Виктор Глумов - Нашествие. Мститель

Галебус представил лицо Нектора, читающего послание, вообразил, как его перекосило на последних строчках: «И теперь передаю тайну вам, как достойнейшему. После меня, естественно». Засмеялся, сжимая виски. Комиссар простил бы все, кроме этого. Хотел напоследок ему в холеную рожу плюнуть, да ветра не учел.

— Мастер Галебус. — Высокий и очень хмурый берсер, ничуть не впечатленный истерикой Галебуса, держал его под прицелом. — Я отведу вас к мастеру комиссару.

Проснулся Ксандр от яркого солнца. Рядом сопел Вацлав, грязный, как магул. Высоко в небе парил гранч, тарахтел мотором. Боясь пошевелиться, Ксандр наблюдал за самолетом. Ничего, беглецы настолько перемазались в саже, что их не заметят. Если не двигаться.

Гранч полетел дальше. Ксандр потряс Вацлава за плечо:

— Вставай, друг. Мы живы.

Вацлав замычал и открыл глаза. Вылитый Арлекин: половина лица белая, половина — в саже. Глянув на черные руки, пятерней провел по лысине, нанося боевую раскраску.

Беглецов искали все варханы Терианы. Ксандр осмотрел уцелевшие вещи и вздохнул. Из оружия у них остался разрядник, и то вряд ли рабочий, они были босы, из всей одежды — штаны. Ничего, главное — живы. Пора решать, что делать дальше. Вацлав надрывно закашлялся, сплюнул в пепел и прохрипел:

— По-моему, я простыл…

— А мог умереть. Поднимайся, нас с воздуха ищут. Нужно забиться куда-нибудь и переждать…

— Уйдем из города, — предложил Вацлав, — кругом полно ферм.

Ксандр согласился. Поддерживая друг друга, огибая дымящиеся кучи углей, они брели в поисках уцелевшего здания, где можно укрыться, или дороги, которая бы их вывела с пожарища. Пламя пощадило лишь остовы зданий, крыши рухнули внутрь, наполовину засыпав печи, тянущие каменные трубы к небу. Если и было тут что полезное, то давно сгорело. Вот пересидеть в развалинах — запросто…

Хотелось есть и пить, но беглецы не рисковали спускаться к реке. Ксандр ориентировался по солнцу. Сейчас они повторяли путь магулов, псов и терианцев, спасавшихся от огня. Хорошо, если варханы не выставили заградотряды.

Часто приходилось останавливаться: Вацлав мучительно кашлял, Ксандр даже забеспокоился, не пневмония ли у напарника. Антибиотиков здесь точно нет.

Гранч развернулся и пошел на следующий круг. Ксандр с Вацлавом метнулись к одиноко стоящей стене, прижались к ней спинами. Ксандр проводил самолет взглядом, и вдруг ни с того ни с сего пришло озарение: два поворота направо, а там будет площадь, окруженная двухэтажными домами. Самая окраина города. Посреди площади — дом-свеча, дом-зуб, одноподъездный, высокий. То ли старинная каланча, то ли водонапорная башня.

Срочно нужно внутрь! Жизненно необходимо!

Вацлав поправил разрядник, почесал грязное плечо:

— Слушай, я так и не спросил, за что мы помирать-то собрались? Почему тебя ловят?

— Ну и не спрашивай, — огрызнулся Ксандр, его неудержимо влекло к дому-свече.

Вацлав обиделся, но Ксандр не мог задержаться даже на минуту, чтобы открыть другу свою тайну. Едва гранч улетел, он бегом рванул к окраине. Сажа вздымалась под ногами и оседала на коже, на волосах. Нестерпимо воняло пожарищем, некоторые дома до сих пор тлели. Ксандр споткнулся о скелет, но не стал разбираться, человеческий или магулий.

— Подожди-ка! — Вацлав, тяжело дыша, нагнал Ксандра, ухватил за плечо, развернул к себе лицом и поднял разрядник. — Объясняй. Или я тебя сейчас убью.

