Дмитрий Лазарев - Антивирус Логинова

Но для нас с Верой Благовещенск родным не являлся, а потому скудноватым набором его достопримечательностей мы пресытились уже к середине дня. Вера постоянно оглядывалась по сторонам, рассчитывая зацепить образ, вид, эмоцию, хоть что-нибудь, способное задеть струны ее впавшей в летаргию памяти. Увы – тщетно. Я делал то же самое, пытаясь обнаружить какой-нибудь знак, указывающий на искомое судьбоносное событие в моей жизни. Мы шли рядом, но она искала прошлое, а я – будущее, и мои шансы на успех были существенно выше.

Часам к трем с уже отяжелевшими от усталости ногами мы забрели в местный парк культуры и отдыха и не спеша двинулись вглубь по его аллеям. Холодная ноябрьская погода не очень-то располагала к подобным прогулкам, так что отдыхающих нам попадалось не очень много. Впрочем, не только погода была тому виной: уж слишком уныло выглядели осиротевшие после листопада парковые деревья.

Мы шли и молчали, так как темы для разговоров иссякли уже больше получаса назад. Во-первых, инициатива в общении с самого начала исходила исключительно от меня, а она в основном предпочитала слушать. Б€ольшая часть того, что интересовало меня, касалась ее имени, рода занятий, прошлого, интересов. Но таких вопросов я не задавал, чтобы лишний раз не травмировать мою спутницу, ибо все равно ответов у нее не имелось. Вариантов же для отвлеченной беседы было не слишком много. О чем, спрашивается, говорить? О фильмах, книгах, музыке? Но Вера подобного разговора поддержать не могла по причине потери памяти. Демарг, уступая мне эту женщину, мстительно украл из ее мозга все то, что так или иначе касалось ее личности. Украл или заблокировал. Вера (впрочем, даже это имя мы придумали вместе) не могла сказать, что она любила читать или слушать, любит ли она кино или предпочитает театр, занимается ли спортом, либо ее свободное время уходит, скажем, на шопинг. Общеизвестные для каждого образованного человека факты в ее памяти, конечно, остались, но на их основе разговора не построишь. Новым же ее воспоминаниям и впечатлениям было от роду меньше недели. Она, можно сказать, начинала жизнь с чистого листа.

Какие еще у меня варианты? Рассказывать о себе? Но и тут мне волей-неволей приходилось соблюдать осторожность, чтобы не сболтнуть лишнего. Говорить обо всем подряд в надежде случайно пробудить какой-нибудь из участков ее пребывающей в коме памяти? Так подобная непринужденная болтовня, мягко говоря, не мой конек. Это, скорее, епархия Морганы. Да и ни одна из тем, затронутых мной, не находила в моей спутнице живого отклика. Стоит ли удивляться тому, что разговор наш увял?

Тем не менее ее обществом я не тяготился. Помимо вполне определенных надежд, связанных с ее присутствием, она нравилась мне и сама по себе. Рядом с нею мне даже молчать было комфортно. Однако это симптоматично: неужели я опять начинаю влюбляться? В принципе немудрено: последние полтора года ваш покорный слуга был практически лишен женского общества, если не считать Морганы. Но дочь – это все-таки другое. К тому же загадочность женщины только добавляет ей привлекательности, а в моей новой знакомой загадок было – хоть отбавляй.

Вере, по-видимому, моя компания тоже нравилась. Во всяком случае, так говорил мне мой Э-детектор, которому я склонен верить. Она, естественно, была мне благодарна за старание отвлечь ее от мрачных мыслей, но боюсь, что поводов для благодарности у нее скоро будет через край, а это тоже не есть гут.

Отвлечь-то я ее, конечно, пытался, однако стоило нам оказаться вдали от людей, как она остановилась и задала вопрос, очевидно, мучивший ее все это время:

– А что, если я никогда не вспомню своего прошлого?

Ну и вопросик! В принципе, к тому все шло, и я это чувствовал, ибо воспринимал ее эмоции, но вот подходящего ответа подготовить так и не удосужился. И потому фальшиво бодрым тоном произнес первое, что пришло на ум:

– Ничего, начнете жизнь сначала!

