Анна Чащина - Бог со звезды

— И?

— Сам знаешь, не работает. Но я не стал ее спугивать. Она слышит наши с ней разговоры и мое пение по вечерам.

— У, бедняга, — зло усмехнулся Митька. — Правильно. Пусть считает, что держит руку на пульсе. Пока она занимается самообманом, мы можем спокойно работать. Ты, главное, проще относись ко всему, ладно? Если она та, за кого ты ее принимаешь, жалость неуместна. Ну, наконец, главная новость. Напряги извилины, Дан, и как следует. Я получил сообщение по поводу Кристиана. Наша птичка вроде как уволилась и отбыла на Эзарус, да? Но до пункта назначения так и не добралась. Имел место быть инцидент. Через сутки после отбытия транспортер, летящий со станции порожняком — не считая случайного пассажира, — получил сигнал бедствия от некоего корабля. Там у них оказались незначительные поломки в системе жизнеобеспечения, но по идиотскому совпадению и чьей-то халатности не оказалось запасного блока. Они пристыковались, починились, и транспортер продолжил путь. Но Вайдер пересел на означенный, якобы поломанный, корабль, который сразу же отбыл в неизвестном направлении. Возможно, парень любит играть в самоубийцу? Только так я могу назвать желание путешествовать с командой, которая не заботится о безопасности судна. Но наиболее вероятный вариант — саботаж. Режиссированное представление, в котором участвовали обе стороны. Иначе как притянутой за уши историю с блоком не назовешь. Слишком просто. Капитан отнесся к пересадке пассажира спустя рукава, докладывать о пересадке не стал, отметил в отчете да и забыл. Естественно, не случись трагедии, судьбой Кристиана никто бы не заинтересовался.

Богдан пожал плечами. Ему тоже казалось, что незначительные огрехи вполне могли бы остаться незамеченными, если бы не роковое стечение обстоятельств. По жизни он не был суеверен и относился к совпадениям без мистического придыхания, просто как к удачному или неудачному для него повороту сюжета. Преступники прокололись, инспекторам необходимо этим воспользоваться.

Митька внимательно следил за выражением лица Богдана, словно пытался прочесть его мысли. Впрочем, они достаточно долго знали друг друга, чтобы таких сложностей не потребовалось.

— Я должен провести сравнительный анализ и связаться с Землей для подтверждения данных. А ты, Дан, иди к Джерски и тоже постарайся использовать время с пользой. Нам нужны результаты.

Богдан кивнул и поднялся. В голове его крутились кусочки, постепенно превращаясь в единое целое, картину событий. Ему хотелось верить, что они очень близко подобрались к истокам интриги и самому преступлению, но чего-то по-прежнему не хватало. Какой-то маленькой детали, необходимой для понимания.

Отныне он станет еще осторожнее. У Богдана складывалась нехорошее впечатление, что Митька сильно преуменьшал, говоря о круговой поруке, связывающей сотрудников станции. Похоже, речь шла о крови.

Мы шли по набережной, приближаясь к порту. Тяжелые, просевшие борта кораблей натужно поскрипывали, глухо ударялись о причалы и затем снова спешили назад за волной.

Суета, шум, крики и ругань — привычное для этого времени суток противостояние между грузчиками, купцами, моряками и покупателями, приехавшими забирать свой товар. Сезон начался удачно, и пристань была заполнена представителями всевозможных рас. Больше всего на ней суетилось людей и катаринцев. Кое-где в толпе попадались и волосатые сенты.

Странные это были существа. Низкого роста, смуглые, у большинства круглые, близко посаженные глаза навыкате и покрытая густыми длинными волосами, почти что шерстью, кожа. Когда-то, как рассказывал Стоуш, они были практически безволосы, но когда в кровь потомков мешлингов проникли гены шантийцев, стали стремительно меняться и вскоре переродились в отдельную расу. Мешлинги свято хранили чистоту вида, поэтому таких родичей изгоняли и родней себе не считали. Жили маленькими кланами, постепенно вырождаясь. Близкородственные браки, как учил отец, еще ни одной популяции пользы не принесли.

Сенты же скрещивались с людьми и шантийцами, приобретали все больше черт последних и все меньше — своих предков. Потом на их руках и ногах стали расти густые жесткие волосы. А несколько поколений спустя, уже как отличительный признак расы, волосяной покров появился у мужчин почти на всем теле: спине, животе, ягодицах. У женщин сентов волосы росли реже и были тоньше, как мягкий пушок. Не помню таких у нас в селе, но вот когда мы со Стоушем выезжали в большие города на работу, много кого довелось повстречать.

В родных мне Холмогорах жили преимущественно кельды. Они были прямыми потомками ящеров и с низшими, как они их презрительно называли, расами любезничать категорически отказывались. Удивительно, как много предрассудков и высокомерия оставалось в старших видах по отношению к молодым, смешанных кровей и куда более мягким в своих взглядах. К низшим кельды относили и катаринцев.

Кельды не уважали никого. Хотя сами ничем особенным не выделялись, занимались земледелием да разводили скот на продажу. Зато они сохранили рудиментные мешочки под когтями. Поэтому при желании могли накапливать и выпускать яд. Так что единственной карьерой для землепашцев и скотоводов с чистой кровью являлась «смерть», во всех ее проявлениях. Среди воров и наемников за последние годы развелось немало гордо-пренебрежительных к прочим расам кельдов. Их чутье, острое зрение и ядовитые когти высоко ценились заказчиками и главами кланов второй и третьей ступеней. Но вот из-за непомерной агрессивности и недальновидности, а порой несдержанности, сами они выше третьей ступени поднимались редко.

Нас постоянно толкали. Дорогу пересекали грузчики, волочившие или катившие на тележках мешки и ящики. Одни из них пыхтя, тащили на плечах тяжелые тюки с мукой, другие осторожно переносили хрупкие корзины с бьющимся товаром, клетки с птицей, упакованную в плотную кожу или свернутую рулонами дорогую ткань.

Поначалу Крис просто мрачно уворачивался от прохожих, посматривал колючим взглядом по сторонам и довольно грубо толкал нерасторопных. Его фигура явно внушала опасение, его пытались не задевать, но в такой толкучке это не получалось. Наконец, Крис схватил меня за руку и потащил за собой. Мы практически влетели по сходням на корабль, тяжело дыша, в поту и раздражении. Я не сопротивлялась и не роптала на грубость, потому что ощущала смутную тревогу, которую, уверена, чувствовал сейчас и Крис. С самого начала этот человек показался мне самоуверенным, сильным, даже наглым. Таким вроде не свойственно испытывать страх. Но сейчас он явно чего-то опасался, нервничал, что так красочно отражалось на его поведении. Крис подтолкнул меня в спину, заставляя пройти вперед. Затем повернулся к приземистому катаринцу, стоящему у сходней на палубе, и обратился к нему на незнакомом мне наречии.