Светлана Велесова - Приключения Василисы. Или как царевна-лягушка за счастьем ходила

- Тогда давайте, просто прикроем ее ветками, чтобы дыру с неба не было видно, а потом попросим прощения у Тонаса.

Славий захохотал. Мамука и Брысь взбледнули, видимо представили, что им за это будет, а потом вдруг дружно закивали головами.

- Это мы запросто. Только нельзя брать ветви поблизости, слишком заметно будет.

Брысь с Мамукой, уже в лес собрались, когда Лисса воскликнула:

- Стойте. Никуда ходить не надо. Вон у вас целая ель бесхозная валяется. - И она указала вниз.

Разбойники глянули друг на друга, потом на нее и их лица осветились довольными улыбками.

- Соображаешь, ваша милость.

Потом опять переглянулись и, не утруждая себя походом к храму, оттуда по лабиринтам до порушенного склепа, просто съехали по земляному настилу вниз. Все равно грязнее, чем сейчас, они уже не будут, а так сэкономят на походах туда сюда кучу времени и сил.

- И вы не стойте. Помогайте. - Послышалось снизу.

Лисса со Славием тоже переглянулись. Воевода улыбнулся

- Своих в беде не бросаем.

Она кивнула и работа закипела. Верхушку ели ободрали быстро. Трудно стало, когда пришлось голыми руками ломать толстые ветви у основания. Славий, как самый сильный, спустился вниз, помогать Мамуке. а Брыся отправили ей в помощь, принимать ветви.

- Положим ствол как балку? - Предложил Славий. - Тогда для настила можно будет использовать мелкие ветки. Чтобы дождем не топило.

Лисса глянула на небо. От утренних облаков не осталось и следа. От горизонта до горизонта его затянуло тучами, тяжелыми и низкими, предвещая, что скоро пойдет дождь. Мамука с Брысем только вздохнули. Мокнуть никому не хотелось, как и передвигаться вплавь по подземелью, а его обязательно затопит, если будет сильный ливень. Так что они утроили усилия, чтобы успеть до темноты.

Бревно тащили, чуть пупки не надорвали. А что делать? Крышу сооружать надо. Причем такую, чтобы сквозь нее даже лось не провалился. Им только лося в склепе до полного счастья не хватало. Вымучились, но поперек дыры положили, прикопав в землю над поверхностью, чтобы не выделялась, и стали сооружать настил. У Славия отобрали сеть и расплели ее на нити, чтобы соорудить первый слой крыши, по которой можно пройтись, только быстро. Иначе ноги застревают. Но после того как завалили первый пласт еще тремя слоями веток, даже Славий прошел по ней без труда и опаски провалиться внутрь.

- Теперь вынесем мусор из склепа и можно отдыхать. - Мамука в последний раз поправил сползшую ветку и еле разогнулся, потирая ноющую поясницу.

- Надо, так надо. - Брысь оглянулся. - Славий Василиса, вы идете?

За время работы их милости очень быстро превратились в Славия и Василису, что лично ее очень радовало. Не привыкла она к подобному обращению, хотя сама исправно продолжала и к Мамуке и к Брысю обращаться исключительно на вы. Разбойники млели. Славий фыркал. Сам он одинаково откликался и на вашу милость, и на собственное имя и даже на маты, когда не удержал бревно и уронил толстый край на ногу Брысю.

- А можно уборку отложить на завтра? - Лисса только представила, что опять предстоит работать и со стоном села на траву под ближайшим деревом. Если кто-то захочет ее отсюда сдвинуть, ему придется ее нести. Сил не осталось. Есть хотелось просто зверски. Но больше всего на свете ей хотелось искупаться и переодеться в чистую одежду. Эх, мечты, мечты, когда же вы начнете осуществляться.

- Можно. - Непререкаемым тоном заявил Славий.

- А если завтра Тонас объявится? - Мамука покосился сначала на нее, потом на воеводу. - Чем меньше следов от разрушения, тем меньше нам влетит. Это кстати и ваших милостей касается.

- Хорошо, хорошо! Я встаю. - Лисса и так весь день чувствовала себя виноватой. Поэтому напоминание о том, что ее первая встреча с новым родственником начнется с объяснения, по какому праву она рушит его собственность, добавило ей сил, чтобы встать и заковылять за остальными к храму.

На этот раз мужчины втроем сдвигали постамент. Все устали и только страх перед Тонасом заставлял их проявлять признаки активности. Лисса уже начала сомневаться, так уж ли она хочет познакомиться с легендарным родственником? И когда провал в земле открылся, и из него пахнуло сыростью, поняла, что ну вот ни капельки не хочет, если ей для этого придется опять туда спуститься.

- Погодите, я зажгу свет. - Брысь, заметив, как она переменилась в лице, первым спустился в подземелье.

Раздалось громыхание, словно мужчина в поисках лампы постоянно натыкался не на те предметы. Наконец, он воскликнул, - нашел! - И чиркнул кремнием по огниву. В провале забрезжил неяркий свет. Разбойник до половины вылез из склепа и передал лампу Мамуке.

- Я зажгу остальные. - И опять скрылся в темноте.

Лисса вклинилась между Славием и Мамукой, чтобы не идти последней. Все-таки в склеп спускаются, а не в винный погреб. И хотя вряд ли древние мертвецы восстанут, все равно страшно.

Вскоре явился Брысь, неся связанные из еловых лап веники. Котелки приспособили под ведра. Все равно каша из них разлилась на пол.

Мужчины подняли упавшие с потолка плиты и, составив у стены, взялись выносить наружу ведра с землей, которые она наполняла. Несмотря на отсутствие потолка и стоящие рядом саркофаги, находиться в склепе было не так страшно, как в остальной части подземелья. Наверно потому, что здесь было слышно улицу, где уже громыхала далекая гроза, и пахло смолой и елью.

К концу уборки она так устала, что не чувствовала ни рук ни ног. Голова от голода кружилась, и стоило ей сгрести последний мусор в ведро и вручить его Славию, бросила веник на пол и пошла прямиком к саркофагу.

- Ты куда? - Удивился воевода.

- Спать. - Она зевнула, едва успев прикрыть ладошкой рот, и подвинув на край мумию жреца, улеглась внутрь.

Славий бахнул ведро на пол и подошел убедиться, что глаза его не врут.

- Ты серьезно?

- Ну да. - Лисса привстала на локтях, глянула в удивленное лицо мужчины, перевела взгляд на сиротливо прижавшуюся к стенке мумию и опять на воеводу. - Это самое сухое место и больше остальных похоже на кровать. Так что как вынесешь мусор, можешь присоединяться, я подвинусь.

- Ну, дела! - Брысь, вернувшийся с пустым ведром, явно не ожидал увидеть подобную картину. - Ушатали девочку, что она от мужика к мертвяку сбежала. Мотай на ус, Славий, где твоя жинка будет спать, когда шибко разобидится.

Вот зря он про усы сказал. Лисса покраснела как свекла, вспомнив, как подпалила воеводе бороду, вынудив побриться. Славий тоже вспомнил, судя по тому, как у него вспыхнули глаза и уголки губ дрогнули в улыбке.

- Брысь, вынеси еще ведро, устал как собака. - Славий вручил разбойнику свое ведро и вытолкал из склепа. - Двигайся, я тоже лягу.

Лисса подвинулась, улыбаясь от уха и до уха. И пока воевода устраивался в саркофаге, заталкивая под крышку ноги, быстренько переложила мумию так, чтобы уже изрядно потрепанный безрукий жрец оказался между ними. На удивленно выгнутые брови мужчины, пояснила: