Андрей Ливадный - Прорыв

Прапорщик попятился.

– Я это… дверью ошибся… – пытаясь исправить положение, промямлил он.

– Пошел вон!

Дверь захлопнулась.

– Урод!.. – Петренко откинулся на спинку кресла. – Некомплект у нас личного состава. Хронический, – с неожиданной сдержанностью пояснил он. – Старшина вечно пьяный шатается, я б его давно под суд отдал, но кем заменить? – Сетования комбата звучали совершенно неубедительно, но Шершнев лишь кивнул, делая вид, что понимает.

– Иди уже. Принимай роту. – Петренко с отрешенным видом забарабанил пальцами по столу, давая понять, что разговор окончен.

Выйдя из здания штаба, Иван еще раз внимательно осмотрелся.

«Странное место», – вновь подумалось ему. Горы металлического хлама возвышались над покатыми крышами ангаров, вдали тускло светился Барьер, в расположении части понемногу закипала жизнь, слышался звук двигателей, голоса, доносящиеся со стороны технических парковочных зон.

Где искать казарму третьей роты, Шершнев понятия не имел и потому свернул к комплексу лабораторий. Во-первых, нужно забрать куртку, во-вторых, неплохо бы расспросить Измайлова о странных порядках, царящих тут.

Времени вникать самому нет, а сотрудник военной лаборатории наверняка знает о ситуации в батальоне не хуже других офицеров. Решающий аргумент: с Измайловым уже установлен доброжелательный контакт. К тому же тот увлечен исследованиями и вряд ли придаст значение расспросам.

Шершнев ни на миг не забывал о поставленной перед ним задаче, но прежде чем приступить к ее выполнению, требовалось провести подготовку: осуществить как минимум два «подготовительных» проникновения за Барьер для предварительной активации комплекса внешних имплантов, которыми его оснастили в центре биокибернетики Военно-космических сил. Условие обязательное, причем Шершневу предстояло самому пройти через процесс адаптации к новым типам восприятия, когда информация от датчиков обрабатывается непосредственно в сознании и визуализируется в виде мысленных образов, без участия традиционных вычислительных устройств.

Так воспринимают мир сталкеры, значит, человеческая психика способна к подобным трансформациям, главная проблема заключалась в том, что у Шершнева не было времени на длительную подготовку – поиск террористической группы, возглавляемой Станиславом Радичем, требовал быстрых и решительных действий.

Разовая акция. Иван знал – ему придется несладко. Специалисты ВКС не скрывали: последствия трансформации психики потребуют длительного периода реабилитации, но Шершнев считал риск допустимым, а позицию генерала Новикова – оправданной. Радич не просто так объявился в отчужденных пространствах. Зная его «послужной список», нетрудно предположить: назревает нечто, способное взорвать не только отчужденные пространства, но и весь «цивилизованный мир».

За спиной Радича – финансовая мощь транснациональных корпораций, он прекрасно подготовлен, осторожен, никогда не действует, полагаясь на удачу, тщательно планирует каждый шаг, обеспечивает себе надежное прикрытие, прорабатывает пути отхода, способы информационной и физической защиты. Прежде чем лично появиться в отчужденных пространствах, Радич наверняка наладил тесные связи с военными, сталкерами, торговцами, выступая в разных ролях, прикрываясь различными личинами. Многие, кто сегодня работал на международного террориста, делали это опосредованно, порой не понимая, чему способствуют. В ход наверняка шли любые методы воздействия, начиная от шантажа, подкупа, идеологической обработки до самых наглых и изощренных способов обмана, например, агенты Радича могли действовать, прикрываясь личиной спецслужб тех стран, на территории которых он проводил очередную акцию.

Прав Новиков. Только автономный поиск в условиях абсолютной секретности способен дать результат. Если Радич поймет, что опознан, или хотя бы заподозрит, что им заинтересовались, он либо свернет деятельность, затаится, либо нанесет упреждающий удар.

Так что никаких лишних разговоров. С любым из офицеров нужно держать ухо востро, тем более что в таких подразделениях, где дисциплина нулевая, чаще всего и вербуются «нужные люди», обеспечивающие коридоры при прохождении Барьера, снабжающие террористов всем необходимым из армейских запасов.

Лаборатория номер семнадцать больше напоминала мастерскую по ремонту бытовой техники. Сразу от входа начинались высокие стеллажи с различными деталями, узлами и агрегатами, в беспорядке сваленными на полках.

Шершнев совершенно не так представлял полевой исследовательский центр. Он ожидал увидеть тут образцы изделий техноса, обезвреженные при помощи ультрасовременных технологий, стерильную чистоту, как в цехах сборки космических кораблей…

– А, привет!.. За курткой зашел? Я сейчас! Ты проходи!

Иван добрался до центральной части помещения, где возвышался терминал кибернетической системы, окруженный тремя стендами, предназначенными для технических испытаний, сел в одно из пустующих кресел, осмотрелся.

– Ты что, один тут работаешь?

– Угу. – Голос Измайлова доносился из глубин лаборатории, где слышался звук сервомоторов и тонко попискивали датчики. – Кофе пока себе свари, если хочешь. Бытовой автомат видишь?

– Вижу. – Иван не вставая протянул руку, коснулся сенсора. Пока внутри агрегата шли процессы приготовления напитка, он осмотрелся, невольно вздрогнув.

На лабораторном столе, превращенном в подобие верстака, щедрой, небрежной россыпью были разбросаны н-капсулы различных размеров и всевозможных металлических оттенков. Шершнев в первый миг оцепенел при виде такой вопиющей халатности.

– Ты чего такой бледный? Случилось что? – Денис как раз появился в узком коридорчике между стеллажами. Не дождавшись ответа, он по-своему истолковал состояние Шершнева. – Да плюнь ты на комбата, он вечно на всех орет. – Денис небрежно бросил на верстак фрагмент металлизированной кисти человеческой руки, увитой серебристыми тягами сервоприводов. Скрюченные пальцы царапнули по пластику, оставив на прочном материале неглубокие бороздки. – Эй, да ты чего, на самом деле? Я тут! – Он шутливо помахал рукой.

– У тебя н-капсулы рассыпаны… – глухо произнес Шершнев, не узнавая собственного голоса. Резкое и внезапное чувство близкой смертельной опасности резануло по нервам, обожгло ледяным ознобом, а вид фрагмента металлической кисти, наискось обрубленной в районе запястья, только добавил шоковых ощущений.

– Да расслабься! – Измайлов спокойно уселся на край верстака. – Фигни всякой насмотрелся по сферовизору? Ты что, на самом деле испугался? – Он взял н-капсулу, сжал ее в пальцах. – Дикая и ужасная колония эволюционировавших наномашин, – глубокомысленно и в то же время с долей иронии произнес он. – Скорги за Барьером отключаются, – заметив, что Шершневу не до шуток, пояснил Денис. – Вот, к примеру, кисть руки сталтеха. Она превратилась в муляж, как только была разорвана связь между составляющими ее нанороботами и глобальным энергополем отчужденных пространств. Видишь? – Он попытался подцепить ногтем одну из тончайших серебристых тяг, но безуспешно. – Теперь это обыкновенный ком металла, сохранивший форму изделия.