Иван Магазинников - Печать Тьмы

— Господа, господа хорошие, прошу вас, не нужно смертоубийства! — вскочил на телеге старик. — Такой чудесный сегодня день, солнышко, опять же, светит… Не нужно омрачать его пролитой кровью!

Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не вмешался колдун:

— А ну все замерли, а не то нашлю разом зубного сверлильщика с челюстной ломотой! Бритва, убирай свою зубочистку и живо ко мне, рану твою почищу. Ты и ты, — выбрал он двоих, — помогите атаману подняться, не видите, худо ему?

— Эй, здесь и впрямь книги! А еще черепки какие-то, в тряпки завернутые, — раздался голос Айвена, который уже успел вскрыть одну из коробок, стоявших на телеге.

— А что в других коробках? — пришедший в себя Хорт вытащил из ножен мечи приставил его к стариковской шее.

— Вон в тех и тех — книги, на том краю всякие образцы…

— Айвен и Хабар — проверить, — коротко скомандовал атаман. — Что за образцы?

— Разное. Глиняная посуда, древние медные украшения, холстяная одежда хионитов и рурариев… Только умоляю, поосторожнее с ними! Это все очень древние и очень хрупкие вещи!

С громким треском сорвав крышку, Айвен сунул голову в коробку.

— А… а… апчхи! Дед правду говорит, тут тряпки пыльные и железки какие-то.

— Золото? Оружие?

— Нет, какие-то клещи, пара гвоздей гнутых, гребень бабский и просто куски. Наверное, обломки. Каббров мусор, в общем.

— Это не мусор! Это уникальные находки большой культурной ценности! — воскликнул историк.

— Хабар, что там у тебя?

— Книги, атаман. Как дед и сказал, во всех коробках книги и какие-то свитки.

— Магические? Переплеты золотом тисненые?

— Старые книги, языка этого я не знаю.

Хорт повернулся к Белому Клыку, но колдун лишь мотнул головой: следов магии нету.

— А в том сундуке что? — кивнул атаман в сторону второй телеги, на которой стоял один лишь сундук, примотанный тонкой цепью.

— Э… Там… Там тоже книги, — почему-то замялся дед.

— Да? Эй, Бритва, пока Ловкач Гарри в холодной яме сидит на крысиной диете, ты у нас за замочного мастера. Ну-ка, поковыряй замок и проверь, что там за книги такие.

— Я… Простите, может лучше не надо? — попытался было возразить историк, но было уже поздно.

Бритва вытащил из кармана увесистую связку отмычек всевозможных форм и размеров. Внимательно осмотрел замок и выбрал среди отмычек что-то, больше напоминавшее кривой штопор, чем ключ. Поплевав на кончики пальцев, взломщик взялся за дело.

— Мне кажется, лучше этого не делать, дело в том, что этот сундук является собственностью Ригийской Академии Магии, и вполне возможно, что… — снова заговорил старик, но закончить свою мысль не успел.

Позади обоза раздался громкий треск, и в спертом от жары воздухе запахло весенней грозой. Пораженный ударом молнии, ударившей из замка, Бритва отлетел в придорожную траву и катался по ней, корчась от боли.

— Да что ж это за день сегодня такой каббров!? — отчаянно воскликнул Хорт. — А ты за каким каббром молчал?

— Но позвольте! Я-то как раз и пытался предупредить, но вы даже слушать не стали!

— Что ты там насчет магов шептал?

— Этот сундук и его содержимое принадлежат Ригийским архимагам. Наверняка на нем есть защитные чары.

— И что в нем такого важного?

— Я не знаю. Мне его передали уже в запечатанном виде и сказали, что внутри находятся ценные книги.

— Эй, Малыш, ну-ка… — дал знак атаман одному из разбойников — широкоплечему детине, на добрых полголовы выше самого Хорта, которого можно было с легкостью принять за подмастерье кузнеца.

Громила подошел к массивному на вид сундуку и с легкостью приподнял его над телегой.

— Легкий, атаман. Точно не золото.

— Ладно, проверьте, как там наш цирюльник, не помер еще?

— Жив я, жив, — раздался стон Бритвы. — Я уже привыкший. Руки только трясутся, так что не скоро я за ножницы да бритву возьмусь.

Глядя на этого лысого, как колено, увальня было сложно поверить, что он когда-то считался одним из лучших цирюльников Кияжа. Если бы не его страсть к спиртному да хорошей драке, то был бы сейчас он не Бритвою, разбойником с большой дороги, а хозяином какой-нибудь стригарни в столице. Но после того, как цирюльник едва насмерть не прирезал сына одного дворянчика, осмелившегося насмехаться над лысиной Бритвы, дорога в большие люди ему была заказана. Хорошо еще, если удавалось хотя бы на малый сезон наняться в какую-нибудь цирюльню подмастерьем. К счастью, встреча с Хортом стала для него той самой соломинкой для утопающего, а виртуозное владение холодным оружием не раз и не два спасало жизнь как самому Бритве, так его собратьям по придорожному ремеслу.

— Может, кувалдой его? — хмуро предположил Бритва, со злобою косясь на сундук. — Хороший удар любую волшбу сплющит-покорежит.

— Если господа позволят то у меня будет другое предложение, — робко вмешался историк.

— Выкладывай.

— Вот здесь… Где-то здесь у меня были ключи, — завозился старик, извлекая из груды тряпья и укладывая рядом с собою совершенно невообразимые вещи: стеклянную чернильницу, крохотный череп какой-то птицы, изящный женский сапожок, деревянную дудочку…

Откуда и, главное, зачем старик взял эти вещи, было решительно непонятно. Хорт хотел было уже одернуть горе-ученого, но тот с победным возгласом вытащил, наконец, связку с ключами.

— Вот! Вот они, проклятущие! Только не нужно его кувалдой, умоляю вас! — историк протянул атаману ключи, одновременно укладывая рядом с собою обломок ржавой сабли.

Хорт потянулся было к ключам, но вдруг резко отдернул руку и скривился, едва слышно застонав.

— Что случилось, господин хороший? Неужто зубы прихватило? — участливо заглянул ему в лицо возница, нервно теребя свою бородку.

— Не твоего ума дело! Ключи давай!

Старик часто закивал головою и снова протянул связку. Левая рука его рассеяно шарила по барахлу, извлеченному только что со дна телеги. Зацепив невзначай саблю, дед испуганно вскрикнул и сунул в рот порезанный палец.

— Тысяча похотливых кабрров, — выхватив ключи, провыл атаман. От острой боли его аж перекосило.

— Ой-ой, совсем, видать, худо вам, господин разбойник. Вам бы к зубодеру хорошему обратиться. Слыхал я, что в Кияже как раз есть знатный шептун, зубных дел мастер. Не то Инок, не то Инош его кличут… — залебезил историк.

Белый Клык и атаман переглянулись. Разумеется, держа в подчинении лучшего зубного колдуна, Хорт в первую очередь озаботился зубами своими и своих людей. И тот зуб, что сейчас заставлял его морщиться от боли, болел не просто так. По просьбе вожака, Инош вставил ему заговоренный золотой зуб, зачарованный на беду хитрым способом. Когда какая-то напасть начинала угрожать Хорту, зуб этот начинал побаливать. Чем ближе опасность, и чем большую угрозу она в себе таит — тем сильнее будет болеть зуб.