Иар Эльтеррус - Лучшее место на Земле

– Скажите вы мне все-таки, что такое эти Сэфес? – спросил Федор Михайлович, когда с бутербродами было покончено.

Ит, до этого молча сидевший рядом на лавочке и старавшийся ни о чем не думать, помедлив, решил все-таки ответить.

– Сэфес, равно как и Безумные Барды, – это Контроль, – начал он. – Сложнее всего объяснить, что именно они контролируют. Но можно, пожалуй, провести аналогию, в связи с работами Роберты Михайловны. Вселенная, вся вселенная, любая вселенная, организуется по вполне определенному принципу. Этот принцип, причем действителен он для существ, сходных с нами, с нашим уровнем сознания и восприятия, заключается в том, что планетные системы организуются в так называемые сиуры, двенадцатеричные построения, каждое из которых состоит…

– Из двух гексов. – Ольшанская кивнула. – Находящихся в противофазе.

– Совершенно верно, – согласился Ит. – Если взять за аксиому то, что сделала Роберта Михайловна…

– Имеется в виду, что каждая точка гекса будет иметь сходные характеристики, – вставила она.

– Верно. Так вот, если взять это за аксиому, то можно сказать, что сеть площадок – это аналог какого-то фрагмента той Сети, которую организуют системы Контроля.

– С этим понятно. – Федор Васильевич потер висок. – Но вы пока что не сказали, кто они непосредственно…

– Я как раз к этому подхожу. Сэфес и Барды – это существа, обладающие высокой толерантностью к Сети и способные реорганизовывать угловые точки гексов. – Ит задумался. Он пытался упростить тему по максимуму, но выходило все равно сложно, и он начал сомневаться, поймет его Федор Васильевич или нет. Ольшанская – поняла. Но то Ольшанская… – Обобщенно говоря, тот человек, который сейчас на операционном столе, при желании мог бы включить, к примеру, эту площадку в гекс, к которому принадлежит площадка в Нью-Йорке, а ту площадку присвоить этому гексу.

Федор Васильевич нахмурился. Задумался. Почесал переносицу.

– Интересно… – пробормотал он. – Так вот почему они… Не может этого быть.

– О чем вы? – напрягся Ит.

– Потом расскажу. Дело в том, что сказанное вами как-то неожиданно соотнеслось с тем, что…

– Может быть, вы все-таки скажете? – Подошедший незаметно Скрипач говорил с явным раздражением.

– Кажется, о том, что вы сказали, догадался кое-кто еще, – со вздохом сообщил Федор Васильевич. – Разработки, которые обсуждаются в сообществе, они открытые. Но есть и закрытые. О них мы имеем весьма опосредованное представление.

«Тела, – подумал Ит. – Тела, которые «Глобал транзит» вез в Хайдельберг. И головы в формалине».

– Скажите, а в Хайдельберге нет случайно площадки прибытия? – вдруг спросил он.

– Есть. – Федор Васильевич пораженно уставился на него. – Но в реестры она не включена, потому что…

– Не работает? – проницательно спросил Скрипач. – Площадка есть, а гостей нет?

– Именно так. Но откуда вы…

– Догадались, – дернул плечом Ит.

– Но как?!

– По косвенным признакам. – Скрипач присел на край лавочки рядом с ним.

– Думаю, кто такие Сэфес, вы немного разобрались, – подытожил тот. – Есть еще какие-то вопросы?

– Море. В частности, почему они появляются тут… в таком плачевном состоянии.

– Не знаю. – Скрипач покачал головой. – Скорее всего это Сеть. Или… нет, не знаю. Может, если удастся поговорить с ним, – кивок в сторону больничного крыльца, – мы что-то поймем.

– А у меня есть предположение, – вмешалась Роберта. – Возможно, оно покажется вам абсурдным, но я все-таки, с вашего позволения, его озвучу. Ит, вот вы попали к нам сюда… что с вами произошло до этого? Ведь вам было очень плохо, верно?

Тот кивнул.

– Мы говорили про это, и вы сами описали, что чувствовали. Вам не хотелось жить. Так? Жить не хотелось, и при этом – вы имели представление о том, что такое Сеть и… ведь, по сути дела, это было самоубийство.

«Хорошая ночь нам сегодня предстоит, – безучастно подумал Ит, чувствуя, что виски начинает сдавливать боль, а к горлу подкатывает тошнота. – Бедный Скрипач, опять до утра сидеть… и бедный я, задыхаться-то мне…»

– Вам не приходило в голову, что и другие могут… оказываться тут по той же причине, что и вы? – в упор спросила Роберта.

– Слишком много получается гостей, – задумчиво сказал Скрипач. – Контроль, он довольно малочисленный. И…

– Нет, – вдруг сказал Ит. – Не слишком. С учетом того, какое тут небо, – не слишком. Роберта, а ведь вы правы.

Горло сдавило спазмом. Он встал, отошел на несколько шагов от лавочки, вытащил из кармана ампулу, завернутую в кусок бинта, сжал в пальцах. Слабый хруст стекла, резкий неприятный запах… «Возьми лопату и выкопай его…» «Я никому не нужен…» «Выслушай меня…» «Я просто хочу быть один…» «За что ты со мной… вот так?» Рука, слепо блуждающая под майкой, и его собственное тело, против воли рванувшееся тогда навстречу этой руке… а он ведь даже не понял и до сих пор не понимает… «Прости меня… прости меня за то, что я…» Холодный сухой песок, мечущиеся лучи фонариков, и, через судороги, через тьму, через огненную боль в агонизирующих легких – сознание чудовищной, непоправимой ошибки, искупить которую можно только смертью, и ничем иным. И рука под майкой тут ни при чем… при чем – гораздо более страшные вещи, не имеющие отношения ни к нервам, ни к мышцам, ни к телу вообще. В принципе. Гораздо выше и гораздо дальше…

Руки под майкой могло бы и не быть. Глупое тело просто само выбрало способ сказать то, что никак не могла сказать не менее глупая голова. Хорошо, что он не услышал или вовремя сделал вид, что не услышал… Впрочем, на мосту из конского волоса все средства хороши. Даже рука под майкой. Даже ложь. Даже разорванные сухожилия, ларингоспазм и рамолиционная киста…

«Ненависть, Ит, она порой даже сильнее любви».

Ненависть.

«Я люблю тебя. И я очень хочу, чтобы ты жил. Даже если меня не будет, чтобы ты жил. И где бы мы ни были…»

Даже если меня не будет…

«Что я наделал…»

Спекшаяся в черное стекло земля рядом с могильными камнями.

Ненависть, ненависть, ненависть…

– Я понял, почему остался в живых. – Спазм проходил, дышать снова стало легко. – И понял, почему Алькор сумел отправить тебя сюда, рыжий. Если бы это были не мы и не в этой инкарнации, ничего бы не получилось. Я выжил только потому, что не смог приказать Сети себя убить. То есть приказать смог, но, поскольку я не Сэфес, а просто к ней толерантен, она не отреагировала так, как должна была. И ты сумел пройти сюда без повреждений тоже потому, что ты не Сэфес – Сэфес она бы не пропустила. И никакая группа без нашей помощи сюда действительно не придет, потому что физический полноценный канал, работающий в обе стороны, можно открыть только отсюда, и…