Виктор Глумов - Нашествие. Мститель

По черной туше станции ползали тени в рабочих робах. Останавливаясь, полностью сливались с фоном. Рокотал генератор, доносились ругательства на терианском. Когда отсюда выбили повстанцев, общими силами начали восстанавливать электростанцию, и в столь поздний час работы продолжались.

Словно приветствуя Ксандра, зажглись прожекторы, расположенные по периметру.

Подойдя поближе, Ксандр рассмотрел строительные леса, где балансировали рабочие, и заметил тачанку, а рядом — двоих варханов в камуфляже, как у него самого.

Работали прианы-добровольцы, варханы (теперь Ксандр разглядел два паромобиля) их охраняли. Где, интересно, тут кормят? Наверняка должно быть что-то типа полевой кухни. Спросить он решил у двух прианов, волокущих замотанный в полиэтилен ящик:

— Где столовая?

Рабочий, идущий задом, даже не обернулся и прорычал:

— Только жрали! Работай, давай.

На вид ему было лет пятьдесят, лица не разглядеть под меховой шапкой, надвинутой на самые брови, видны лишь мясистые губы и мощный подбородок. Второй рабочий — копия пожилого, но лет на двадцать моложе — сверкнул синими глазами, кивком указал на двухэтажные дома:

— Во дворах. Иди на запах.

— Совсем обнаглели, дармоеды, — пробормотал старший на терианском.

Ксандр шагнул к нему, занес руку для удара, но спохватился: ему не положено знать терианский. На таких мелочах легко засыпаться и выдать Дамира, и тогда придется вступить в игру, к которой он не готов.

Вдохнув-выдохнув, Ксандр направился к двухэтажкам, похожим на верблюжьи горбы. Когда освещенное прожекторами пространство осталось позади, Ксандр разглядел меж «горбов» вросшую в землю хижину с черепичной крышей, почерневшей от мха. В окошке, расположенном на уровне ног, горел свет. Из распахнутой двери тянуло сдобой — желудок заурчал, напомнив, что пора бы перекусить.

Пригнувшись, Ксандр шагнул во влажное тепло, потоптался в крошечной прихожей и переступил порог второй комнаты. Там суетилась женщина в длинном буром платье, голова её была покрыта не первой свежести платком. Булькал на печи котёл, на длинной лайке подходили хлебцы, накрытые полотенцем. В одном углу громоздилась гора грязной посуды, в другом — чистой.

— Юлька? — позвал Ксандр и чуть наклонил голову, чтобы не упираться макушкой в потолок.

Женщина обернулась, её лицо вытянулось, руки прижались к груди. Но когда Юлька сообразила, что означает этот визит, просияла:

— Санечка! Пришел?

Недолго думая, она кинулась на шею гостю. Вроде бы — радуйся. Все складывается как нельзя лучше, но откуда снова ощущение неправильности? Почему хочется оттолкнуть Юльку и бежать?

Юлька должна вспомнить себя. Хотя бы через Ксандра, через близость. Прежняя Юлька достойна стать подругой берсера, подругой Дамира.

— Меня зовут Ксандр. Запомни, — он погладил Юльку по плечу. — Где здесь спят?

— Подожди… — она пыталась освободиться, косилась на котел. — Еда сгорит.

— Плевать.

Сообразив, что Ксандр не отступит, она сдалась и кивнула на прицепленную к стене занавеску. Ксандр отдернул её и повалил женщину — покорную, домашнюю и пахнущую выпечкой — на кучу ветоши, заменяющую постель…

Как только он отпустил Юльку, она оправила платье, перекосившуюся косынку и рванула к печи, следить за похлебкой. Ксандр нагнулся, выглянул в окно: окончательно стемнело, но работы по восстановлению гидростанции продолжались. Придется ночевать здесь, а с рассветом спешить в казармы.

