Иар Эльтеррус - Лучшее место на Земле

– Жаль, броников нет, – сокрушенно сказал кто-то из водителей.

– В глаз тебе пулю всадят, никакой броник не поможет, – проворчал Коля.

– Типун тебе на язык, Коль! А броники на самом деле пригодились бы, – пробормотал еще один водитель.

– Лестницы у всех нормально складываются? – осведомился караванный. Шоферы в ответ загалдели.

– Да на фиг их складывать?.. Кому надо, тот и так залезет!.. Тут хоть знаешь, откуда он вылезет, а то гадай, куда он пробрался… Не, Коля, не будем мы складывать ничего… Смешно это – лестницу сложи, а щитов-то не дали никому!..

– О чем они? – вполголоса поинтересовался Ит у Скрипача. Тот объяснил, что узкую лесенку, по которой они поднимались в кабину, в принципе можно сложить так, что она превращается в подобие металлической рейки, по которой подняться наверх нельзя. И что, теоретически, в опасных местах положено еще и обвешивать кабину антивандальными щитами, практически исключающими возможность подъема. Но… лесенки никто не складывает, а щиты начальство давным-давно пустило налево – по слухам, из них делают столики для летних кафе или сдают в цветмет.

– Не ту страну назвали Гондурасом, – проворчал Скрипач напоследок. – Знаешь, сколько народу гибнет из-за этого дебилизма? Тьма-тьмущая! И всем все по фигу…

– Да уж, – кивнул Ит. – Ладно, это мы потом попробуем как-то…

Он не договорил. Скрипач поднял на него глаза, они переглянулись. Первое ключевое слово было сказано – попробуем. Обычно любое их дело, большое или маленькое, начиналось с этого осторожного «попробуем» – оба не любили давать пустых обещаний, оба всегда терпеть не могли безапелляционность, оба остерегались опрометчивых заявлений. И в то же время «попробуем» было звонком, сигналом, маркером. «Попробуем» – означало «действуем».

Ит едва заметно усмехнулся уголками губ, Скрипач чуть прищурился. Это был разговор без слов, годами отработанный, совершенно не заметный окружающим и состоящий, по сути, из отрицаний и утверждений.

– Ммм?

– Угу.

– И?

– Нет.

– Тогда…

– Конечно.

– Отлично.

– Договорились.

Ит улыбнулся. А ведь этого тоже не хватало, ужасно не хватало…

– Что, по адреналину стосковался? – проницательно спросил Скрипач.

– Видимо, да, – подтвердил Ит.

– Вот пойдем обратно, будет тебе адреналин. – Если бы Скрипач знал, насколько он окажется прав, он, возможно, уже возомнил бы себя пророком.

– Лучше не надо, – покачал головой Ит.

– Ну, это уж как получится. Все зависит от «санди», – заметил Скрипач.

Таможня промурыжила их двенадцать часов, и колонна встала наконец под разгрузку. Американские склады выгодно отличались от российских чистотой и порядком, но Коля предупредил, чтобы вещи забрали с собой, а кабины закрыли получше – а то порядок порядком, а воруют тут еще похлеще, чем дома.

Иту и Скрипачу брать было особенно нечего, все их невеликое имущество уместилось в один рюкзак. Добрый Скрипач повесил на дверцу кабины бумажку, на которой по-английски написал, что брать тут нечего, но если очень хочется пописать – туалет открыт. Ит погрозил ему пальцем, в ответ на это Скрипач скорчил презрительную гримасу, но бумажку убирать не стал.

Разместились в гостинице рядом со складами. Крошечные, чистенькие номера, но при каждом обязательно – маленькая личная душевая кабина. Столовая, в которую, впрочем, почти никто не ходил, с вполне пристойной и недорогой едой. По вечерам в гостинице крутили кино, направляя проектор на белую стену – но смотрели это кино единицы, все остальные в это время шлялись по городу.

Времени хватало. Как выяснилось, за гостиницу платить было не нужно, Ространс проплачивал колонне две недели, а если колонна задерживалась, всегда доплачивал еще за недельку.

Первые сутки все дружно отсыпались. Утром следующего дня первым делом проверили машины, а после – отправились в город. Коля, конечно, тут же умотал к своей ненаглядной Глорис, оставив Ванечку грустить в одиночестве, остальные шоферы разбрелись кто куда.

Ит и Скрипач тоже отправились в город. Федор Васильевич дал им большой список того, что можно было купить в Йорке для лаборатории, и они полдня убили на то, чтобы отыскать хотя бы часть заказанного.

– Ну, Васильич, ну подлец, – ворчал Скрипач, пока они бродили в поисках магазина, торгующего химическими реактивами. – Самый прикол будет, если англичане это барахло откажутся пропускать и все отберут.

– Спрячем, – отозвался Ит. – Тоже мне, проблема.

– Вот нам с тобой больше заняться нечем.

– А чем нам заниматься? – спросил Ит в ответ. – Особенно и нечем, в самом деле.

– Ты так думаешь? – Скрипач остановился, огляделся. – У меня на этот счет другое мнение.

– Рыжий, ты говоришь ерунду, перестань, – отмахнулся Ит. – Найдем укромное место и запихнем эти реактивы куда-нибудь, тоже мне большое дело.

– Ладно, – сдался Скрипач. – Но учти, это только потому, что Васильич тебя, идиота, спас.

– Ты очень практичный, – серьезно произнес Ит. – Только слишком много прикалываешься.

– Пошли, что ли. Практичный… Ит, мне просто лень искать реактивы, ты не понял? Я вообще-то на небоскреб хотел, в Москве их нет. А тут сплошная романтика – видишь, какая дура стоит, и ни защиты наверху, ничего! – Скрипач явно воодушевился. – Вот бы туда попасть.

Как выяснилось, попасть туда, куда Скрипач хотел, невозможно – здание оказалось частным. Его занимала компания «Глобал транзит», а на самых верхних этажах, по слухам, жил сам владелец, поэтому посетить здание, конечно, не светило. Побродили вокруг, посмотрели, прошлись по окрестным барам, играя в «я говорю, ты смотришь» (Ит с удовольствием ощутил, как постепенно возвращается рабочее ощущение – игра была одной из практик, которые они использовали довольно часто), напились кофе, перекусили, а затем как-то неожиданно вышли к Центральному парку.

– Я понял, чего мне в этом городе очень не хватало, – вдруг сказал Скрипач.

– И чего же?

– Деревьев, травы… Тут один сплошной камень, глаз остановить не на чем, – признался Скрипач. – Неприятное ощущение. В море – и то было лучше.

– Согласен, – кивнул Ит. – Погоди… что это там такое?

Впереди, неподалеку от пруда, они заметили большой тент, натянутый на шесты, и маленькую цветастую будочку рядом с ним. Тент имел потрепанный, изношенный вид, судя по всему, он висел тут уже не первый год. Будочка, напротив, радовала глаз свежей краской – она оказалась разрисована, причем совсем недавно.

Скрипач и Ит подошли поближе, присмотрелись.

Странно…

Рисунки изображали какое-то подобие космической битвы – уродливые, похожие на перевернутые кастрюли, летающие тарелки, поливающие планету внизу желтыми лучами и превращавшие схематичный, плохо прорисованный город в руины.