив усы. — Надерем задницы терианским шлюхам!

Вчера на вечернем построении мастер Фрол, вернувшись от комиссара Наргелиса Нектора бер᾿Грона, объявил о грядущей операции: еще до того, как варханы проиграли битву за Землю, терианские повстанцы захватили переправу тёмников и оружейные склады. Отомстить за погибших тёмники планировали с помощью бер᾿Гронов.

Мастер Фрол выглядел подавленным. Ксандр сложил два и два и сделал вывод: бер᾿Гроны — в опале. Они хватаются за любую возможность поднять свой авторитет… Хорошо хоть, бер᾿Хан оставил Нектора в звании комиссара Терианы, — менять коня на переправе, а командира во время восстания не логично. Делиться своими соображениями с Вацлавом Ксандр не желал. Наверняка и бритоголовый не столь прост, как кажется.

— Да, будет славно! — Ксандр представил зачистку и согласился с Вацлавом. — Первый настоящий бой. Посмотрим, кто из нас чего стоит.

Раздался сигнал к завтраку, и Ксандр с Вацлавом поспешили в столовую. Кормили здесь хуже, чем на Ангулеме, кашей из безымянного местного злака, с полосками совершенно резиновой солонины. У соседей по казарме от такой пищи пучило животы, и дышать в помещении было трудно.

Ксандр с Вацлавом взяли миски и заняли место за столом подальше от прохода. Окон в столовой не было, под нее переоборудовали склад: тонкие стены, полукруглая крыша без потолка — видно пересечение несущих конструкций. Развешенные через каждые метра два лампы давали скудный свет, в котором всё становилось синевато-зеленым. Даже еда, что аппетита не прибавляло.

Ели молча. Стол напротив заняла компания из другой казармы, шумная и развеселая. Здоровяк с типично сайдонской внешностью — белобрысый и бледный — тараторил на лингвейке с забавным акцентом, путая падежи и порядок слов:

— Хома, быть-стать, пожрать уважал. От чтобы пузы. А тут отбивали мы мешку сечки! Мешку цельную! Хома, быть-стать, его уволок. Припрятать, быть-стать, сожрать чтобы. Трескать ночем начал: хрусь-хрусь-хрусь, одеялой под. Мы слышим, спим не, хохотамши! Хрусь-хрусь. Точит. И буль-буль, вода запивать! А сечка — сырой! И снова: буль-буль! Хрусь-хрусь! Быть-стать, полноча. Щеки набивать, быть-стать. А утрема Хома орать: а-а, о-о! Живота прихватимши. Мы Хому взять и поволокли в ла-за-рет. Ан поздно! У него внутри разорвамши всё сечка, что потому набухши!

Сайдонцы сопровождали рассказ дружным смехом.

— Примитив, — Вацлав отхлебывал из кружки кисло-сладкое пойло, напоминающее компот. — Недолюди.

— Мы сами — недолюди, — напомнил Ксандр. — Мы не варханы. Не берсеры. Нам предстоит долгий путь.

— Хотя бы предстоит. Этим… Этим на все плевать. Лишь бы кормили. Дикари.

Вацлав так и не оделся, хотя кожа у него пошла мурашками. Ксандр покосился на татуированную руку Вацлава… Солнцеворот. Что-то было такое в прошлой жизни, но вспоминать не хочется. Хватит того, что бритоголовых со свастикой Ксандр никогда не любил. Да и теперь причин для этого не видел.

Командовал отрядом Ксандра лично Фрол бер'Грон — невелика фигура, как выяснилось. Под непрекращающимся дождем, оскальзываясь на обледеневшей мостовой, группа воинов спешила по набережной к переправе. Сквозь потоки воды Ксандр видел реку: темно-серую, неспокойную, всю в ребрах мелких волн. Впереди темнел мост — официальная переправа в Дикий город.

Река, гранитные фасады домов с темными буркалами окон, вой ветра — всё это царапало душу Ксандра. Он не мог сейчас, на бегу, разбираться в себе. Но будто бы такое уже случалось: он шел к переправе. Вооруженный скорчем и ножом? Нет, вроде бы нет. И не в куртке тогда был Ксандр… Дыхание сбилось, Ксандр обругал себя: бред, отголосок чужих воспоминаний. Следует думать о задании.