Владимир Владимирович - Социо-пат

Однако сейчас пилоту было не до размышлений. Он лишь увидел, как его враг подпрыгнул, впервые оказавшись выше К-68. И с размаху опустил железный кулак на квадратную голову калифорнийского костюма.

Аппаратура хрустяще взвыла, и пилот потерял всякую картинку происходящего. Вражеский манипулятор едва не снес голову человеку, но при этом умудрился смять львиную долю внешних сенсоров. Оставалось рассчитывать на те, что еще были в строю. Но "Доспех" не собирался давать врагу времени оправиться. Мегуми приставила ладонь со встроенной пушкой к локтю вражеского манипулятора, державшего оружие.

Плечо чуть не улетело в ночную темноту, когда в него ударило отдачей. Задумываться о разнице, между учебной мощностью пушки и боевым режимом было некогда. Зато рука противника улетела в ночь в прямом смысле. Взорванный сустав разлетелся в клочки, и сжимавшая пушку часть манипулятора упала в паре метров от сражавшихся. Дымящийся обрубок вражеской конечности пятнал дорогу смесью непонятных ей смазочных материалов. К счастью для пилота, габариты костюма не делали возможным оторвать ему настоящую руку. Однако теперь, сколько локтем не дергай, повоевать правой конечностью не удастся.

Справа завыл сигнал тревоги. Мегуми подалась назад, уходя от возможной атаки. Но не успела. Оставшийся целым левый манипулятор К-68 с выдвинувшимся из отверстия под кистью лезвием-резаком чиркнул по "лицу" юркого "Доспеха". Канзаки ощутила резкую, острую боль, когда лезвие резака кромсало металл. Перед глазами прыгали помехи дисплея, дико метавшиеся туда-сюда показатели датчиков и собственные багряные звездочки.

По пустой одноглазой физиономии ее экзоскелета шла наискосок глубокая рваная борозда. К счастью, красный глаз, главная связь с миром, остался целым, отделяемый от раны всего парой миллиметров. "Доспех", шатаясь ступил назад. Канзаки, оправившаяся от удара, пыталась сориентироваться. К-68 уже отводил назад манипулятор, готовясь ударить снова. Медленно и неповоротливо лезвие шло назад. Адреналин ударил в голову с новой силой. Мегуми поняла, что делать.

Вот когда по-настоящему пригодилась разница между "Доспехом" и его конкурентами. Манипулятор калифорнийского экзоскелета пошел вниз. Канзаки, долей секунды ранее, отклонилась вправо, пропуская оружие над плечом. И в следующий миг обхватила руками стальную конечность врага. Слившись с К-68 в ударе, она направила двигающуюся по инерции руку чуть вперед. И со всех сил легла на манипулятор грудью. Вражеский бронекостюм неловко описал лезвием дугу в воздухе. А Канзаки уже была спереди и била по запястью.

Край резака ударился о грудь экзоскелета. Критически не успевавший реагировать своим неповоротливым механизмом пилот ощутил, как вгрызается в броню острая кромка. Он отчаянно задергал управление, пытаясь отвести руку обратно, но слишком поздно. Сложенные вместе кулаки "Доспеха" ударили по кисти снова.

Мегуми вложила в движение всю злость, все волнение, весь выделенный мозгом адреналин. Жалобно хрустнув, кисть К-68 неестественно выгнулась, выламываясь из запястья, вместе с лезвием, вошедшим в грудную броню наполовину.

Противник остался обезручен. На нее накатило такое постыдное злорадство, что имевшийся в их корпусе штатный священник Окинавской миссии Крестоносцев наверняка бы отчитывал ее целый день. Но сейчас Канзаки было не до праведности. Она чуть отступила от врага и ударила. Она била двумя руками в грудь, как герой старых-престарых боевиков про единоборства. Эффект оказался схожим. Калифорнийский бронекостюм натужно заскрипел и повалился на спину. Встать, лишившись конечностей, ему будет проблематично.

Пилот К-68 отчаянно ругался самыми нецензурными словами, когда, прокусив до крови губу, упал, проиграв схватку. Серебристая фигура отмеченного резаком противника мелькнула на визуальном мониторе. "Доспех" поднял ногу и с размаху въехал пяткой, казалось, прямо ему в лицо. Внешний мир исчез.

Как только голова чужого бронекостюма оказалась смятой, на Мегуми навалилась невыносимая тяжесть. Поединок высосал из нее все силы. Но расслабляться было нельзя. Она огляделась. Пехотинцы давно разбежались, покалеченные фургоны тоже не представляли опасности. Она победила.

Канал вязи зашуршал. Пробиваясь сквозь помехи, Риварес вопил:

- Где ты там?!

- Рядом! - она глянула на показания приборов. - Меня задержала жестянка! Сейчас буду!

- Уж постарайся. Меня загнали!

- Я сейчас!

Усталость свернулась в крохотный клубок между лопаток. Некогда!

Мегуми развернула "Доспех" и помчалась на помощь.

Лейтенанту Риваресу было двадцать четыре года, и восемь из этих лет он посвятил Господу. Точнее, считалось, что посвятил. На самом деле, его просто однажды привели в миссионерский пункт и оставили там. Привела бабушка, суровая и немногословная уроженка Боливии. За прошедшие годы он почти забыл ее смуглое морщинистое лицо. Да и вспоминать не хотелось. Несмотря на то, что старуха была его последней живой родственницей, тепла и ностальгии память о ней не приносила. Риварес никогда не любил бабушку, и та платила взаимностью.

Сперва его хотели отдать в обычную приходскую школу, потом открывалась прямая дорога в семинарию. Но однажды мальчонку увез на машине вместе с полудюжиной друзей незнакомый мужчина с суровым взглядом. Их рекрутировали.

В Крестоносцах служилось и училось вполне неплохо. Парнишку ценили за старательность, незлобивость и умение понравиться. Кормили бесплатно, давали повозиться с оружием, учили драться. Позже - отправили в школу офицеров на Окинаве. В общем, хорошо было.

А теперь он носился по заброшенному району Токио с бронекостюмом на хвосте, запакованный в экспериментальную железяку, у которой оружия даже нормального не было, чтобы противостоять боевой машине. Дело было плохо!

Он выстрелил вслепую, скрываясь за углом. К-68 дернулся, когда синеватый заряд ударил в плечо на излете. Удар оказался сильным, но вся его мощь ушла в грохот. Броня же калифорнийского костюма лишь чуть примялась. Все происходящее напоминало пилоту игру в кошки-мышки. Странный маленький экзоскелет необычайно ловко уклонялся от боя, носясь по улицам. Сидевший внутри человек был явно не дурак и срезал углы, проламываясь сквозь стены. Враг знал, что массивный и соединенный с генератором при помощи кабеля противник не сможет оперативно преследовать его. Пока пилот, злобно пыхтя, нес железную тушу своей машины за угол, хитрый "Доспех" уже ловко громил подоспевших на помощь пехотинцев.

Самой неприятной деталью был тот факт, что их было не так уж много. Операция в Старом Токио была санкционирована из-под полы. Несколько дней они ждали команды, а теперь ломанулись в эти трущобы почти вслепую. Зачем было гнать такое количество народу, брать гранатометы и даже два дорогущих бронекостюма на поимку полудюжины человек, знали, наверное, только старшие. Или не знали. Кто их разберет, этих шишек...