Прозвучал гудок и смолк. Вместе с ним смолкли другие звуки, лишь стучал вдалеке молоток. Отбой, сообразил Ксандр и, вспомнив варханские тачанки и паромобили, улыбнулся: не придется спать на отсыревшей ветоши в каморке, пропахшей едой. Варханы не откажут, подвезут своего до центра, а там добраться несложно.

— Жди меня, — бросил он Юльке на выходе из комнаты. — Если узнаю, что ты спишь ещё с кем-то, — убью.

Юлька замерла, сделалась маленькой и жалкой, подошла к Ксандру и прикоснулась губами к его щеке:

— Я буду ждать…

Во дворе Ксандр налетел на двух прианов, рыкнул на них и поспешил к ближайшему паромобилю. Варханы повели себя грамотно: обыскали незнакомого вояку, забрали оружие и пригласили в салон.

В казарму Ксандр успел до отбоя.

Галебус спешил к Эйзикилу, скрежеща зубами. Почему бы им не собраться вместе, чтобы не повторять по десять раз одно и то же? Каждая сволочь хочет почувствовать себя значимой, дескать, не всем в пояс кланяются, а ей лично.

Сволочь Эйзикил с озабоченным видом перелистывал книгу в своем кабинете, выглядел он зеленее обычного. Повернулся на скрип двери, моргнул. До чего ж отвратителен! Кожа прозрачная, в уголках белесых глаз скопилась белесая слизь, ногти… Не ногти это — птичьи когти.

— Сколь я понял, — начал Эйзикил, — ни в ком из подопытных Дамир не пробудился, но двое, принятые в клан, ведут себя, как варханы. Особенно — Ксандр.

— Именно, за ним я слежу с особой тщательностью, но пока неясно, Дамир он или нет. Фрол утверждает, что подопытный ничего не помнит.

— Знаешь, что говорится в научных статьях? — Эйзикил захлопнул книгу. — Что прошлое вернуть помогают стрессовые ситуации. Устроим нервную встряску некоторым из них, дабы вспомнили необходимое. Двое землян — уже бер᾿Гроны, Галебус.

Галебус наморщил лоб. Действительно. В бер᾿Гроны приняли чужаков. Уж не с подачи ли Эйзикила? А если это так, единственный способ выбить их из колеи — перевести к бер᾿Гронам по рождению. К варханам. Уж они-то устроят выскочкам веселую жизнь.

— Я понял, — кивнул Галебус и улыбнулся. — Такое провернуть мог лишь гений. Мне у вас учиться и учиться. На столько ходов вперед я просчитывать не умею.

Безгубый рот Эйзикила расплылся в улыбке. Все любят похвалу, даже старые ящеры. И замечательно: обласканный лестью противник теряет осторожность.

— Давай выйдем на балкон, Галебус. На улице — чудесная погода!

Опершись на перила, Галебус думал. Весенний ветерок трепал волосы, бодрил. Сайдон утомил Галебуса, глаза слипались сами собой, но он пытался размышлять. Скоро Эйзикил попробует его использовать — Галебус чуял это.

Внизу на площади кипела жизнь: под солнце из своих нор выползли прианы, туда-сюда сновали варханские патрули. Зеленые пятнышки подопытных двигались в направлении казарм, один застыл возле бер᾿Гроновского Камня славы. Что?!

Пока Эйзикил, щурясь, рассказывал о непорядке в клане бер᾿Махов, о том, что в подземельях Наргелиса скрываются повстанцы и пора уже их «прижать», дрожащий от возбуждения Галебус боковым зрением следил за землянином. Тот сел перед камнем на корточки — изучал нижние записи. Никто не запрещает это делать, но с чего вдруг интерес? Вспышка, озарение: ну конечно! Вот он, Дамир! Галебус долго сомневался, в нем или в Вацлаве покойный герой, и наконец-то Бурзбарос подал знак. Осталось выяснить, что помнит Ксандр. Только бы Эйзикил ничего не заметил! Не должен. Старик просто не разглядит с такого расстояния.