Владимир Владимирович - Социо-пат

Дальше была слегка затянутая и до неприличия глупая немая сцена. Китами стояла с вытянутой рукой и непонимающе смотрела на Сэма, который в свою очередь снова сунул руки в карманы и все с той же препоганой усмешкой разглядывал мерцающую звезду на ее ладони. Так продолжалось, наверное, минуты две, пока, наконец, девушка подрагивающими губами не произнесла:

- Почему?! Почему ничего не происходит?! Почему?!

- Объясняю для тупых, - скорчил благообразную физиономию Ватанабэ. - Колдовства все-таки не существует. То, что ты, дорогуша, выставляла демонической энергией, дарованной каким-нибудь Вельзевулом, на самом деле является технологией. И я спрошу еще раз: кто тебя препарировал?

- Кто... - она попыталась попятиться, когда он шагнул вперед. Рука с пентаграммой предательски дрогнула и опустилась. - Кто вы такой?!

- Я - самое злобное в мире привидение! - злорадным тоном воскликнул Сэм, выбрасывая вперед свои большущие руки. Китами не успела закричать, когда почувствовала, как ее поднимает с нагретого солнцем бетона и разворачивает горизонтально. Закричала она уже тогда, когда Сэм развернулся, взвалив ее на плечо и придерживая одной рукой, и направился к ходу на лестницу.

- Ну что ж, хорошо, - плюгавый директор Кавада закончил просматривать очередную стопку документов, выложенных завучем Тамагавой. - Надо заняться этим вопросом. Хотя мне не кажется, что введение такой дисциплины, как история христианства, будет особо полезно молодежи.

- Ну, как же, господин директор... - поерзал на стуле завуч и поправил свои толстейшие очки. - Ведь это, во-первых, позволит в будущем получать дополнительные средства из фондов администрации...

- Тс-с-с! - строго прижал к губам палец директор. - Вы с ума сошли - болтаете тут...

- Прошу прощения, - посинел завуч. - Я просто...

- Понятно, понятно. А во-вторых?

- А во-вторых - в нынешние времена без религиозного образования никуда. Вы же знаете, что теперь христианство стало едва ли не обязательным атрибутом при приеме на работу.

- Знаю. Хорошо еще, что меня после двадцати лет не погнали из образовательной системы за то, что я некрещеный.

- Вот! Детишкам будет полезно вращаться в этих кругах со школьных лет.

- Ладно, ладно, я подумаю и созову... Кстати, а что наш новый учитель литературы, этот, Ватанабэ?

- Понемногу осваивается. Уже флиртует с учительницами. Занятия тоже ведет нормально. Хотя... Я понаблюдал за тем, как он ведет уроки... Не скажу, что плохо, но... Как-то уж слишком легкомысленен он в общении с детьми. Не знаю... Мне он вообще показался не слишком похожим на учителя. Но, может, у него методика такая...

- Может... - протянул директор. - Но вот что меня беспокоит... Он появился очень внезапно. Стоило Санаде заболеть, как в тот же вечер нарисовался этот Ватанабэ, порекомендованный нам. Все бы нормально, но как-то слишком быстро... Я не видел причин его не взять, рекомендации и документы были в полном порядке... Но почему-то мне он не нравится, Тамагава-сан.

- Ну да, какой-то он слишком... - начал, было, завуч, но его речь прервал шум в школьном дворе, донесшийся через окно. Директор развернулся на своем вращающемся стуле и, не вставая, подвинулся на колесиках к стеклу у себя за спиной. Отодвинув занавеску, Кавада посмотрел вниз, на небольшой ухоженный дворик, где сейчас должны были оставаться те из школьников, кто не боялся потом бежать до своего класса бегом и опаздывать. Секунду благообразный и незлобивый директор глядел на улицу спокойно. А потом вдруг подскочил со стула, словно из сиденья вдруг вырвалась стальная пружина, заканчивающаяся острым оборванным концом, и ужалила беднягу в мягкое место.

- Это... Что-о-о?! - протяжно вскричал он, прислонившись к окну. - Что это, я вас спрашиваю?!

Встревоженный Тамагава поднялся со стула, обежал директорский стол и попробовал разглядеть нечто, столь сильно возмутившее начальника.

А во дворе происходило следующее.

Еще не успела отъехать машина, привозившая ежедневно торговцев булочками, пирожными и прочими закусками, весьма популярных у голодающих в обеденный перерыв школьников, когда жующие или только примеривавшиеся юноши и девушки услышали со стороны входных дверей школьного корпуса громкие крики. Дружно обернувшись на звук, молодежь буквально выпала в осадок.

Во двор походкой свалившего огромный дуб дровосека входил новый учитель литературы Ватанабэ, несший на плече девушку в сэйлор-фуку, отчаянно вопившую и пытавшуюся то вырваться из его цепкой хватки, то молотить по широкому плечу и не менее широкой спине пленителя тоненькими кулачками. Не обращая на потуги пленницы никакого внимания, Сэм добрался до самого центра школьного двора и остановился. Засунув в рот два пальца свободной руки, он оглушительно громко свистнул, приковав к себе внимание даже тех, кто сперва был отвлечен чем-то другим. Молодежь окончательно притихла. Многие узнали несчастную заложницу учителя. Ей оказалась знаменитая Дзюнко Китами.

- Слушайте сюда, молодое вы поколение! - громогласно пробасил Ватанабэ. - Вот вам наглядное пособие по предмету "Что такое хорошо и что такое плохо"!

Он ухватил девушку за одежду, снимая с плеча, но тут же зажал стройное тело у себя под мышкой. С несчастной школьницей он обращался как с куклой, и та ничего не могла поделать. Ее голова оказалась торчащей из-под руки Ватанабэ и направленной к дверям, через которые он девицу пронес. Находившимся же во дворе, преимущественно лицом к лицу с учителем, открылась картина, о которой мог бы мечтать всякий извращенец: задравшаяся во время активных шевелений пленницы форменная юбочка и... Да простит автора читатель за то, что будет написано ниже, но из песни, как говорится, слов не выкинешь... И аккуратные женские трусики с миленькими кружавчиками.

- Вот эта вот девица решила, что лучше разбирается в указанном мною предмете! - продолжил Ватанабэ, и не подумав укрыть срамную картину от взглядов зрителей. - И потому я сейчас преподам ей, а заодно и вам, наглядный урок.

Дальше случилось совсем уж непотребное. Ватанабэ, держа девушку одной рукой в горизонтальном положении у себя под мышкой, другой взялся за ремень собственных брюк и, расстегнув его, потянул. Именно в этот момент директор и закричал, глядя на происходящее из окна. Вытащив из штанов ремень, Ватанабэ сноровисто сложил его вдвое.

- К экзекуции при-сту-пить!

И толстяк с оттяжкой хлестнул свою пленницу по открытым ягодицам. Толпа ахнула вместе с ней, когда плотная черная лента со всего размаху соприкоснулась с кожей и тонкой полупрозрачной тканью.

- Увлекаться оккультизмом - это плохо!

Сэм замахнулся второй раз. И снова девушка вскрикнула, а толпа зашлась неразборчивым шумом.