Измазанная сажей грудь его вздымалась и опадала, глаза сверкали лихорадочным блеском. А ведь и правда убьет!

— Я знал, где находится Забвение, — отчеканил Ксандр, но, прочитав недоумение во взгляде Вацлава, разжевал: — Оружие Предтеч. Только я этого не помню. Но если ты не будешь меня отвлекать, вспомню. Уже близко.

— Бред какой-то. — Вацлав опустил оружие и шумно поскреб макушку — пот стекал по лысине, оставляя светлые дорожки. — Ты свихнулся. Какое еще оружие Предтеч? Очнись, Ксандр, мы не в игре. Тут нет мегабосса, левелапа и прочих радостей.

— А ты просто доверься мне. Хуже-то не будет.

Ксандру не хотелось спорить. Тайна, запертая в шкатулке чужой памяти, стучалась изнутри, осталось подобрать ключ, чтобы ее выпустить.

Он мог бы сказать: Вацлав, мне необходимо Забвение. Я в него верю, и я его достану, потому что иначе моя жена умрет, не приходя в сознание, а Нектор бер᾿Грон останется жить, нежиться в солнечных лучах, казнить и миловать.

Говорят, оно способно разрушить мир и создать мир. Говорят, оно возвращает и похищает разум… Но я не боюсь, я готов рискнуть.

И мне, в общем-то, все равно, Вацлав, кто погибнет: я, ты, мы оба… Лишь бы исправить все то, что я натворил, что я испортил. Начиная с того дня, когда Юлька ушла к маме, а я даже не заметил, и заканчивая той ночью, когда мы с тобой вытаскивали Сморта бер᾿Маха из его уютного гнездышка, а Юльку в это время волокли по темным улицам навстречу беспамятству.

Ксандр уже бежал дальше, и Вацлав следовал за ним.

Прошлое полупрозрачной пленкой закрывало настоящее. Неряшливые дома с разрушенными крышами, с черными провалами окон… Хлопают двери на ветру, сыплет град, ветер рвёт плащ на Дамире… Сквозь воспоминания просвечивает пепелище, согретое весенним утренним солнцем.

Все можно изменить.

Всегда можно начать с чистого листа и переиграть. Создать нового персонажа. Исправить ошибки.

Мир был бы слишком несправедлив в своей окончательности, и потому в конце пути Ксандра ждет Забвение.

Ксандр вылетел бы на площадь, не осмотревшись, не останови его Вацлав. Дыхание у друга совсем сбилось, и говорить он не мог, только пальцем у виска крутил. Как ни странно, окраина сохранилась лучше: огонь пощадил кольцо двухэтажных домов, отрезанных пустырем от основного массива. Наверное, пустырь тоже собирались застроить, а потом на Териану пришли варханы.

Ксандр тряхнул головой, отгоняя воспоминания Дамира. Но берсер твердил ему: Горан, Горан! Ксандр не помнил, что значит это слово. Чье-то имя?

И еще само место вызывало у Дамира боль. Фантомную, как личность погибшего вархана — у Ксандра.

— Псих! — наконец, отдышавшись, выдохнул Вацлав.

Ксандр с ним согласился: псих и есть. Навязчивая идея, чужая намять, диалог c: самим собой — добро пожаловать в уютную палату!

— Мне нужно на площадь, — отрезал он.

— Ладно. Пойдем. Черт с тобой. Только учти: я не собираюсь гоняться за призраками. С меня хватит. Я жить хочу. На площадь — и валим из города, вспомнишь ты что или не вспомнишь. Согласен?

Ксандр кивнул.

Вацлав усмехнулся и двинулся вперед. И вдруг стена двухэтажного дома, казавшегося целым, рухнула, выплюнув облако обжигающего пепла. У Ксандра затрещали, сгорая, волосы на голове. Посыпались горячие кирпичи. Вацлав упал. Ксандр откатился в сторону.