Александр Воробьев - Огненный след

— Вы ответите за все, твари! — неожиданно для себя услышал Денис собственный шепот.

К счастью, не уловив ключевых слов, компьютер его речь никуда не передал. К большому облегчению Дениса — не хватало еще, чтобы экипаж слушал, как командир разговаривает сам с собой. Его авторитет и без того был достаточно шатким.

Когда сработала «Расплата», нацеленная на поселок, Денис не выдержал и переключил часть экрана на камеру заднего обзора. Но разглядел лишь два гриба, возносящихся над архипелагом. Такшип все еще не поднялся выше их шапок, и они полностью перекрывали вид на полуостров. Так что своих взрывов воочию он не увидел, удовольствовавшись видом раскатываемого в порошок сельскохозяйственного архипелага. Частично скрытые основаниями двух исполинских грибов, на его глазах острова подметались расходящейся ударной волной. Она сносила пылающие постройки, слизывала в кипящий океан плодородный слой почвы, стерилизуя поверхность, зараженную ядом аспайров. Если и на полуострове творилось что-то похожее, то нынешней колонии на Ирис пришел полный и бесповоротный конец. После такого проще отстроить ее заново. Достаточно далеко, чтобы не накрыли радиоактивные осадки.

Тихонько посмеиваясь, Денис откинулся в ложементе и стал наблюдать, как темнеет небо. Такшип покидал атмосферу, он шел домой. На «Авер». Пора было убираться из этой богом забытой дыры.

«Авер» готовился к отлету. После стыковки экипажам едва дали вымыться и перекусить. Да и перекусывать пришлось наспех, ежеминутно поглядывая на таймер, отсчитывающий время до ускорения. Мак Кейн не намеревался задерживаться в системе ни на секунду дольше сверхнеобходимого. И Денис в этом полностью был согласен с адмиралом. Поэтому они вместе с экипажем второго такшипа наспех закидали в себя остывший завтрак и рысью понеслись к своим каютам. До ускорения оставались считаные минуты, и никто не стал бы отменять вылет целого флота ради нескольких опоздавших ротозеев. А никто из них не желал встречать ускорение, находясь в коридоре.

Им и так предстояли долгие часы страданий — маета в тесной каютке и полуторная гравитация, все прелести внутрисистемного путешествия. Радовало только одно, сразу после разгона их усыпят, и, если повезет, проснется Денис уже на подлете к Иллиону. Проснется героем и ветераном, пережившим уже три боевых операции. А потом спустится на планету — ведь на Иллионе остались нетронутые города, да и уровень радиации уже наверняка придет в норму. Он попытался подсчитать, сколько времени суммарно продлится их полет. Получалось, что шесть с небольшим месяцев. А значит, он прилетит под самый конец долгого лета. Как раз когда в тех широтах спадет жара и он наконец-то сможет отдохнуть. А может быть, Мария выжила, и тогда он найдет ее, и…

Гонг минутной готовности к ускорению басовито прогудел, едва они пересекли порог каюты. Денис устало плюхнулся на свою койку и пристегнулся. Тяготение уже пошло на убыль, вахтенные отключили электромоторы, вращавшие колесо жилого модуля, и сейчас оно двигалось по инерции, замедляясь с каждой секундой.

— Теперь главное носком в рожу не схлопотать! — хохотнул со своей койки Стюарт.

Выпад друга Денис оставил без внимания, усталость, навалившаяся по возвращении на борт, клонила ко сну. Он наслаждался ставшей привычной за четыре дня невесомостью, впитывал всем расслабленным телом негу нулевой гравитации. И эти последние перед полуторной перегрузкой секунды удовольствия Денис старался запомнить, оставить хотя бы воспоминания на бесконечно долгие часы разгона.

Еще один гонг. Разгон. Денис почувствовал, как поворачивается на шарнирах койка, скосил глаза вправо, разглядывая опустившегося рядом Стюарта. Теперь они лежали в одной плоскости, образуя своеобразную, закрытую со всех сторон ячейку. Дождавшись, пока тяготение прекратит нарастать, Денис отстегнулся и сел, подтянув к груди ноги. Дышалось с трудом. Резкий переход от невесомости никогда не проходит бесследно, но организм, кажется, начал привыкать к выкрутасам окружающего мира. На сей раз Денис довольно быстро нашел удобное положение и обернулся, приветственно махая рукой. Заремба и Ольсен, все еще пристегнутые, помахали в ответ.

— Ну что парни, домой?

— Не домой, а на Иллион, — грустно поправил его Ольсен. — Домой мы теперь незнамо когда попадем.

Денис прислушался к ощутимой вибрации. Могучие двигатели толкали их сейчас к границам системы. Туда, где жили другие люди, где варили пиво, где гуляли девушки. Сколько же он не видел живых девушек?..

Звонкий сигнал внутренней трансляции оторвал его от этого волнительного подсчета.

— Внимание! Все слушать командующего флотом!

Безликого офицера сменил хрипловатый, знакомый каждой собаке голос Мак Кейна:

— Матросы и офицеры флота, десантники. Мои боевые товарищи, мне выпала печальная и тяжкая доля сообщить вам то, о чем я был вынужден молчать вот уже три с лишним месяца.

Денис, словно забыв о перегрузке, судорожно дернулся, пытаясь встать. В интонации Мак Кейна звенела бесконечная, почти смертная тоска. Стальной адмирал, казалось, с трудом выговаривал тяжкие, рвущие его нутро слова.

— Многие из вас задавали себе вопрос, почему правительство пошло на риск и отправило единственный уцелевший флот в рейдерский налет. В систему, где аспайров могло и не оказаться. На каком основании они могли считать, что не последует нового, сокрушительного удара по Иллиону. Теперь я могу вам сообщить.

Тяжелая пауза словно каменная глыба болью повисла в речи Мак Кейна. Подавшись вперед, почти вываливаясь из ячейки, Денис ждал. Но адмирал молчал, молчал, будто бы набираясь сил.

— Вы помните приказ, отправивший нас сюда. Так вот, вместе с ним беспилотный курьер принес еще один, секретный, содержание которого было известно только мне. Там сообщалось о причинах, по которым нас отправляют в налет, и объяснялось, почему аспайров не стоило в ближайшее время ждать в системе Трои.

Адмирал вновь замолчал, и тишина эта сделалась вовсе нестерпимой. А Денис неожиданно для себя все понял. За миг до того, как Мак Кейн наконец продолжил, он уже знал, что тот скажет.

— В сообщении говорилось, что системы раннего обнаружения Солнечной системы обнаружили четыре ударных флота аспайров в трети астрономической единицы от Юпитера.

Сзади сдавленно охнул Стюарт. Четыре! Денис вспомнил, как восставали в стратосферу Иллиона клубящиеся термоядерные грибы. Он увидел это. Только вместо Иллиона на сей раз была Земля! Четыре ударных флота, когда даже один разгромил в лобовом сражении почти половину всех кораблей Лиги. Верная смерть!

— Как вы понимаете, на помощь Земле мы все равно не успевали. Как бы то ни было, все должно было решиться без нас. И решилось. Боюсь, что к тому моменту, как мы получили сообщение, битва за Землю уже была окончена. И я вместе с вами страшусь того, что могло произойти, но молюсь о благом исходе.