Владимир Владимирович - Социо-пат

- Мать твою, мальчик!!! - крикнул кто-то. Вжавший голову в плечи Учики выглянул из-под руки давившего на него спецназовца. И увидел, как из-за угла ближайшего дома ему машет незнакомый европеец с широкими залысинами на лбу. В одной руке у мужчины был коробчатого вида пистолет, другой он пытался дать юноше понять, что надо срочно передислоцироваться ближе. Вот только как? Учики опасливо огляделся. Оставшиеся в живых полицейские засели под прикрытием своих машин, в кого-то стреляя. Явно не в одинокого белого человека. Тот выглядывал из-за совсем другого угла.

А стреляли они в матово-серебристый корпус бронекостюма. Точно такого же, как тот, что вошел в вестибюль следом за Ватанабэ. Стальная фигура выдвинулась с противоположной стороны улицы и сейчас преспокойно шагала навстречу машинам. Пули автоматов беспомощно щелкали о корпус, оставляя единственным эффектом раздражение Ривареса, раздумывавшего, как бы получше выстрелить. Беда со встроенной пушкой "Доспеха" заключалась в двух вещах: она расходовала энергию всего костюма, рискованно черпая мощь прямо из реактора, а заряд все еще не был достаточно хорошо просчитан, чтобы использовать его с максимальной тактической выгодой. Именно отладкой таких вещей и занималась команда, пока не началась вся эта кутерьма. Поэтому приходилось прикидывать, какими будут последствия, буквально на глазок. Однако размышления никогда не были сильной стороной лейтенанта, поэтому, в очередной раз поморщившись от стука пуль о грудь костюма, он направил на машины правую руку.

Синеватый сноп сорвался с ладони и ударил в основание одной из машин, едва не отшвырнув ее в сторону. А вот прятавшиеся за броневиком полицейские явно стали недееспособны. Один совершенно явно лишился ноги ниже колена, остальные вполне могли отделаться ожогами и ушибами, но вот стрелять сейчас вряд ли смогли бы. Машина, лишившаяся заднего колеса, тяжело осела в образованную в асфальте яму смятым и искореженным бронированным углом. Того и гляди рухнет набок и задавит прячущихся.

Учики, до смерти перепуганный, разглядывал разворачивающийся в полутора десятках метров бой, забыв обо всем на свете. В чувство его привела отборнейшая ругань на английском языке, зазвучавшая прямо над ухом. Сильная рука подхватила за шиворот, выволакивая из-под трупов. Поднимаясь на ноги, юноша увидел перед собой того самого европейца с пистолетом.

- Ходу, ходу! - крикнул мужчина, толкая Отоко в сторону переулка, из которого выскочил. Сам же неизвестный быстро сунул пистолет за пазуху и под грохот звучавших выстрелов подскочил к лежавшей на земле Инори. Ей повезло больше, чем Учики: девушка упала на тело того из державших ее спецназовцев, что умер первым, выпустив безжизненные руки.

Риварес перевел прицел на вторую машину и поспешно выстрелил, чувствуя, что заметившие маневр Мастера солдаты сейчас бросятся палить по беглецам. Как только отметка на индикаторе стала зеленой, лейтенант снова пустил по противнику залп из ладони костюма. Заряд взрыл асфальт меж двумя машинами и ни одной не повредил. Зато полицейские лишились еще парочки своих и принялись поспешно отступать на другой конец улицы.

Мастер уже нес на руках пребывавшую без чувств Инори, а за ним ковылял Учики. Стрельба стихла в два счета, стоило появиться "Доспеху". Юноша, морщась от боли во всем теле, пытался поспеть за незнакомцем. До угла, за которым можно укрыться и не опасаться выстрела в спину, оставалось всего ничего, когда Учики услышал позади звук, в котором смешался скрежет сминаемого металла и тупой тяжелый звук упавшей на асфальт большой тяжести.

Беспомощно дергался засевший в асфальте подбитый фургон, попытался сдать назад водитель второго. Тут-то лейтенант и вспомнил о синтетических мускулах своего костюма. Серебристая фигура быстрыми прыжками сократила дистанцию меж собой и неопасным более автомобилем. Не ожидавший такой прыти водитель резко ударил по газам, пытаясь отодвинуться. Но ловко нагнувшийся человек в наглухо бронированном экзоскелете уже ухватил машину под днищем.

Как оказалось, поднимать машину "вживую" будет потяжелее обычного груза на полигонах. Риварес почувствовал, как безбожно напрягается электромускулатура, передавая сигнал нагрузки на дисплей. Беда была в том, что для лейтенанта напряжение почему-то не заканчивалось отметкой интерфейса. Он ощутил, как вытягиваются мышцы его собственных рук, грозя порваться подобно непрочным канатам. Управление сразу стало неимоверно тяжелым. Ховер про такие случаи начинал говорить нечто непонятно-тарабарское, и лейтенант запомнил только, что все дело в большой чувствительности системы связи пилота и костюма. Вроде как при управлении "Доспехом" важно "волевое усилие, близкое к реальному". То есть, тягать машину пришлось едва ли не собственными силами. А это далеко не легкая атлетика.

Но, несмотря на особенности работы с мускулами, стальной трехметровый великан сумел приподнять днище броневика и завалить его набок.

- Нечего вам тут разъезжать, - довольно отдуваясь, сказал Риварес. Он обернулся и увидел, что Мастер с детишками уже скрылся. Теперь можно было и...

Сигнал опасности взвыл с почти истерическим надрывом. Повинуясь загоревшемуся слева красному индикатору на дисплее, лейтенант резко дернулся влево, разворачиваясь в сторону неизвестной угрозы.

Крупнокалиберная очередь ударила в стену ближайшего дома, создавая корявый и никому не нужный за отсутствием жильцов вход прямо в какую-то квартиру. Один снаряд все же задел ловко увернувшийся "Доспех", едва не заставив Ривареса от неожиданности крутануться вокруг своей оси. Плечо серебристой фигуры оказалось уже не таким идеально вылепленным как раньше, украсившись внушительной вмятиной.

- Ой... - только и сказал Риварес, уже разглядевший стрелявшего и немедленно пустившийся вскачь по пустой улице. Прочь от побежденных машин, прочь от угла, за которым скрылись товарищи. Потому что стрелял в него, целясь из специально созданной автоматической пушки, бронекостюм K-68, массово производимый только в республике Калифорния, однако в разной степени состоящий на вооружении у самых разных стран.

В отличие от "Доспеха", обладавшего правильными, почти изящными человекоподобными формами, К-68 выглядел куда примитивнее. Это был внушительный пятиметровый бронированный модуль, внутри которого помещался пилот, одетый в специальный костюм и соединенный с системами контроля. Как и "Доспех", эта разработка контролировалась вручную, на основе повторения экзоскелетом движений человека. Вот только не было в ней такого несусветного процента синтетической мускулатуры, вместо нее правила бал классическая гидравлика. Акробатических кульбитов, какие показывали Канзаки и Риварес на тестовых прогонах, такая машина выдать бы не смогла. Зато, в отличие от более компактного и юркого "Доспеха", К-68 был давно отлажен и снаряжен не только встроенным оружием.