Уильям Дитц - Груз для ангела

— Да, сэр.

Ландо ощутил, как «Грошик» едва заметно дрогнул — большой корабль убрал тяговые стрелы. Этого момента он и ждал. Послав к черту парящего робо-лоцмана, Ландо включил бортовое вооружение и начал разворачиваться.

— Хаас! — закричал Таусон. — Какого дьявола? Поворачивай… — но Ландо выключил переговорник.

Засверкали голубые лучи — это экипаж грузовика открыл огонь из бластеров, — но они не оставили и следа в защитном поле «Медного гроша».

Контрабандист развернул корабль вокруг оси. Люк был прямо впереди. Огромные створки ворот, раскрашенные желтыми и черными полосами, начали сдвигаться, замигали красные сигнальные огоньки. Эти гады пытались запереть его в трюме!

Приложив большой палец, Ландо отключил защитное поле и нажал кнопку пуска ракет. Кораблик вздрогнул — пара ракет устремилась вперед.

— Держись! — слова и взрыв раздались одновременно. Венди вдавило в кресло — Ландо, выжав всю мощность, рванул «Грошик» к выходу. Венди зажмурилась и стала ждать удара, которого так и не последовало.

Она открыла глаза. Рукотворные молнии сверкали в темноте вокруг них, пытаясь настичь и разрушить корабль.

Ландо улыбнулся и хотел что-то сказать. В этот момент «Медный грош» получил удар и закувыркался, выйдя из-под контроля. Наверное, это была ракета — энергетические лучи не влияют на движение.

Завыли, заныли, загудели сигналы, и навигационный компьютер произнес обычным размеренным тоном:

— Данный корабль получил значительные повреждения. Повторяю, данный корабль получил значительные повреждения. Гипердвигатель находится в нерабочем состоянии, внутрисистемный двигатель сохраняет работоспособность на семьдесят процентов, система жизнеобеспечения работоспособна на девяносто один процент; работоспособность падает…

Ландо решил пока не обращать внимания на последнее сообщение и сосредоточиться на управлении кораблем. Некоторые из рулевых двигателей корабля были разрушены, а другие — повреждены. Постепенно, очень осторожно, космонавт нашел баланс между рабочими двигателями и теми, которые работали вполсилы после повреждения.

Через семьдесят четыре секунды он вновь обрел контроль над кораблем. Потом включил электронный проектор. Грузовик еще виднелся за ними — пульсирующий красный волдырь, но преследовать их не пытался. Хотя Ландо понимал, что это может произойти в любой момент, как только они поймут, что «Грошик» — не просто куча летающего мусора.

Контрабандист смотрел на данные приборов, раздумывая над тем, какой у него есть выбор. Выбора не было. Он не мог перейти в гиперпространство, раз гипердвигатель сдох, он не мог далеко убежать, раз системный двигатель был поврежден. И, чтобы жизнь медом не казалась, системы жизнеобеспечения тоже потихоньку накрываются. Минут через пятнадцать-двадцать придется надеть скафандры. Надо спрятаться, вот только где?

Венди прикусила губу, а Ландо снова глянул на экран. Они находились посередине между Марсом и Террой; жизнь на Марсе была дика и сурова, а Земля считалась местом расположения правительства и крупнейших корпораций — не те края, куда контрабандисты часто заглядывают. Ландо тронул кнопки. Значит, на Марс.

Грузовик — это вам не военный корабль, и офицер связи на всякий случай обвешался оружием.

— Они могут управлять кораблем, капитан, и направляются на Марс.

— Ну и что? — мрачно спросила капитан Орлоу. — Мы не можем загерметизировать посадочный трюм, а еще у нас поврежден энергопровод номер четыре. Какого черта они двинули корабль через створки люка, хотела бы я знать?

— Забудьте, — резко сказал Таусон. — Гоните свое корыто. Мне нужны эти люди прямо сейчас.

Орлоу повернулась к чиновнику и уперла кулаки в свои мясистые бедра.

— Ах вот как? Ну так знаете что? Хватит уже играть в полицейских и бандитов, корабль поврежден, и я веду его в ремонт.

Лицо Таусона потемнело от гнева.

— Вы забываетесь, капитан! Я здесь старший по званию, и вы будете делать, что я скажу!

Орлоу поджала губы.

— Здесь это не действует, мистер. Я веду корабль. Кроме того, на его восстановление уйдет четверть миллиона. Посмотрим, насколько это понравится компании.

Таусон вздохнул. Орлоу была права. То, что поначалу казалось простой и безошибочной возможностью произвести впечатление на боссов, превращалось в сплошную головную боль.

Неясно, что там произошло на другом корабле, но, похоже, Хаас погиб или сидит под замком.

Хотя Таусон не очень беспокоился о том, что случилось с бывшим охотником за головами, он очень беспокоился о собственной репутации в компании и не мог пойти на попятную. Нет, ему придется проследить за всем до конца. Управление простит четверть миллиона, если он добьется успеха, но спаси Солнце, если он потерпит поражение! Таусон откашлялся.

— Мне жаль, капитан Орлоу, что ваш корабль поврежден, но если они сбегут, это плохо отразится на нас обоих, и мы должны постараться задержать их. Вы же понимаете?

Орлоу несколько смягчилась после таких слов и решила, что он прав. Хорошо или плохо, но это происшествие повлияет и на ее карьеру тоже, да и политику она не может совсем игнорировать. Все же ей надо думать о безопасности корабля, и дальнейший риск неприемлем. Приходилось искать компромисс, а у капитана была неплохая идея, которая могла сработать.

Орлоу заставила себя улыбнуться.

— Что ж, господин Таусон, вы правы. Хоть я и не могу согласиться на план, который подверг бы мой корабль опасности, все же я могу оказать вам кое-какую помощь.

Орлоу изложила свой план Таусону, и его лицо осветилось мрачной радостью. Он согласно кивнул.

— Капитан, мне нравится ход ваших мыслей. Вместе мы составим хорошую команду. Мы найдем этих червей и затопчем их, а премию поделим поровну.

«Медный грош» спускался медленно и осторожно, мигая посадочными огнями, неловко закладывая виражи — Ландо пытался беречь поврежденные двигатели. У Марса была неплотная атмосфера, и требовалось немало мощности, чтобы держать корабль в нужном положении. Большую часть дня Ландо провел в скафандре, и руки у него устали.

Марс-Прим был необъятным городом. Он вздымался перед ними, как темное покрывало из пластика и стали, когда-то служившее домом для семнадцати миллионов человек, а теперь объединяющее лишь покосившиеся купола и пустые улицы.

Жизнь здесь была — самые темные ее разновидности, которые пробирались, крались и проползали по своим еще более темным делам. Это все, что осталось от прекрасного прошлого, когда тяжело груженные корабли приземлялись здесь каждый день, чтобы оставить все, даже металл обшивки, на потребу огромному городу. Тогда Марс-Прим рос со скоростью одна квадратная миля в месяц, оттягивая на себя избыток населения Терры, служа этаким социальным клапаном.