Андрей Левицкий - Альбинос (сборник)

Оглянувшись на Эви, я упустил из виду преследователей, и когда снова посмотрел вниз, их там уже не было.

– Э! Где тварюки? – Я улегся грудью на край платформы, вытянул шею.

Эви вцепилась в мои лодыжки.

– Не свались, доставщик. Ты мне дорог, как водитель этого самохода.

Мутанты цепочкой ползли по штанге-направляющей.

Голос в моей голове сказал:

Зарядка сингулятора завершена.

И тут же силуэт первого подземного жителя очертился красным контуром, в котором возник мигающий кружок.

Поразить цель?

Я поднялся на колени, раздумывая. Может, сингулярность третьего класса повредить штангу вместе с токопроводящим контактом, от которого питается мотор подъемника? Еще как может…

– Отменить! – приказал я.

– Что? – спросила Эви. – Что отменить? С кем это ты разговариваешь? Музыкант, а ну рассказывай мне все!

– Еще немного подожди, – ответил я. – Вроде эти мутанты не быстрее платформы ползут. Надо вернуться на «Зеб», чтобы сразу съехать с нее, как поднимемся.

– Это если там наверху можно будет съехать. Неизвестно ж еще, куда оно нас вывезет.

Я пожал плечами, кинул последний взгляд на плавящийся колпак левитатора и направился к самоходу.

– Сейчас увидим.

Платформа вплыла в прямоугольный проем, полностью закрыв его, так что в щели между краями и железными плитами, которыми была покрыта земля вокруг, не протиснулся бы никакой мутант. Мы попали в центр разрушенного поселения, явно построенного еще до Погибели. Или это был не поселок, а лагерь? База? Военная база… ну да, наверное, так и есть.

Я заранее раскочегарил движок и сразу дал газу, как только появилась возможность ехать.

Вокруг стояли приземистые бараки, между ними тянулись дороги из бетонных плит. Асфальтовые площадки от времени покорежились так, что в дырах росли большие деревья, а одно пробилось даже сквозь пол и потолок барака, взломав шиферную крышу, над которой теперь шелестела пышная крона.

Эви выглянула из рубки.

– Вечер скоро.

Проем окружал низкий ржавый заборчик, с одной стороны в нем был широкий просвет. Платформа замерла вровень с листами железа, покрывающими землю вокруг. Когда мы съехали с нее, стало видно, что за кирпичным зданием стоит здоровенный тягач со сгнившими шинами. Размерами он превышал «Зеба», имел квадратную, вконец проржавевшую кабину и прицеп, на котором лежал длинный широкий цилиндр, плавно закругленный на одном конце и с оперением на другом.

– Слушай, да это ж ракета, – сказала Эви. – Такой этот… летательный снаряд, который наши предки врагам своим на головы запускали, и он взрывался.

Прямоугольник, в который вплыла платформа, находился в начале бетонной дороги. Я повел «Зеба» между бараками, деревьями и буйно разросшимися кустарником. Из-под земли полился гул, и она задрожала.

Мы оглянулись; Эви присела, я покрепче вцепился в штурвал. Гул усилился. Периметр платформы, целиком закрывшей прямоугольный проем, очертился полосой дыма, который со свистом рванул наружу вместе с раскаленным воздухом, а потом толстую бетонную плиту подъемника, укрепленную железной опалубкой и рамой из сваренных металлических уголков, подбросило кверху.

Она взлетела на подушке из густого темного дыма. Следом вырвался огонь. Плита раскололась напополам, одна часть рухнула обратно и пропала в бушующем пламени, вторая, кувыркаясь, полетела прямо на нас. Эви ойкнула, а я с перепуга так утопил газ, что педаль полностью ушла в пол. Двигатель взвыл, будто шакал, которому наподдали носком сапога под хвост.

– Ай! – крикнула Эви, вцепившись в мое плечо.

Самоход рванулся вперед, своротив краем кабины остатки кирпичной стены. Обломок подъемной платформы врезался в землю позади – воткнулся в нее, как тесак в доску, и остался наклонно торчать к небу, почти закрыв от нас взрыв.

Пламя опало, ветер относил дым в сторону. Я уменьшил скорость и вытер вспотевший лоб. Пальцы дрожали, два моих сердца затеяли игру «кто кого перестучит».

Эви наконец отцепилась от меня, попятилась и вывалилась из рубки. Обойдя ее, встала на корме, разглядывая торчащий из земли обломок.

– Не суетись, – посоветовал я. – Мутантам точно конец.

Она ушла в носовую часть и встала там, сложив руки за спиной, качнулась с пяток на носки. Я сосредоточился на световой модели окружающего, которая все еще горела вокруг меня, и мысленно позвал:

«Эй! Как тебя… Система!»

Для коммуницирования возможен ментальный запрос «Операционная Система ОРУЖИЕ ТЕХНОТЬМЫ 7», – сказал голос.

«Слишком длинно. Будешь просто Системой. Или нет, голос у тебя мужской… Ладно, будешь Голосом. Ты понял? Теперь если я громко думаю „Эй, Голос!“, то это я к тебе обращаюсь. Так вот, Голос: ты можешь отключиться?»

Спящий режим , – непонятно ответил он.

«В смысле? Ладно, значит, можешь перейти в этот спящий режим, когда я скомандую?»

Подтверждение.

«А в каком режиме ты сейчас?»

В данный момент Система работает в безопасном режиме. Для перехода в полноценный режим необходимо дальнейшее изучение нейрологического центра носителя и корректировка параметров. На это потребуется от семисот до трех с половиной тысяч единиц стандартного времени.

«А в часах это сколько будет?»

Неопределенность концепции «часах»…

«Ну а в днях? Хоть про день-то ты знаешь?»

Неопределенность концепции «днях»…

«Ну ладно, ладно! Что будет, когда ты скорректируешь все параметры?»

Возможен перевод носителя в средний и высший слои ментальности, а также создание сингулярности Б-2 и А-1 классов. Так же поражение трех и более целей одновременно в случае дополнительной корректировки системы управления сингулятора и нейрологического центра носителя.

«Но пока что ты можешь отключить свою… линии эти свои светящиеся? Они мешают мне. Ты понял, о чем я?»

Неопределенность концепции «мешает»…

– Блин дырявый! – выругался я. – Ну хорошо, они нарушают… нарушают динамику перемещений носителя в окружающей среде!

Подтверждение, – ответил Голос после паузы. – Корректирующая сетка отключена.

Мерцающие линии мигнули и пропали. Я поморгал, потер глаза и схватился за штурвал, поворачивая «Зеба». Сквозь пролом в бетонной ограде мы выехали за пределы базы, к очень длинному пологому склону, ведущему к низине, которую окутывала серая дымка.

Солнце садилось за спиной – значит, самоход двигался в нужном направлении.

Эви стояла на носу, иногда оглядывалась на меня и снова отворачивалась. Я осторожно потер левое запястье. Узкий ствол спрятался назад в плоский корпус сингулятора, и пальцы едва нащупали дульный срез.

«Зеб» тяжело покатился по заросшему островками травы каменистому склону. Сквозь шум мотора донеслись шаги, я поднял голову – Эви возникла в дверях и сразу решительно заговорила: