Вячеслав Аничкин - Черный Оракул

Мне тошно было на все это смотреть, но я должен был найти Барни и я медленно продвигался дальше в направлении подсобки, где любил отдыхать Барни. Впереди идущий пожарный, металлическим багром расчищал мне проход и, наконец, переступая через груды еще тлеющего хлама, я вошел в ту комнату, которая еще недавно была и рабочим кабинетом, и архивом, и комнатой отдыха. Сейчас все здесь было похоже на картинку из сцен ада.

Сплошная чернота и темнота. Лишь кое-где еще что-то тлело и от этого на стенах появлялись зловещие блики диковинных фигур, которые то подергивались, то замирали, как бы прячась от меня и собираясь напасть.

Я зажал ладонью рот и шагнул внутрь комнаты. Пожарный посветил фонариком по углам помещения, затем осветил пол и я сразу увидел Барни. Но теперь это уже был не тот Барни, а черный обуглившийся силуэт, застывший в неестественной позе на полу. Ощущался запах горелого мяса и мне стало не по себе. Я вообще-то, не боюсь мертвецов, но вид сгоревшего человеческого тела, лежащего лицом вниз, заставил меня отвернуться в сторону. Узнать Барни в том, что лежало под моими ногами, было невозможно, но кто же это мог быть еще? Это то, что осталось от доброго, безобидного старика, который, по большому счету, был мне за отца, хотя иногда он был груб со мной и даже один раз выгнал меня на улицу из-за того, что я разбил какой-то старый кувшин, который ничего особенного из себя не представлял. Позже Барни сам пришел ко мне домой и извинился и с тех пор особых конфликтов у нас с ним не было. Бедный Барни. Мне стало жаль этого старика, который еще за несколько часов до своей смерти собирался подарить мне свой магазин. Хотя мне в это не верилось. Ну куда Барни мог деться от своих статуэток, тарелок, радиоприемников и тому подобного.

Я присел возле трупа и попросил пожарного перевернуть тело. От лица не осталось ничего. Рот был широко открыт. Видимо Барни умер не от огня, а от удушья. Он, наверное, пытался встать с дивана, но не смог и упал на пол. Его кулаки были судорожно сжаты. Боже, какая ужасная смерть!

Вдруг в правой руке Барни я увидел блестящий предмет. Это была та самая монета. Бедняга даже во время смерти не захотел расстаться со своей находкой. Монета совершенно не обгорела, ее лишь немного присыпал пепел. Я попросил пожарного передать мне монету, посмотрел на нее немного и опустил в карман брюк. Затем я подошел к несгораемому шкафу, повернув ручку и открыл его. Барни редко его запирал на ключ, так как ничего ценного там никогда не было. На верхней полке я нашел сто долларов с мелочью, не так много как я ожидал. Но самое главное, я обнаружил внизу шкафа все те предметы, которые видел утром. Они были свалены в кучу, но в ней находился даже тот блокнот, который я выбросил в мусор.

По иронии судьбы, уцелели только те вещи, которые сегодня к нам попали.

С помощью Стена я вынес все на улицу, хотя сам еще не знал, зачем они мне нужны. Сейчас я плохо соображал и наверное правильно сделал, что забрал все, что уцелело.

Поймав такси, мы со Стеном поехали ко мне домой. На душе была пустота и мы молчали всю дорогу.

Стен, как предприимчивый человек, за те неполные десять минут что мы ехали, успел ознакомиться со всем, что мы везли и, как мне показалось успел опустить в карман своего пиджака старый портсигар, который там был. Но мне было все равно. Пусть хоть все забирает, если ему нужно.

Но, видимо, тот набор предметов, который у нас был, не соблазнил даже Стена. И в самом деле, это был настоящий мусор. Хотя, Стену, как заядлому картежнику, приходилось играть и проигрывать и не безделицы, как эти. Стен играл не только в карты. Он играл во все азартные игры, которые только знал. Иногда ему удавалось выигрывать неплохие суммы, но чаще всего он проигрывал все до гроша и тогда шел ко мне, чтобы взять в долг пять-десять долларов. Хотя, он был должен половине города. Работать он не хотел и перебивался случайными играми во всяких подозрительных компаниях, из которых нередко выходил с помятыми боками.