Ответ я приправил легкой положительной волной. Но, как выяснилось, интенсивность ее была категорически недостаточной.

– Это как, интересно?

– Сделаем вам документы. Если надо, и диплом тоже. Сейчас все покупается. Потом устроитесь на работу.

– Но я же совсем ничего не помню о том, чем занималась раньше. Если что и умела, то теперь…

– Не беда – поступите на какие-нибудь профессиональные курсы. Их довольно много в Благовещенске. Можно и в вуз поступить. Ограничений по возрасту сейчас нет. Правда, деньги понадобятся, ну да это не проблема. Я вам одолжу, а потом рассчитаетесь.

Несколько минут она осмысливала нарисованную мной картину будущего, а затем произнесла:

– Но у меня же где-то, наверное, есть родственники, друзья, коллеги… Может быть, они меня ищут.

– Вполне возможно, – согласился я. Этот поворот разговора мне не слишком нравился.

– А что, если нам подать в средства массовой информации объявления с моей фотографией: «Кто знает эту женщину, просьба позвонить по такому-то телефону»? Держу пари, они откликнутся…

Угу, замечательная идея! Ей-то хорошо: свои все-таки, а нам это может выйти боком. Ведь если коллеги Веры – действительно те, о ком думает Моргана, то нам с дочерью придется срочно сматывать удочки, чтобы к моменту их прибытия сюда нас и след простыл. А моя спутница чуть ли не приплясывала от пробудившегося энтузиазма. Впрочем, мне было чем охладить ее пыл:

– В том, что откликнутся, я нисколько не сомневаюсь. Но вы помните, почему мы не повезли вас в больницу?

Мне больно было видеть, как разом угасло сияние в ее глазах. Но что поделаешь: безопасность в данном случае довлела над всем остальным.

– Помню, – глухо отозвалась Вера.

– Мы ведь до сих пор не можем со всей определенностью сказать, что на вас не покушались. И нет никакой уверенности в том, что на объявление среагируют именно те, кто вам нужен. А вдруг сюда первыми прибудут другие, с которыми вам встречаться совершенно не с руки?

– Но вы же сами вытащили меня в город на прогулку, – потерянно произнесла она.

– Гулять по городу – одно, а давать на всю страну пеленг: «Эй, я здесь!» – совсем другое. – Назидательность в моем голосе, пожалуй, даже несколько зашкаливала. – Покушавшиеся, если они были, сейчас наверняка уверены в вашей смерти и уехали отсюда. Звать их обратно будет с нашей стороны несколько опрометчиво.

Плечи Веры поникли под тяжестью моих железных аргументов. Повисло молчание, которое на этот раз грозило затянуться, как вдруг рядом прозвучал злой женский голос:

– Ты?!

Благовещенск. 10 ноября 2010 г.

– Будь ты проклята, инквизиторская тварь! – неизвестно в который уж раз цедила Данира.

Несмотря на то что с момента схватки на скале близ Листвянки прошло уже две недели, криганку до сих пор время от времени охватывали приступы бешеной ярости. Ее буквально трясло от злобы, и, не будь неизвестная инквизиторша мертва, Данира непременно убила бы ее еще, а потом еще и еще. Как же она ненавидела анхоров и всех их прихвостней в Базовом мире! Смотрящие, Святой Орден – все они редкостные гады, которых следовало давить везде, где только встретишь. Ведь надо же – чертова инквизиторша не только испортила ей столь тщательно и кропотливо придуманную и подготовленную игру: она лишила ламию законной добычи и заставила просто убить несчастного придурка, вместо того чтобы от души полакомиться его болью и отчаянием. Из-за нее Данира потратила энергию, а не приобрела – сначала на ускоренное исцеление после удара камнем, который она неожиданно получила от своей почти уже сломленной жертвы, а потом на скоротечную схватку с самой инквизиторшей. Но и это еще не все. Их магический бой здорово взбаламутил энергетический фон в окрестностях, а потому Данире пришлось бежать из своих любимых охотничьих угодий, чтобы не попасться стражам, которые наверняка примчались бы на шум драки. Воистину больше гадостей ей еще не делал никто! Причем эта тварь ухитрилась уложиться со всеми своими мерзкими деяниями всего в несколько минут!