Андрей Ливадный - Прорыв

Он понимал, что сильно рискует, углубляясь в металлический лес, но иного выхода в сложившейся ситуации не находил. Для успешного выполнения задания ему необходима информация о точном местоположении базы наемников. Даже если Корень не обладал нужными сведениями, он оставался лицом заинтересованным. Учитывая его несомненный опыт выживания в отчужденных пространствах, отличное знание Пустоши и впечатляющие способности мнемотехника, он автоматически становился неоценимым союзником для быстрых и эффективных поисков оборудованных Радичем лабораторий.

– Шершень… Где мы?.. – Хриплый голос сталкера нарушил ход мыслей Ивана.

– К энергополю иду. С разряженным накопителем тебе не выжить.

Корень судорожно закашлялся.

– Твоя правда… – прохрипел он. – Наемники… твари… что-то с расширителем сделали… Никак не сориентируюсь, где мы… И мью-фон молчит вглухую.

– Ты силы не трать. Разберешься, когда полегче станет.

Корень ничего не ответил, видно, опять вырубился.

Количество механических тварей по сфере эффективного сканирования тем временем возрастало. Тропа, на которую Иван возлагал все надежды, внезапно свернула в сторону, металлический лес становился все более плотным, теперь между отдельными автонами почти не оставалось просветов.

Шершнев остановился. Неподалеку он заметил возвышенность и свернул к ней, с трудом продираясь через подлесок, образованный различными металлокустарниками.

В границах энергополя, под покровом металлического леса, окруженные гиблыми чащобами затаились приземистые строения. Ангары, выполненные из активного пластика, окружал периметр защитных сооружений, воздух мерцал и переливался над ними под воздействием работы генераторов маскирующего поля. На территории базы росли металлические деревья нескольких редких видов, подлесок вокруг них был срезан лазерами, пространство между ангарами вымощено толстыми плитами из полимера.

Тщательно подрезанные кроны металлорастений не смыкались друг с другом, что позволяло небольшим глянцевито-черным вертолетам беспрепятственно совершать взлет и посадку.

У основания металлических деревьев, на специальных площадках располагались необычные конструкции. Их образовывали сотни побегов, проросших сквозь отверстия, специально оставленные в пластиковых плитах. Переплетаясь между собой, гибкие металлические ростки создавали сетку трехмерного моделирования, но изделия, прикрепленные к «родительским» автонам, не обладали четкими завершенными формами, скорее они были похожи на результат неудавшихся экспериментов.

Периметр загадочного лагеря патрулировали наемники техносиндиката, облаченные в герметичную броню, выполненную из такого же материала, что и окружающие постройки.

Особняком от ангаров стоял сборный щитовой дом. Внутри он делился на пять комнат, обставленных пластиковой мебелью, – роскошь по меркам отчужденных пространств.

За рабочим столом, в небольшом помещении, условно именуемом «кабинет», сидел Станислав Радич.

Перед ним переминался с ноги на ногу здоровенный наемник.

– Зигмунд, две плохие новости в один день, не перебор ли? – нарушил звонкую тишину Радич. – Отвечай, не молчи!

Наемник шумно вздохнул. В его глазах прятались искорки яростного блеска, но взгляда он не поднимал.

– Мы еще не выяснили, что стало с грузом, – с трудом сдерживая эмоции, произнес он. – Местность прочесали.

– Ну? Что нашли?

– Только трупы. Произошла стычка между нашим отрядом и колонной военных. Контейнер исчез.

На щеках Радича выступили пунцовые пятна.

– Каким образом?! Его сопровождали десять лучших бойцов!

– Случайность. Наш маршрут проложен по краю аномалии, проверен множеством успешных доставок.

– Так что случилось на этот раз?!

– Судя по положению тел, стычка произошла внезапно. Бой привлек внимание механоидов. Контейнер не был разрушен, но его маяк не работает.

– Почему?

– Я предполагаю, что груз вывезли за пределы Барьера.

Радич побледнел.

– Кто?

– Выясняем. Мы обнаружили две подбитые БМД, самоходную платформу, поврежденную и застрявшую в автонах. Но есть следы третьей машины. Ее судьба пока неизвестна.

– Зачем военные сунулись к аномалии?

– Они выпускали «на волю» древнюю сельхозмашину, напичканную разной аппаратурой. Подобными исследованиями занимался институт кибернетики ВКС России, но, по моим сведениям, программу свернули из-за проблем с финансированием.

– А ты не подумал, что это нацеленная против нас акция, спланированная спецслужбами? Если программу исследований свернули, то за каким скоргом им транспортировать в Пустошь новые контрольные образцы?!

– Я задействовал наших людей за Барьером. Они все выяснят. Сельхозмашину уже осмотрели, на борту нет специального оборудования, только устройства, фиксирующие стадии захвата скоргами нового носителя.

– Ты даже не представляешь, какие у нас будут неприятности, если контейнер не отыщется в течение суток!

– Мы его ищем, – сжав зубы, ответил Зигмунд.

– Хорошо. Теперь о мнемотехнике. Его схватили?

– Нет. Собираю группу, чтобы осмотреть место гибели наших людей и начать поиски. Со сломанной ногой и вырванным накопителем он далеко не уйдет.

– Сам возглавишь поиск. – Радич гневно взглянул на Зигмунда. – Потерянным грузом я займусь лично. Все, свободен.

Оставшись один, Радич некоторое время мрачно размышлял, затем, коснувшись сенсора на панели связи, отдал два распоряжения:

– Анатолий, выясни, кто из военных сталкеров сопровождал колонну бронетехники. Рихан, временно приостанови программу исследований, пусть мнемотехники займутся всеми механоидами, находившимися в четырнадцатом секторе на момент исчезновения контейнера. Да, и сталтехов тоже! Кто-то из них наверняка зафиксировал развитие событий! Все. Жду результата!

Радич порывисто встал, подошел к окну.

Два небольших вертолета, вмещающих по пять человек, как раз поднялись в воздух и исчезли в мутной пелене, беснующейся за куполом защитного поля.

Упырь не ушел далеко от места схватки мнемотехника и наемников.

Он, как стервятник, ожидал поодаль, наблюдая, как этот придурок Шершень возится с загибающимся от смертельных ран и истощения Корнем.

Жадность – вот тот порок, что выел остатки души.

А ведь когда-то он был совсем другим.

«Был да весь выгорел…» – подумал торговец, присев на корточки, спрятавшись за валуном, откуда мог видеть все происходящее на тропе.

Устал он и озлобился. Много лет назад катастрофа в считаные дни сломала его, как ребенок ломает сухую хворостину о колено. Был когда-то Федор Тимофеевич, хирург местной больницы в Сосновом Бору, а потом весь закончился вдруг. Осенью 2051-го, когда мир сошел с ума, он еще пытался помогать людям, попавшим в ловушку аномальных пространств, а потом, увидев первого прокаженного, инфицированного скоргами человека, попробовал его спасти и…