Виктор Глумов - Нашествие. Мститель

Он вернет Юльку и найдет Забвение. Он станет сильнее всех, варханы склонятся перед ним.

Слухи противоречивы: Забвение отнимает разум и дарует его. Забвение создает и разрушает миры… Бред, конечно, если физику хотя бы на уровне школы помнишь. С другой стороны: а Сиб что, укладывается в основы земной науки? Да ни разу. Зашоренные ученые, понятия не имеющие даже о гравитации и электромагнитном взаимодействии, отрицают существование порталов. И параллельные миры — удел компьютерных игр.

Причудлива реальность, лишь одно в ней неизменно — жизнь и смерть. Жуткое в своем необратимом беге колесо Сансары: рождайся и погибай, вновь появляйся в этом мире — амебой ли, кричащим ли комком плоти, — нарабатывай опыт, чтобы после смерти его утратить.

Нирвана? Да бросьте. Мы — не Будды.

Мы бессмертны лишь в играх.

А вокруг — отнюдь не игра. Мастер Фрол погиб от сердечного приступа, и томится в подземелье Юлька.

Охота на ведьм. Добро пожаловать в средние века, не приукрашенные воображением Ридли Скотта.

И сейчас, спасаясь от огня, на цепь варханов побегут не мобы — живые люди.

Ксандр тщетно взывал к памяти Дамира — берсер молчал. Землянин уговаривал себя представить, будто это игра, и расставить метки, но вокруг была пронизывающе-холодная серая реальность.

Начал накрапывать дождь. Вацлав натянул капюшон плаща и проворчал:

— Ничего, жечь начнут — согреемся.

В воздух поднялись еще пять гранчей. Один из них выделялся: подобно китайскому дракону, он сиял в безрадостном небе золотом и пурпуром.

— Сокол, — снизошел до пояснений Райан. — Личный гранч мастера-комиссара Нектора бер᾿Грона… Новый. Старый уничтожили повстанцы во время первого бунта. Мастер-комиссар за штурвалом. Сегодня — великий день.

Самолеты кружили над городом хищными птицами. Наконец выстроились клином — на острие сверкал «Сокол» — и пересекли реку.

Зрелище завораживало. Ксандр даже позабыл, зачем он здесь: под низкими облаками медленно (чай, не реактивные) двигались к Дикому городу гранчи.

Выходов из Дикого города не так много, они все известны и перекрыты оцеплением. Дороги заблокрованы, на холмах застыли, дулами к зданиям, пулеметы Гатлинга.

Но пока что никто не бежал от одной смерти к другой.

— Сигарету бы, — говорил еле слышно Вацлав, — и сто граммов фронтовых. Мы же расстрельная команда, нам положено…

— Ты! — раструб разрядника уперся в живот Вацлава, мастер Райан не говорил — хрипел. — Ты позоришь имя Гронов! Ты — трус!

Вацлав откинул капюшон и с вызовом посмотрел в глаза мастера.

— Чурка ты чумазая, — сплюнул лысый на землю. — Трусость — здесь стоять. Зачистка — да. Добивать бегущих…

Ксандр успел ударить его, сбить с ног, заткнуть. И мастер Райан не выстрелил.

— Мастер Райан бер᾿Грон. — Тяжело дыша, Ксандр сидел верхом на Вацлаве и старался говорить убедительно, — он не в себе. Мы слишком устали… нервы напряжены до предела, мастер Райан. Позвольте Вацлаву искупить ошибку.

— Кровью, — прохрипел Райан, — смоет!

И вдруг отвернулся, прищерившись: устыдился, что разгневался на виду у подчинённых. Вархан сорвался. Вархан жаждал убивать, а убийство откладывалось, и тут — чужак. Вацлав понял, что сглупил, но опасность миновала. Поднялся, попытался отряхнуть плащ, но лишь размазал грязь.

Ксандр украдкой показал товарищу кулак.

К счастью, началось.

Гранчи снизились, из люков в днищах посыпались бочонки, снабженные символическими «хвостиками». Такое Ксандр видел в кино. Бочонки падали, их сносило ветром, и выглядели они медленными, забавными и безопасными…

Полыхнуло.

С напалмом Ксандр сталкивался в книгах и играх. Он никогда не думал, что всё горит в этих случаях так — с густым черным дымом и ревом. В Диком городе много дерева: межэтажные перекрытия, кровельные балки, рамы, лестницы, заборы. В Диком городе много мусора. Мерный гул медленно приближался — ветер разносил пламя, и Ксандру чудился многоголосый крик, стон, а затем — стрельба.

Но это всего лишь взрывалась черепица.

— Приготовиться! — Райан сразу забыл о личных счетах. — Сейчас побегут!

Первыми город покидали псы. С тощими горбами, длиннолапые, плешивые, они неслись на людей, роняя клочья пены из раззявленных пастей. Кто-то, не выдержав, дал очередь, но большинство орудий промолчало — на животных не стоило тратить боеприпасы.

Один пес промчался рядом с Ксандром, не обратив на него внимания, — зверя гнал дремучий инстинктивный ужас, по сравнению с которым вооруженный человек не опаснее мыльного пузыря. Ксандр долго еще слышал заполошное, хриплое дыхание пса.

Потом появились магулы.

Сдержаться и не стрелять оказалось очень сложно. Магулы бежали на четырех лапах, как земные гориллы, неуклюже, но быстро. Ревели, орали, визжали. Оглядывались на подступающее, хотя еще далекое пламя.

Гранчи делали очередной круг, и новые районы вспыхивали, загоняя жителей в огонь или под пули.

— Огонь! — приказал Райан.

И магулы падали, скошенные очередями, разворачивались и метались, не зная, какую смерть предпочесть. Они почти разумны — Предтечи заселили мир, приматам которого осталась пара шагов до человека. Не хотел бы Ксандр встретиться с обретшими рассудок магулами — тварями хищными, подлыми и очень сильными.

Первых людей Ксандр, увлеченный охотой на магулов, не заметил. Лишь по выкрикам Вацлава — приятель, забывший лингвейк, матерился по-русски — понял: началось. На этот раз началось по-настоящему.

Если звери уходили стаями, то люди — поодиночке. Сначала они устремились вперед, но, заметив оцепление, попрятались за полуразвалившимися домами и теперь двигались короткими перебежками, отстреливаясь.

Из города с ревом, перекрывающим гул пламени и гранчей, выкатило чудо местного автопрома — паромобиль. Он дребезжал, подпрыгивая на неровностях дороги, и воспоминание бичом ударило Ксандра: печка, подбрасывает поленья Камачек, белозубо улыбается брат Зармис… Вонь, чад.

Труба паромобиля изрыгала дым.

Ударил пулемет, машина пошла юзом, скрежеща, опрокинулась и остановилась, крышей упершись в бугор. Колеса продолжали вращаться, разбрызгивая грязь. Ксандр сомневался, что кто-то из пассажиров уцелел.

Следом выехали телеги, запряженные обезумевшими рогачами, и другие паромобили. Аборигены, завидев оцепление, выпрыгивали и бросались наутек, некоторые шли на прорыв. Рогачи рвались вперед и, скошенные очередями, с ревом падали. За созданным их телами заслоном прятались люди.

Сколько их тут? Не сотни — тысячи. Будь у повстанцев время на подготовку, они прорвали бы оцепление. Но гудящей стеной надвигалось пламя, сеяло панику и выдавливало их из города. Ксандр едва успевал перезаряжать пулемет, казалось, он раскалился и жжет руки.