Антон Орлов - Убийца наваждений

– Молодец, – похвалила Кайри. – Видишь, у тебя уже начинает получаться.

– Моя холла теперь похожа на половую тряпку.

Ехидное фырканье:

– Нашла из-за чего переживать!

– И пить хочется.

– В городе попьем. Ты уже отдохнула, вставай, идем дальше.

Лонвар снова мерцал впереди, напоминая горсть драгоценностей в выстланной черным бархатом нише. Город на холмах, город лестниц, мостов и канатных подъемников с украшенными резными панелями платформами.

– Ты помнишь, куда ты должна пойти, если со мной что-нибудь случится?

– Да перестань наконец мне это говорить! – яростно, словно Инора сказала что-то обидное, огрызнулась Кайри. – Хватит уже, чтобы с кем-то что-то случалось. Мы придем в Лонвар и там найдем кого надо, как мы решили. Этого Темре Гартонгафи. Он нам поможет, а дальше все будет хорошо. Ты как маленькая.

Свирепая интонация сменилась уговаривающей, словно она и впрямь успокаивала кого-то младшего.

Обычная для них сцена. Инора втрое старше Кайри, она взрослая, самостоятельная и кое-чего добилась в этой жизни: в своей области она считается мастером не из последних. Но в то же время на каком-то глубинном уровне Кайри больше, чем она, видит и понимает – Инора ощущала это всегда, хотя ей катастрофически не хватало слов, понятий, определений, чтобы все это разложить по полочкам. Наверное, если сравнивать человека с узором, то Кайри – более сложный и объемный узор, чем она сама и множество знакомых ей людей.

Временами Инора чувствовала себя несчастной, временами начинала страдать из-за того, что вся ее жизнь – сплошное нагромождение ошибок и неправильно сложившихся ситуаций, которые должны были развиваться иначе, но реальность не черновик, не переделаешь. Несмотря на это, боги, видимо, все же взирали на нее снисходительно, раз явили милость и судьба свела ее с Кайри.

Они состояли в родстве, которое называют «в седьмой раз заваренный чай» – даже не троюродные, еще дальше, и познакомились, когда усердный душеприказчик еще одного такого же дальнего родственника, отошедшего в мир иной, разыскал Инору и Ольену, чтобы ввести их во владение недвижимостью.

Завещанная недвижимость смахивала на угрюмый старый шкаф, который антикварной ценности не представляет и ввергает своим видом в шок всякого нового гостя. Домик в деревне в двух десятках ювов от Олонвы. Инора отказалась от своей доли в пользу небогатого семейства Фейно. Зря, как выяснилось позже, потому что Джакута Фейно домик продал, а деньги пропил и проиграл, так что Ольене с дочкой с этого наследства ничего не досталось.

У Иноры с Ольеной завязались теплые, хотя и поверхностные родственно-дружеские отношения. Бывало, что она помогала деньгами троюродной кузине, изможденной, вечно растерянной и одержимой беспокойством за ребенка. Не то чтобы много помогала, в то время у нее еще не было таких доходов, как сейчас. Через полтора года после того, как они познакомились, Ольена умерла. Кайри тогда было семь лет.

Выполняя данное Ольене обещание, Инора пристроила девочку в школу-пансион с хорошей репутацией. А потом забрала ее оттуда, после того как Кайри сказала, что иначе сбежит сама и постарается, чтобы ее не нашли. Учебные заведения с приличной репутацией порой бывают похожи на красиво оформленную клумбу: посмотришь – загляденье, а копнешь землю, там такие червяки и мокрицы копошатся…

Оставить Кайри у себя насовсем Инора решила после нескольких состоявшихся между ними разговоров: о семье, об Ольене, о пансионе, обо всем подряд. Нашла для нее школу по-настоящему хорошую, не с репутацией – школа слыла неблагополучной, «самой разгильдяйской в западных кварталах Олонвы», – а с человеческой средой, в которой можно находиться, не испытывая желания сунуть голову в петлю.

К счастью для Кайри, Инора понимала, что общераспространенное мнение – это всего лишь кожура, верхний слой и всегда нужно смотреть, что лежит под ним. Для себя тоже к счастью: у нее появилась младшая сестра. Впрочем, когда младшая, а когда и старшая.

Прошлым летом к ней нагрянул Джакута Фейно. Вид у него был потасканный, но решительный, как у полководца перед боем или у игрока, собравшегося всем рискнуть, и будь что будет. Его преждевременно оплывшее лицо заросло белесой щетиной, под глазами висели дряблые мешки, а сами глаза смотрели в упор, оценивающе и в то же время с какой-то мутноватой нетрезвой веселостью. Он с нажимом попросил денег – «потому что мы не чужие, верно я говорю?». Инора дала ему названную сумму и сказала, чтобы больше не приходил, хотя не очень-то надеялась, что удастся так просто от него отделаться.

Вернулся Джакута через несколько дней. Во второй раз он вел себя наглее и заявил, что собирается забрать Кайри домой, он-де недавно женился, так что пусть девочка растет в родной семье.

Спровадив его, Инора почувствовала себя так, словно ей в грудь запихнули холодный тяжелый камень. То присаживалась, то вскакивала и мерила шагами комнату. По закону, Фейно имеет полное право взять дочь к себе. Если нанять адвоката, эта история выльется в бесконечный и муторный судебный процесс с баснословными расходами. Значит, придется раз за разом откупаться от «любящего отца», чего он, собственно, и добивался.

Вечером она предупредила девочку, чтобы та была осторожна, а то вдруг ее попробуют похитить с целью стребовать с Иноры сумму побольше? О первом визите Фейно она в свое время умолчала – Кайри его ненавидит, не хотелось без нужды ее расстраивать.

– Ты не будешь давать ему денег. – Темно-серые с прозеленью глаза еще больше потемнели и вспыхнули. – Ни гроша, пусть лучше подохнет! Мама умерла, потому что он ее бил.

– Он может тебя забрать.

– Пусть попробует. Это я тогда была маленькая и не могла защитить маму, а сейчас мне тринадцать лет.

– Все равно закон на его стороне. Преимущество отцовского права.

– Пусть хоть подавится этим законом, я все равно его отсюда отважу! Если он не поймет, что меня лучше не трогать, он сдохнет. Пусть выбирает, жить ему дальше или нет. Такие, как он, по-другому не понимают. А ты выкинь это из головы, все время беспокоишься о чем-нибудь на пустом месте.

– Так уж и на пустом. – Инора попыталась усмехнуться, но губы не слушались.

– Ага, сейчас повод более-менее приличный, а обычно ты переживаешь из-за ерунды. – Кайри, в отличие от нее, вполне успешно скорчила гримасу. – А если подходящей ерунды нет, ты ее где-нибудь найдешь, хоть на соседней улице, хоть в помойном ведре. Я все устрою, он дорогу сюда забудет.

Джакута и впрямь больше не появлялся. Ни слуху ни духу. Неужели совесть проснулась?

– Мы пригрозили, что убьем его, если он не отвяжется, – в конце концов призналась Кайри. – Он поверил, да я и не шутила.