Иар Эльтеррус - Лучшее место на Земле

Ольшанская пожала плечами.

– Возможно, – отозвалась она. – Но как бы то ни было, что вы предлагаете? Лирика и альтруизм – это хорошо, но сейчас нам нужно определиться, как действовать дальше.

– Верно, – кивнул Ит. – Но у нас опять возникает старая проблема.

– Какая же? – спросил Федор Васильевич.

– Не хватает информации, – вздохнул Скрипач. – А если нет информации, нет и зацепок и непонятно, как действовать.

– Информацию какого рода вы имеете в виду? – Федор Васильевич встал, подошел к окну.

– От теории – к практике, – ответил Ит.

– Может быть, стоит для начала проверить хотя бы пару гексов, чтобы убедиться, что мы движемся в правильном направлении? – задумчиво произнесла Ольшанская.

– Деточка, опомнитесь! «Пару гексов»!.. Один из рассчитанных вами находится на территории США, второй – в пяти странах одновременно, а третий имеет одну вершину в Мировом океане, а другую – на Южном полюсе! Роберта Михайловна, вы в своем уме?

Ольшанская молчала. Федор Васильевич, гневно раздувая ноздри, пристально смотрел на нее.

– Роберта, а вы сумеете рассчитать гекс, к которому относится площадка в Домодедове? – вдруг спросил Ит.

– Думаю, да. – Ольшанская потерла переносицу. – Где-то за месяц. А для чего?

– Интуиция. – Ит задумался. – Скрипач?

– Я – за. Что же касается проверок… Федор Васильевич, расскажите нам, пожалуйста, то, о чем вы отказались говорить вчера. Вы сказали о каких-то совпадениях. Что за совпадения? О чем вы говорили?

– Есть гипотеза, согласно которой площадки можно активировать, используя для этого… фрагменты тел гостей. Они даже после смерти создают слабые волновые колебания, это давно установленный факт. Ну а дальше идет недоказуемое. Якобы гости способны открыть проход в какую-то иную реальность. С теорией о гексах это вроде бы не связано, но теперь я понимаю, что связь есть.

– Какая? – жестко спросил Ит.

– Немцы ищут точки-противофазы и точки с синтонными характеристиками, это всем давно известно. Они ориентируются на гармонические частоты, считая все другие показатели побочными. И подбирают пары – точка/тело. Самой перспективной они считают площадку в Хайдельберге. Несмотря на то, что гостей там нет, площадка очень богато «звучит»… они убеждены, что это – обратный портал, выход, тогда как остальные площадки – входы.

Ит со Скрипачом переглянулись.

– Вот что, – решительно сказал Ит. – У меня возникло предложение. Даже, точнее, приблизительный план. Роберта с группой делают расчет гекса, один из углов которого – точка тысяча восемнадцать. Мы попробуем организовать проверку американского гекса, подтвердить теорию и разобраться с немцами…

– Каким образом? – В глазах Федора Васильевича появилось недоумение. – И зачем?

– Затем, что на моих глазах еще живому человеку отрезали голову и сунули ее в банку с формалином, – жестко ответил Скрипач. Ольшанская непроизвольно закрыла рот ладонью и сдавленно охнула. – Ит, продолжай.

– После этого, уже обладая большим количеством информации, чем сейчас, будем думать, как ее использовать и поможет ли это найти выход. Мне кажется, что поможет. Вообще, – он почесал подбородок, – создается впечатление, что разгадка совсем рядом, но мы ее не видим.

– Может быть площадка в Хайдельберге выходом? – с интересом спросил Федор Васильевич.

– Возможно, – согласился Ит. – Но без проверки ничего нельзя сказать.

– И как вы собираетесь проверять США? – спросила Ольшанская. – Вы ведь уже были там в качестве водителей, если я правильно поняла. Если вы куда-то там пойдете и во что-то влезете, вас немедленно арестуют, и…

– А мы и не пойдем. Пойдут огонь и нож, – усмехнулся Ит.

– Только сначала ты себя в порядок приведи, – тяжело вздохнув, сказал Скрипач. – Вообще мысль дельная. Светиться там своими рожами ну совершенно не с руки. Особенно с учетом немцев.

– Я не понял, кто пойдет? – удивился Федор Васильевич.

– Рыжий, покажи, – попросил Ит.

Скрипач вышел на середину комнаты, с минуту постоял, опустив голову, затем выпрямился. Сначала никто не сообразил, что происходит, а потом у Роберты и Федора Васильевича глаза медленно полезли на лоб.

Лицо Скрипача менялось. Сначала почти неуловимо, но затем изменения начали проявляться все явственнее – разрез глаз сделался иным, линии скул и подбородка смягчились, губы стали ярче и полнее, несколько прядок медных волос закрутились в изящные тонкие спиральки. Одновременно стало меняться тело и руки – утончились запястья, пальцы, линия плеч обрела плавность… и вот посреди комнаты стоял уже не Скрипач, а красивая девушка лет двадцати пяти. Девушка чуть наклонила голову и внезапно лукаво подмигнула Федору Васильевичу. Тот изумленно захлопал глазами.

– Мы метаморфы, – невозмутимо пояснил Ит. – Это одна из метаморфоз. Разрешите представить – Файри, она же Огненная Бестия, она же Саламандра, она же Лайт. Метаморфоза «огонь», проще говоря. Практика доказывает, что женщина иной раз способна запросто попасть туда, куда мужчину в жизни никто не пустит, причем без всяких для себя последствий. Файри и Найф в этом неоднократно убеждались.

– Волосы и сиськи делать не буду, мне лень, – томно произнесла девушка чуть хриплым глубоким меццо. – Жаль, что моя лучшая подружка Найф сейчас не при делах. Но ничего, это поправимо, верно?

Ит кивнул.

– Это как? – обрел дар речи Федор Васильевич.

– Это-то как раз не сложно. – Ит задумался. – Сложно другое. Нужна техника, с помощью которой можно за неделю проскочить все шесть точек. Способ, чтобы протащить эту технику через границу. И что-то, с помощью чего колонну, с которой мы пойдем, можно будет задержать в Нью-Йорке до нашего возвращения.

Ольшанская вдруг встала, подошла к Скрипачу. Задумчиво и внимательно осмотрела его с головы до ног, недоверчиво хмыкнула.

– Какие-то вопросы? – с вызовом уставилась на нее Файри.

– Это… имитация или вы сейчас действительно женщина? – спросила Ольшанская.

– Я сейчас действительно женщина, – подтвердила Файри. – Причем полностью. И даже на генетическом тесте я буду женщиной. Роберта, мы обычно работаем в мирах, которые сильно обогнали ваш, и как вы думаете, мы хотим в один прекрасный момент проколоться на метаморфозе?

– Вопросов нет, – развела руками Ольшанская.

– Тогда я – обратно, – сказал Скрипач уже обычным своим голосом. Через минуту лицо его стало прежним. – Слушай, а я по ней, оказывается, соскучился, – обратился он к Иту. – Лет десять, по-моему, не использовали… я прав?

– Если не больше. – Ит задумался. – Как бы не все пятнадцать.

– Способ, способ, способ… – пробормотала Ольшанская. – Нашла!

– Что вы нашли? – не понял Федор Васильевич.