Олег Синицын - Запретная дверь

Если бы ему сказали, что сон станет предвестником катастрофы, Андрей отделался бы вежливой улыбкой. Он, конечно, слышал фразу о том, что через сновидения с нами разговаривает Бог, но девять лет клинической практики, полторы сотни пациентов и около тысячи собранных сновидений не позволяли верить в пророческую силу, исходящую из черепной коробки. Доктор Ильин мог объяснить каждый образ, рожденный в грезах, каждому мог дать толкование (за исключением двери, она отдельный разговор). Так что не было в том сновидении ничего необычного… Если не считать того, что все сбылось до последней детали. Он это понял через девять месяцев, когда заново учился ходить, чувствуя тупую, неотпускающую боль в голове.

Ему приснился грязный вокзал под темным небом. Андрей топтался возле пригородных касс в своем халате врача. В голове засела мысль, что нужно купить билет. Больше всего волновался, что не купит. Тогда его не пустят в поезд, а он должен немедленно уехать из Санкт-Петербурга, бросить работу, родителей, свою девушку — бросить все и бежать. Такой вот психоз.

Мордатая, краснощекая кассирша сказала, что билетов нет. Она смотрела с таким ехидством, что стало ясно — билеты есть, но только для определенных лиц, к которым Андрей не относится. Пришлось ее умолять, даже во сне стало стыдно за то, как он это делал. В итоге кассирша отыскала какой-то рваный билет. Андрей потратил на него почти все деньги.

Перрон был заполнен пассажирами. Все спешили на последний поезд. Тащили за руки детей. Толкали тележки, груженные чемоданами. Катили за собой сумки на колесиках, со стуком подпрыгивающие на разломах асфальта. Глядя на охватившую людей панику, Андрей заволновался. Можно не попасть в вагон даже с дорогущим билетом в кармане.

В толпе он неожиданно наткнулся на Анжелу. Эффектная блондинка бросалась в глаза посреди серой движущейся массы. Вполне естественно, что она оказалась в его сне. Они ужинали сегодня вечером в маленьком кафе, потом Андрей проводил ее до дома, но не остался на ночь. Анжела снова спрашивала, когда они пойдут в ЗАГС, чтобы подать заявление. В ответ он пошутил, и девушка обиделась.

«Хорошо, что я тебя встретил, — сказал он Анжеле из сна. — Мы должны срочно уехать».

Девушка глянула сквозь дымчатые стекла солнцезащитных очков. Как ему показалось, с безразличием.

«Ты опоздал, — ответила она. — Поезд ушел».

Андрей поглядел на билет, чувствуя себя одураченным.

«Мы можем поймать попутку, — пролепетал он без уверенности, — доедем на попутке».

Он усиленно вспоминал, сколько осталось денег — двести, триста рублей? Не хватит на такси, потому что ехать далеко, очень далеко…

«На твоем месте я бы не надеялась уехать», — сказала Анжела.

«Почему?»

«Потому, что ты скоро сдохнешь. — Последнее слово она произнесла с оттяжкой, слово хлестнула плеткой по лицу. — Да-да, Андрюшенька, недолго тебе осталось».

Он смотрел на нее, не веря, что еще несколько часов назад целовал эту девушку на лестничной площадке между вторым и третьим этажом ее дома на улице Некрасова, после чего Анжела сказала, что с нетерпением ждет, когда они сделают шаг. Он ответил, что это будет шаг в омут, в котором утонули многие хорошие люди, и она обиделась. Ну не мог Андрей открыто сказать то, что лежало на сердце.

«Смотри. — Жестокая Анжела из сна указала ему за спину. — Это за тобой!»

Он оглянулся. Небо за вокзалом загородила стена тьмы, от которой расползались веретена смерчей. Тьма поглотила уже весь город, как и многие другие города до этого. Один из смерчей, самый крупный, надвигался на вокзал. От него исходил жуткий звериный вой, топящий человеческие вопли. В верхних пылевых слоях крутились машины, деревья и люди.

При виде тьмы, заполонившей горизонт, Андрея охватил панический ужас. Жизнь закончится прямо сейчас, в тридцать два. Блестящая карьера, женитьба, семья — все, о чем он мечтал, в отношении чего строил планы, ничего этого не будет. Уже никогда не будет! Потому что сегодня наступит конец света…

Повернувшись, чтобы ответить Анжеле, он обнаружил, что остался один. Составы, торопящиеся пассажиры, его невеста — все куда-то исчезли. Он остался один-одинешенек на огромном вокзале!

«Они уехали!» — в отчаянии подумал он.

Смерч тем временем перешагнул через здание вокзала и двинулся по перрону, глотая ограждения, лавки, электрические столбы, тележки для перевозки багажа. С каждой секундой пылевой столб становился ближе и оглушительнее.

Андрей побежал.

Неподалеку от перрона располагалось крепкое здание мастерских, которое могло послужить убежищем. До кирпичной стены он добрался быстрее смерча. Перебирая по ней руками, дошел до двери и с ужасом понял, что не найдет в ней спасения.

Вход перегораживала не просто дверь — та самая дверь!

Загадка его снов.

На первый взгляд в ней не было ничего необычного. Низкая, собранная из толстых, плотно подогнанных досок, с вырезанной в центре спиралью, без ручки. Такая могла преграждать вход в минойский или древнеегипетский храм. Проблема заключалась в том, что каждый раз, когда Андрей пытался открыть ее, он терпел неудачу.

Это была вечно запертая дверь.

Рев бури нарастал. Андрей оглянулся.

Гигантская воронка шла на него, хлеща во все стороны сжатым воздухом, словно бичом. Один из таких ударов пришелся по перрону. Бетонные плиты подпрыгнули, асфальтовое покрытие лопнуло, и вихрь тут же подхватил обломки. Тяжелые маслянисто-черные куски замелькали в воздухе, разгоняясь по немыслимым траекториям. Один из них, самый большой и черный, вырвался из воздушной круговерти и полетел в Андрея. Андрей успел подумать, что такой может зашибить насмерть. Попытался уклониться, но не успел.

Кусок асфальта врезал по голове.

В глазах помутнело. Андрей покачнулся, но не упал. Не было ни боли, ни потери сознания, ни нарушения координации, как это произошло бы в реальности. Только душу прорезал звериный страх.

Андрей снова попытался открыть дверь. Шарахнул по ней плечом, цеплял пальцами за край. Бесполезно. Все равно что двигать скалу.