Иар Эльтеррус - Лучшее место на Земле

Он помнил этот курс. Из самых последних. И помнил, что Фэб где-то с месяц не хотел его давать – упрямился, отговаривался, но в конце концов сдался и все-таки дал методику. Она называлась прямым включением, и курс Фэб начал с замечательной сентенции:

– Очень внимательно выслушайте то, что я сейчас вам расскажу. Данная методика запрещена к использованию сотрудниками Официальной Службы по причине того, что этот способ – гарантированный для провала задания. В ситуации, когда ваш товарищ или напарник погибает, а на вас висит не сделанная работа, вы обязаны, я подчеркиваю, обязаны отпустить его, если нет возможности оказать помощь. Отпустить тем способом, который наиболее гуманен, конечно. Используя эту технику вы, по сути дела, убиваете себя, потому что совсем не факт, что напарник, даже используя ваши ресурсы, сумеет справиться. Включение – это не простая переброска энергии. Это, по сути, деление напополам. Во время работы на включении вы последовательно, постепенно отдаете свои жизненные силы умирающему, после чего, даже если у вас что-то получится, вы не сможете работать сами. Процесс восстановления займет длительное время – от нескольких дней до нескольких недель, это зависит от того, насколько далеко вы зайдете в стремлении помочь тому, кому помочь невозможно. Только в порядке исключения я дам вам этот курс, но я искренне надеюсь, что он вам никогда не понадобится.

Это было, кажется, сто девяносто лет назад. Немудрено и забыть.

«Как хорошо, что у меня отличная память, – усмехнулся Ит. – Так, что там первое? Синхронизация? Поехали».

А дальше он гнал энергию, колол то, что лежало в аптечках, переговаривался по рации с Колей и… и в какой-то момент понял – получается. Да, получается. Силы убывали, но – он видел, что Скрипачу становится лучше. Потихоньку, сначала почти незаметно. Но потом… вместо смертельной серости лицо стало просто бледным, дыхание выровнялось. Лекарства, которые у него сейчас были, такого эффекта дать не могли – их для этого явно не хватало.

Ит прикинул, сколько у него в запасе сил – оказалось, что за эти часы он отдал почти половину того, что имел сам. Скромнее надо быть, укорил он себя. Ладно, пока что экономим… но не очень, конечно. Экономим так, чтобы хватило хотя бы до Ялты.

«Вот же дурак… ну какой же ты дурак, рыжий. И как ты только умудряешься так замечательно повторяться – ведь это уже было, все было, не раз и не два, пусть не в этой жизни. – Коля гнал как сумасшедший, «БЛЗ» швыряло так, что, казалось, машина каждую секунду рискует улететь в море, и Скрипача постоянно приходилось придерживать. – И какой я дурак, что не объяснил тебе про эту глупость ничего раньше… Господи, дай мне шанс. Я очень хочу все исправить. Ну не все. Хоть что-то. Хоть это. Разве я о многом прошу?»

В себя Скрипач пришел только на рассвете, через пять часов после того, как выехали.

И тут же понял, что происходит.

Но переубедить Ита в тот момент не было уже никакой возможности.

– Не надо… мне сбрасывать… это опасно… для тебя… опасно… – Голос Скрипача звучал слабо, интонации были умоляющими. – Прекрати…

– Это еще почему? – поинтересовался Ит. Так, где-то тут была коробка с пенициллином. Ага, вот она. Как бы теперь извернуться, чтобы шприц набрать? Опять у него перед лицом ампулами размахивать? Видимо, придется. Ничего, переживем. Набрал, швырнул ампулы, не глядя, куда-то в сторону.

– Ногу дай. И не шипи, тоже мне, нытик.

Скрипач с минуту молчал, а затем произнес:

– Ит… ведь я же… тебя изнасиловал… ты забыл?

– Это не имеет значения. Я тебя не отпущу. Могу еще раз повторить – не отпущу. Я тебе это уже говорил. Причем давным-давно.

– Когда?..

– У-у-у… Еще на секторальной станции, когда кто-то валялся точно так же, изображая умирающего лебедя. Слова красивые говорил… прощения просил. Помнишь? Что ты творишь, а? Сначала сделает очередную дурость, а потом – как сейчас. Прекращай эти игры во вселенское раскаяние. Ты меня, ей-богу, достал.

– А если я тебе скажу… что мне… понравилось то… что я сделал? – В голосе Скрипача, несмотря на слабость, зазвучал вызов. – Понравилось… понимаешь? Мне понравилось… тебя насиловать… и сейчас ты… по сути дела… спасаешь преступника…

Ит усмехнулся. Поднял руку, прижал ладонь к виску Скрипача, снова сбрасывая энергию. Сорок процентов? Ну и черт с ней, с ложной скромностью. Надо будет – и на тридцати сам вытянет. И на двадцати, если совсем уж припрет.

– Ну хватит, хватит, – тихо сказал он. Машину снова тряхнуло, Скрипач беззвучно вскрикнул. – Родной, ты совсем заврался. Знаешь, я потом долго думал, анализировал это все… – Ит сел чуть повыше, успокаивающе погладил Скрипача по голове. – А ну-ка, расскажи, как ты сумел меня изнасиловать в наглухо застегнутых штанах?

– Как ты… понял?..

– Предположим, тогда я ничего не понял. Но потом очень долго смотрел… прогонял по секундам… и догадался. Что это было на самом деле?

И тут Скрипач заплакал. Еле слышно, как-то по-детски всхлипывая, прижавшись виском к ладони Ита, он все плакал и плакал, и никак не мог остановиться.

– Ну? – спросил Ит.

– Тубус… алюминиевый… из-под витаминок… со всей дури… в копчик… чтобы больно стало… я же не мог… вот так… как бы я смог… – Ит чувствовал, что его ладонь стремительно намокает от слез. – У тебя тогда… такая каша… была в голове… чтобы ты знал… просто знал… тебя в том состоянии… изнасиловать было в принципе… невозможно… ни у кого бы не получилось, поверь… даже у тех, кто… в отличие от меня… умеет это делать…

– А кровь откуда была? – Ит уже знал ответ, но ему просто очень хотелось его услышать.

– Молнией… случайно ногу… тебе ободрал… Там кожа тонкая… Я же просто… просто напугать тебя хотел… с любым результатом… пусть бы ты даже меня застрелил… если я чего и хотел… так этого… извини меня… пожалуйста… если сможешь… а потом… как-то не до того стало… приступы эти, киста… и отработка… и…

– Тшшш, тихо, все в порядке, – пробормотал Ит. – Каша была еще та, ты прав… Но, знаешь, ощущение было сильное, – добавил он.

– Так я его того… ногой придерживал… коленкой… – Скрипач снова всхлипнул. – Потому что второй рукой… ох… тебя за волосы… потому что… ооооой… – неожиданно выдохнул он.

– Что такое? – всполошился Ит.

– Больно… слева… и что… ой… что… это…

– Спокойно. Рыжий, да тихо ты! Кажется, легкое расправилось.

Ит надел стетоскоп и принялся слушать. Да, все верно. Слава богу… Он вытащил из коробки шприц-тюбик с промедолом.

– Слушай… это не про нас говорили… что оно… не тонет?.. – Скрипач все еще всхлипывал, но дышал уже ровнее.

– Про нас, – согласился Ит. – Особенно про тебя, несостоявшийся насильник и многоразовый самоубийца. Я тебе тоже кое-что хотел сказать.