Дэниел Моран - Последний танцор

Еще до наступления ночи Дэнис уже тряслась в темноте в кузове крытого грузовика, направляющегося в штаб-квартиру «Общества Джонни Реба» в Айове.

А к утру прибыла на место.

Она сочла за комплимент, что ее допрашивает представитель высшего руководства «Эризиан Клау». Да и сама Каллия Сьерран тоже произвела на нее сильное впечатление.

Они сидели в кабинете, расположенном на глубине нескольких этажей под землей. При беседе присутствовал также темноволосый мужчина средних лет, которого Дэнис представили как Беннета Крэнделла. Он внимательно слушал, не вмешиваясь в диалог, поэтому девушка предположила, что он представитель ОДР, наблюдающий не только за Дэнис, но и за Каллией — союз между двумя подпольными движениями еще слишком молод, чтобы они в полной мере доверяли друг другу. На одной стене висел американский флаг; пара камер, установленных под потолком, снимали все происходящее.

Все это так остро напомнило ей первую встречу с Ичабодом Мартином, что Дэнис невольно вздрогнула.

Каллии Сьерран было около тридцати. Если не считать возраста и таких мелочей, как цвет волос и кожи, она вполне могла бы сойти за родную сестру Дэнис. Тот же рост, тот же вес и почти одинаковое телосложение. Дэнис не сомневалась, что находится в лучшей форме, но все на свете относительно — будучи профессиональной террористкой, Каллия могла бы посрамить многих профессиональных танцовщиц. За время своей танцевальной карьеры Кастанаверас на собственном опыте постигла, что такие мышцы появляются у женщины только в результате ежедневных двух-трехчасовых тренировок.

Вспомнив биографию Каллии, она подумала, не спал ли с ней Трснт, мог, пожалуй, она она как раз в его вкусе. На ней была камуфляжная форма того же покроя, что и у Лана, только на Каллии эта одежда смотрелась чуть ли не как вечернее платье. И глаза у нее были точно такого же цвета, как у Дэнис.

Каллия мягким голосом задала первый вопрос:

— Вы уволились по собственному желанию?

— Да-

— Вы сказали кому-нибудь, куда отправляетесь?

— Моему тренеру, Роберту. Я сказала, что уезжаю, но не сказала куда. Он проницательный человек и мог догадаться, но на его счет можете не беспокоиться. Роберт никогда меня не выдаст, кроме того, он единственный по-настоящему близкий мне человек на всем белом свете.

— Почему вы уволились?

Ни Каллия, ни Беннет Крэнделл, судя по наблюдениям Дэнис, пока никак не отслеживали работу детектора лжи, датчики от которого она сжимала в руках. Это слегка обнадеживало, если только один из них не имел вживленный под кожу канал связи с Инфосетью. Последнее означало, что кто-то за пределами кабинета контролирует ход допроса.

— Я... я разочаровалась в Риппере, — ответила она, с удивлением осознав вдруг, что говорит чистую правду. — И искренне считаю, что моральное право на стороне подполья. Я не уверена, что они поступают разумно; надеюсь, вы поймете мою точку зрения, учитывая, что я работала на Дугласа Риппера. Я видела множество разработок миротворцев — Риппер заседает в Зарубежном Миротворческом комитете, уверена, что вы знаете и это, — и их организация действительно впечатляет.

— Безусловно, все это так, но сейчас поговорим о другом. Вы отдаете себе отчет в том, что ваше решение окончательно?

Что, придя к нам, вы уже никогда, никогда не сможете нас покинуть. А если попытаетесь сбежать, мы отыщем вас и казним.

— Я отдаю себе отчет. Мадемуазель Сьерран, это моя страна. Мой дом. И мне не нравится, что в нем творится. Мне не нравится, что на улицах моего родного города меня останавливают и допрашивают французы-миротворцы. И по той только причине, что я родилась американкой. Я провела четыре года на Общественных работах, и в моем сердце нет ни капли любви к Объединению.

— Вы можете рассказать мне о сомнениях, которые испытывали, вступая в наши ряды? И не бойтесь их высказать, у нас у всех здесь свои заморочки.

Дэнис надолго задумалась, потом сообразила, что Каллия ждет ее ответа, и медленно заговорила:

— Прошу прощения. Знаете, иногда так бывает: начинаешь о чем-то всерьез размышлять, только когда тебя спросят. Каллия Сьерран понимающе кивнула:

— Да. Знаю.

— Самое большое сомнение в отношении обеих ваших организаций — а у меня оно всегда присутствовало — состоит в том, что я не верю в реальность вашей победы. — С абсолютной прямотой Дэнис Кастанаверас продолжила: — Если вы сумеете убедить меня, что у грядущего вооруженного восстания есть хоть один шанс, я предамся вашему делу душой и телом. Без колебаний.

Каллия несколько мгновений разглядывала ее в упор.

— Что ж, мы поступали так и раньше, особенно в тех случаях, когда сомневающийся обладал теми знаниями или навыками, в которых мы нуждались. Заранее предполагая, что результат нашего собеседования окажется удовлетворительным, думаю, мы приложим максимум усилий, чтобы убедить вас. Вы обладаете знаниями и умениями, необходимыми нам, и способностями, которые мы можем использовать.

— Знаниями? Умениями? — Дэкис с изумлением посмотрела на Каллию. — Я не хочу вводить вас в заблуждение. Я всего лишь танцовщица, которой выпала возможность некоторое время поработать телохранителем большой шишки из правительства. Не знаю, что вы имеете в виду, но, кроме танцев и боевых искусств, я никогда ничем не занималась. Я вполне сносно умею читать, но плохо пишу, с трудом справляюсь с работой в Инфосети. С девяти лет я нигде официально не училась. Если вы думаете, что я разбираюсь в оружии, то тут вы тоже ошибаетесь. Меня обучили обращаться с личным вооружением, но не более того.

Каллия недоверчиво хмыкнула:

— Никаких умений?! И это говорите вы, лучшая ученица самого опасного человека, которого я когда-либо в жизни встречала?! Если бы мне поручили убить Роберта Дазай Йо или вас, я выполнила бы это задание исключительно с помощью заложенного взрывного устройства или снайперской винтовки, да и то с максимальной дистанции. А я ведь далеко не из худших, уверяю вас, мадемуазель Даймара. Я видела вас однажды на соревнованиях, около шести лет назад. Клянусь, вы меня уже тогда поразили. И я гарантирую вам, что мы сможем воспользоваться как вашими знаниями, так и вашими умениями. Но перейдем к делу. Вы готовы продолжать? У нас впереди еще долгие часы, прежде чем мы выясним все интересующие нас вопросы.

— Часы? Только не говорите, что всех допрашиваете таким же образом, — тогда у вас просто не осталось бы времени на все остальное.

Беннет Крэнделл рассмеялся, но Каллия неодобрительно покачала головой и сухо сказала:

— Давайте в дальнейшем называть это собеседованием, мадемуазель Даймара. Я редко беседую с кем-либо сама. Люди, занимающиеся этим, стоят на куда более низком уровне в структуре организации. Но и вы поймите нашу заинтересованность и озабоченность: не каждый день мы видим в этих стенах доверенных сотрудников Советников Объединения, отвечающих за их безопасность. В таких случаях возможны всего два варианта. Либо вы обладаете информацией, которую мы можем использовать, либо вы засланная шпионка. Если подтвердится последнее, вы умрете еще до исхода дня.