Ему даже однажды пришлось на месяц уехать из города, спасаясь от выплаты долга какому-то катале. Родители Стена жили где-то на Западном побережье и, насколько мне известно, не особо интересовались его судьбой. Несмотря на то, что у Стена в карманах никогда не бывало больше пятидесяти долларов, одеваться он любил во все яркое и заметное, хотя под пижонским пиджаком и пижонскими туфлями скрывалась рубашка, которой было уже лет семь, и носки, в которых он ходил еще в колледже. Когда Стен снимал обувь, на его носках можно было увидеть заплатки разных эпох его жизни. Несмотря на все это, Стен считал меня своим другом и думал, что может приходить ко мне когда захочет. Я же обходился довольно хорошо и без его общества. Впрочем, иногда Стен мог рассказать мне какую-нибудь забавную историю и это веселило меня, но чаще всего он приходил ко мне за деньгами.

– Стен, – обратился я к нему, когда мы приехали ко мне домой. – А почему ты сегодня хотел меня увидеть?

Стен, бесцеремонно открыв дверцу моего холодильника и достав оттуда пакет с соком, ответил:

– Сейчас это уже не важно. Мне нужна была одна вещица из твоего магазинчика, ну конечно в долг, денег-то у меня сейчас совсем мало.

– Да? И что же это такое? – спросил я, усевшись в кресло.

– А, пустяки. Один тип играет на всякие безделушки. Ну старые бусы, брошки всякие, пуговицы военные, значки. В общем, собирает всю эту дрянь и затем кому-то продает. Он мне сказал, что в одном из комиссионных магазинчиков появилась какая-то старая пуговица и, что если я ее принесу, он мне простит сразу две сотни. Оказалось, что это магазин, где ты работаешь, вот я и пришел, а тут такое.

Я на мгновение задумался.

– Слушай, а почему этот тип сам не пришел?

– А я – то откуда знаю. Я у него не спрашивал. Тем более такая удача – две сотни за какую-то пуговицу.

– Какая пуговица ему нужна? Как она выглядит?

– Он мне сказал, что она металлическая и на ней какое-то животное. А что, такая пуговица у тебя и на самом деле есть?

– Мне сегодня попалась такая пуговица, но она наверное сгорела в огне.

Она была вместе со всеми этими вещами, но я ее почему-то не вижу.

– А давай еще раз все проверим, может она где-то здесь.

Мы со Стеном еще раз все просмотрели, но пуговицы не было. Зато вместо пуговицы я обнаружил одну странную вещь. В блокноте, который я хотел выбросить не хватало уже двух страниц. Это отчетливо было видно, так как вторая страница была оторвана неровно. Может быть, Барни, перед смертью что-то писал, а потом эта страница сгорела. Теперь этого уже никто никогда не узнает. Но зачем Барни нужно было лезть в мусорный ящик и доставать оттуда какой-то блокнот, если у него в столе полным полно чистой бумаги. Зачем он вообще сложил все вещи в несгораемый шкаф? В магазине было много более ценных вещей, чем эти. И тут меня посетила мысль. А что если эти вещи ему дороги как память о ком-то или о чем-то, а может эти вещи принадлежат самому Барни и он их, наконец – то, нашел? Но почти сразу я отбросил эту мысль. Если Барни дорожит этими вещами, то зачем он велел мне переписать все это в его книжечку? Значит, он собирался их продать. Выходит только одно. Барни положил все это в сейф, чтобы потом внимательней все рассмотреть, чтобы эти вещи не спутались с уже находившимися в магазине. Меня вполне устроило такое объяснение, но все равно, какое-то чувство не давало мне покоя. Оно мне говорило, что не все так просто.