Александр Шакилов - Война зомби

Зомбокосатка всё ближе — опять выпрыгнула из воды. Ее подруги куда-то делись. Куда?..

Очень хотелось вывернуть штурвал, уйти прочь от черно-белого зомби, почти настигшего торпедный катер, но тогда придется петлять вновь и вновь — если повезет, конечно, и «Большевик» сейчас уйдет от столкновения. А потом? Что потом, когда закончится топливо и окажется, что до платформы еще далеко?

— Любимый, ты там медитируешь, что ли?! — услышал он вопрос Мариши.

— Типа того, — буркнул Дан себе под нос.

Зомбокосатка, словно издеваясь, выпрыгнула из воды прямо по курсу катера. Мол, в любой момент атаковать могу, трепещите, людишки.

Черт!

И еще раз черт!

Душа профессора Сташева после смерти физического тела кочевала по пси-сети от одного носителя к другому. И Данила привык уже к этому. Подумаешь, вчера его отцом был вонючий зомбак по имени Михась, зато сегодня им станет девушка лет двадцати. Должна стать. Обязана! И лучше бы девушке и бате воссоединиться побыстрее. Иначе кое-кто потеряет последнюю возможность пообщаться с сыном перед трагической кончиной последнего в холодном северном море.

Словно издеваясь над ожиданиями Данилы, девушка-зомби завыла протяжно, по-звериному…

На сей раз черно-белое тело атаковало вскользь, как бы нехотя — и все же удар получился достаточно сильным, чтобы сдвинуть катер с курса, тряхнув его так, что у Дана клацнули зубы — он едва не откусил себе язык.

Скорректировав курс, Дан глянул, что там с Ашотом и женой. От удара Маришу едва не выкинуло за борт. Чудом она одной рукой уцепилась за ограждение, повиснув над водой. Почему только одной рукой?!

Хрен с ним, с курсом, плевать на сознание отца и воющую зомбачку!

Данила вмиг скатился с мостика, и вот он рядом с молодой женой:

— Руку давай!

Она мотнула чернявой головой.

— Давай!!! — Данила ухватил Маришу за локоть, но вторую руку она ему так и не протянула, а ведь это существенно облегчило бы ее спасение.

Метрах в тридцати от катера, неуправляемо шурующего по волнам, вновь возник черный треугольник плавника. И Мариша, конечно, заметила косатку. На ее лице проявились сначала испуг, а потом какая-то обреченная решимость. Но почему она, зная об опасности рядом, отвела опять свою чертову руку?!

Плавник стремительно приближался. Ашот оставил попытки реанимировать КПВ и долбил теперь по зомби из «винтореза» — все равно что в воздух стрелял, эффект аналогичный. Дан не оставлял надежды отжать от поручня побелевшие от напряжения пальцы Мариши, при этом ни на мгновение не ослабляя хватки на ее локте. А вот супруга почему-то всячески сопротивлялась, орала, чтобы Дан валил к такой-то матери, нельзя ему тут, пусть оставит ее в покое, а потом…

Потом косатка раскрыла свою бездонную, полную огромных зубов пасть.

Данила обмер. Сейчас у него на глазах морская тварь перекусит Маришу пополам! И он ничего не может сделать!

Ничего!!!

Как оказалось, делать ему ничего и не надо было.

За него постаралась жена. Она швырнула что-то прямо в разверстую пасть. Что-то, что сжимала в той руке, которую отказывалась подавать, — и вмиг взлетела на палубу, сшибла Данилу с ног. Позади громыхнуло, окатило жаром, кровью, ошметками мяса…

Хорошо хоть не осколками.

Ведь Мариша скормила косатке не что иное, как гранату.

Дан столкнул с себя жену, обалдело глянул на развороченный взрывом труп косатки, от которого катер стремительно удалялся.

— Ты в своем уме?! — Он схватил Маришу за плечи и встряхнул. — Ты что творишь?!

Хохоча, она вырвалась, отстранилась:

— Любимый, ты бы себя видел! Такой милашка, волнуешься за меня, переживаешь. Чуть в море меня не уронил, пальцы чуть не сломал… И не ори на меня! Надо ж было что-то с этой сволочью сделать, она бы нас утопила, зомбокосатка эта.

— И ты решила ее накормить собой?!

— Накормить — да. Собой — нет.

— Дура. Какая же ты ду-у…

Она не дала ему закончить, запечатав его рот жарким поцелуем.

На секунду-две все вокруг — море, катер, небо над головой — перестало существовать для Дана. А потом губы Мариши стали твердыми — и волшебство момента развеялось.

— Никогда — слышишь? — никогда не смей называть меня дурой! — Жена стукнула Данилу кулачком в плечо.

Их идиллию посреди моря, кишащего зомбаками, нарушил толстяк Ашот:

— Эй, молодожены! Вы чего там, охренели совсем?! Жить надоело?!

«Точно, ведь еще минимум два зомбака в любой момент могут атаковать катер!» — спохватился Дан. Они с Маришей определенно не в себе. О чем думают вообще?! Он вскочил. Катер, не снижая скорости, заметно сошел с курса, теперь волны били его в правый борт.

И вот-вот в борт ударят две туши весом по десять тонн каждая.

Дан метнулся к треноге с пулеметом.

— Патронов нет, — устало сказала ему Мариша. — Вот и всё, любимый…

В вое девушки-зомби на мостике, как показалось Дану, прорезались торжествующие нотки. Наслаждаясь беспомощностью людей, зомбокосатка — расстояние между ней и катером стремительно сокращалось — перевернулась на спину, продемонстрировав снежно-белый живот.

И в этот момент ее подруга вцепилась зубами в опрометчиво открывшееся слабое место!

Это случилось так быстро и столь неожиданно, что Данила застыл на месте, глядя на битву двух огромных сильных существ. Катер уносило прочь, а зомбокосатки рвали друг дружку в клочья, соленая вода окрасилась кровью, алое пятно все увеличивалось, на волнах покачивались выдранные из распоротого брюха кишки, могучие хвосты вспенивали море…

Это отец помог. Больше некому.

— Может, я поведу? — Ашот тронул Дана за локоть.

И только тогда Дан понял, что девушка-зомби перестала выть.

— Пулеметом займись! — Он помчался на мостик.

Дорога каждая секунда. Кто знает, как долго отец задержится в теле внучки гремихинского лидера…

— Отец, расскажи, что нам делать, когда мы попадем…

— Веди катер! Потом. Всё потом! — Девушка смотрела на Данилу взглядом Сташева-старшего. Интонации в ее — его! — голосе тоже были правильные.

Вывернув штурвал, штыком-ножом от «калаша» Дан перепилил веревку, которой Ашот привязал зомби к поручню ходового мостика, затем также безжалостно он расправился с остальными путами. Некогда возиться с узлами, да и есть надежда, что «пеленать» зомби больше не понадобится и отец в этом теле задержится подольше.

Впереди, на фоне открытого моря, темнела громадина платформы.

— Отец, я знал, ты не оставишь нас. Почему ты так долго? Тебе не нравится это тело? Потому что женское?

Ашот и Мариша как раз поднялись на мостик. Недоверчиво покосившись на зомби, толстяк поднес к глазам бинокль, обнаруженный им в кубрике.

— При чем здесь пол? — сказал Сташев-старший. — Косаткой же я стать не побрезговал. Надо было сначала хотя бы мало-мальски обеспечить вашу безопасность, а уж потом…