Дэниел Моран - Последний танцор

— Рад тебя снова видеть, крошка. Может, как-нибудь поужинаем вместе?

Дэнис мельком оглядела разбросанные на полу трупы. Четверо повстанцев из ОДР в камуфляжной форме и один в штатском — из труппы Лана. Остальные эризианцы толпились в дальнем конце коридора — идеальная мишень для опытного бойца, которому хватит десяти секунд, чтобы положить их всех автоматной очередью. Одно слово, дилетанты, а дилетантов Дэнис никогда не уважала. Пятна крови и ошметки человеческой плоти покрывали стены и пол.

— Ты знаешь, где Каллия?

— Нет. А что с ней?

Вместо ответа Лан навел ствол на замок соседней камеры. Дэнис схватила его за руку:

— Постой, что ты делаешь?

— Я ищу сестру. Если она жива, то должна быть где-то здесь. Она пыталась убить Ободи.

— Только не стреляй. Это ведь не настоящие тюремные камеры, а обычные кладовые. Попробуй лучше просто открыть.

— Хорошо, сейчас проверим, — нехотя согласился Лан, прикладывая ладонь к наружному запирающему устройству, и был несказанно удивлен, когда дверь послушно свернулась.

Пусто.

Они пошли дальше, проверяя камеру за камерой. Роберт отыскался в третьей по счету от той, где содержалась Дэнис, Дван — в четвертой. Больше заключенных не оказалось. Лан несколько секунд тупо вглядывался в пустое пространство последней, потом резко развернулся на каблуках и направился к выходу. Проходя мимо Дэнис, замедлил шаг и тихо сказал:

— Миротворцы нарушили перемирие и собираются атаковать Сан-Диего. Они будут здесь минут через десять-пятнадцать. Постарайтесь выбраться отсюда как можно быстрее. Я бы вас проводил, но у меня еще осталось одно неотложное дельце. Удачи вам. Прощай, Дэнис.

Он перешел на бег и скрылся за поворотом. Нестройная толпа бойцов «Эризиан Клау» последовала за своим предводителем. Дван, Роберт и Дэнис остались одни. Старый японец огляделся по сторонам и неодобрительно покачал головой.

— Вот к чему приводит война, — заметил он, встретив вопросительный взгляд девушки и жестом указывая на обильно запятнавшую стены кровь. — Плохое Убийство. Неправильное.

В такси никого не было.

Каллия тревожно всматривалась в глубь пустого салона, и в этот момент верх машины свернулся, как будто приглашая ее занять место пассажира.

Она не чувствовала ног, а левое плечо пронзала обжигающая боль. В нормальном состоянии она перепрыгнула бы с подоконника в аэрокар без труда и раздумий, но сейчас...

Индикатор мазера показывал шесть процентов. Каллия перевела оружие на максимальную мощность и двумя крестообразными движениями разрезала стекло по диагоналям. Если верить счетчику, оставалось еще два процента, но мазер уже не отзывался на прикосновение к спусковой кнопке.

— Медбот! — позвала девушка.

Робот все это время держался в стороне, жадно впитывая впечатления, но не понимая и десятой доли происходящего. Стоп, что это? Кажется, его подопечному снова потребовалась помощь.

— Слушаю вас, пациент!

— Помоги мне подобраться поближе к подоконнику. В позитронном мозгу автомата сработал сигнал тревоги.

— Я не могу исполнить вашу команду, — сообщил он.

— Почему?

Абсолютно бессмысленный вопрос пациента в очередной раз напряг логические цепи медбота. После короткой паузы он выдал показавшийся наиболее приемлемым ответ:

— Самоубийство — это не самый лучший способ решения проблемы избавления от физических страданий. Связанные с вашим статусом неудобства временны и исчезнут по мере излечения вашего организма. Подумайте, пожалуйста, о том, как прекрасен этот мир, который вы...

— Заткнись, идиот! — грубо оборвал его чрезвычайно возбужденный пациент. — Я вовсе не собираюсь выбрасываться из окна. Я только хочу перебраться в такси, которое висит рядом с ним. Вот оно, сам посмотри.

Медбот направил свои глаза-линзы за окно, где и в самом деле парил желтый, с традиционными шашечками на борту аэрокар. Похоже, пациент не галлюцинирует, а находится в здравом рассудке.

— Прошу прощения, я неправильно истолковал ваши намерения, пациент, — извинился робот и принялся за дело.

Он придвинул каталку вплотную к окну и уперся в пол всеми шестью конечностями, чтобы удержать ее в фиксированном положении. Под ударами рукояти мазера гласситовое стекло трескалось, но держалось. Пациент в отчаянии вцепился левой — поврежденной. — рукой в подоконник, чтобы хоть таким способом увеличить размах и силу удара. Чувствительная нервная система медбота не смогла вынести подобного надругательства пациента над собственным телом.

— Постойте! — Автомат торопливо удлинил телескопические суставы, отчего его рост увеличился почти на полметра, отпустил поручень каталки и приблизился к окну. — Позвольте вам помочь.

Пациент смерил его очень странным взглядом и тихо проговорил:

— Команда: разбить стекло и удалить осколки из нижней части рамы.

Еще одно захватывающее приключение. Медботу никогда прежде не доводилось разбивать оконные стекла, чтобы обеспечить пациенту выход наружу. Хотя сама процедура представлялась элементарной — механическое воздействие на гласситовое стекло рано или поздно должно привести к его разрушению. Он сложил клешню-манипулятор в подобие кулака и нанес короткий щелчок по свободному от трещин участку поверхности. Сеть трещин слегка расширилась. Проследив за направлением их распространения, медбот произвел следующий удар в строго определенную точку. Рассыпавшись на мелкие кусочки, стекло вывалилось наружу.

— Стекло разбито, осколков нет, — дол ожил автомат. — Вы удовлетворены, пациент?

— Спасибо! — прошептала Каллия и высунула голову в окно. — Кто это? негромко окликнула она ожидающее такси.

— Ральф, — тут же откликнулся приятный мужской голос.

— Послушайте, Ральф, — торопливо заговорила девушка, — я серьезно ранена и не сумею устоять на ногах. Вы можете подогнать машину вплотную?

Аэрокар дернулся, приблизился на несколько десятков сантиметров и остановился примерно в метре от окна. Мощный поток воздуха ударил ей в лицо.

— Ближе не получается, турбодвигатели не позволяют, — сообщил Ральф. — А если я уменьшу тягу, машина провалится вниз.

— У меня действует только одна рука. Я не сумею преодолеть даже этот проклятый метр! Вы не могли бы связаться с Храмом и вызвать подмогу?

— Миротворческие транспорты с десантом вылетели из Лос-Анджелеса пятнадцать минут назад и очень скоро появятся здесь. У вас нет другого выхода, Каллия Сьерран, кроме как перебраться в такси прямо сейчас.

— Вам известно мое имя? Откуда?

— Мне многое известно. Вы дочь Энджел де Лутц, сестра Дана Сьеррана и подруга Дэнис Даймары. Но если вы через две минуты не окажетесь в салоне, я буду вынужден покинуть вас.