Ян Миклашевский - Куклы

- Безусловно, - Удальцов посмотрел на часы и начал собираться, - я даже поначалу удивился, насколько быстро вы согласились. Только не тяните - до холодов нам уже желательно восстановить работу одного из лабораторных комплексов.

- Где, на Аномальных? - удивился Коля. - Да там же зимой...

- Конечно же, нет. В приграничье тоже работы хватает. С вашего позволения, откланяюсь - дел по горло. Когда примете окончательное решение, просто позвоните.

Удальцов поднялся, откланялся, поблагодарил радушного хозяина за оказанное ему гостеприимство и отправился на выход.

- Да, чтобы вы не мучались вопросом, почему я не спросил вас о том, что с вами там произошло, - произнёс он уже в дверях. - Мне достаточно рекомендации вас Тихоновым, а прочее вы расскажете сами, когда и если сочтёте нужным.

После ухода Удальцова на столе остались его визитка, несколько листов с примерными должностными обязанностями и описанием работ, а также наполовину опустошённая бутылка коньяка.

"Слишком всё это хорошо, чтобы быть правдой, - впечатление от неожиданного визита у Матраса осталось двоякое. - Где много дают, там много и спрашивают. Опять же, доверие это непонятное. Вот откуда ему знать, - может, я Гвоздя с Хендриксом грохнул, а сам лыжи навострил, пока не поймали. Протекция - протекцией, а верить нельзя никому, тем более сам ведь проговорился, что на Аномальных порядком поторчал. Хотя, с другой стороны, желающих лезть туда и впрямь поубавилось - как в сеть начали ролики в стиле лайв экшн выкладывать, так всю эту романтику неизвестности у народа из голов и повыдувало. Что-то тут не так, определённо. Не, хватит размышлений - я сегодня отдыхаю".

***

Когда мировая общественность увидела истинное лицо Аномальных территорий, Коля был ещё студентом-второкурсником одного из университетов гуманитарной направленности. То, что в тех краях порой пропадают люди, секретом не являлось, и об опасностях Аномальных ходила масса слухов, которую кто-то полагал преувеличениями, а кто-то - и просто страшилками. Цензура много лет работала, не покладая рук, и из сети беспощадно удалялось всё, имевшее отношение к проклятым землям. Многое изменилось, когда налаженная система дала сбой, и в сеть неизвестными начали выкладываться видеоролики, самым мягким из которых был бой между кабаном и "свинкой". Количество желающих попытать счастья за Периметром резко уменьшилось, и это было с какой-то стороны даже хорошо: уровень бандитизма в тех краях сошёл почти на нет, но тут подняли голову различные правозащитные организации, генерирующие идеи одна бредовее другой. Кто-то требовал огородить Аномальные полностью и даже порывался сделать это самолично, как только ему дадут какую-то астрономическую сумму денег, а кто-то и вовсе ратовал за закрытие всех проектов, связанных с исследованиями аномальных образований. Особо же больные на голову, напротив, порывались устанавливать контакт с антропоморфами и пытаться отстаивать права мертвяков как разумных существ. Впрочем, Коле эта суета была безразлична: Аномальными Территориями он на тот момент не интересовался, будущее же своё видел на ниве филологии, порой пописывая небольшие статейки для сайтов различной тематики.

К тридцати годам Коля имел язву желудка, геморрой, мизерную зарплату контент-менеджера на паре сайтов, заполучил комплекс неполноценности, вызванный уходом жены, и осознал свои ненужность и никчемность как в отношении всего человечества, так и себя самого. Бывшая даже после ухода не выпустила Бузыкина из поля своих интересов и периодически названивала ему каждый раз, когда у неё возникало желание поведать Коле о том, какое он ничтожество. Коля слушал, не находя в себе сил бросить трубку, и с каждым подобным звонком убеждался в её правоте.

Без последствий это продолжаться не могло, и в какой-то момент он запил. Через три дня в его голове что-то перемкнуло, и он захотел смерти, но не простой, а героической. Смерть в сражении с чудовищем, по его мнению, была бы в самый раз, поскольку просто умереть, опять же по его мнению, было бы мелочно и неромантично, но на тот момент из чудовищ в его окружении наличествовали только лишь бывшая жена и администраторша одного из модерируемых им сайтов. Гуляя по сети, находящийся в алкогольном угаре Бузыкин наткнулся на один из роликов, снятых на Аномальных, и...

Уже гораздо позже он удивлялся не столько тому, как не погиб сразу, сколько чудесному своему выходу на Первую Базу. Зверья на его пути не попадалось, про аномалии он был наслышан, но шёл настолько беспечно, что близкого знакомства с ними избежал лишь непостижимым чудом. И даже умудрился один из Выбросов, сам того не ведая, банально проспать в каком-то подвале, хоть и заполучив на утро гудящую башку. Его обогрели, дали немного оклематься, а затем у Коли началась новая жизнь. Первые робкие выходы на окрестности Базы с инструктором, потом несколько выходов средней дальности, потом средней дальности, но уже без инструктора. Имей Коля хоть какое-то техническое или же естественно-научное образование, он, вероятно, сумел бы сделать карьеру непосредственно на самой Базе, но судьба решила, что быть ему суждено простым сталкером. Пусть и неплохим, за счёт своей необъяснимой везучести, но сталкером.

Вполне ожидаемым было и его наречение, точнее сказать, весь комизм этой ситуации. Как-то раз после очередного выхода измотанный Коля переборщил со спиртным, потому выключился прямо за одним из столов. По старой традиции, окружающим было безразлично происходящее с их коллегами до того момента, пока коллеги не начинали бузить или пытаться отдать концы, и Колю просто оттащили в один из углов, где оставили до утра. И ходить бы ему без прозвища дальше, кабы бы не один из этих самых коллег, по той же причине пожелавший улечься в том же самом углу.

- Халдей, - пьяно мычал тот, взывая к бармену, - вот у тебя тела разные по углам валяются, а должно бы что-то мягкое, чтобы было куда упасть, не отходя от кассы. Матрасов накидал бы, что ли.

- А этот тебе чем плох? - поинтересовался кто-то в зале, ткнув пальцем в сторону лежащего в углу Коли.

- Костляв он для матраса слишком, - парировал коллега.

Поутру, протрезвевший и мучимый всем спектром ощущений от вчерашнего, теперь уже свеженаречённый Матрас собрался было набить своему нарекателю морду и, возможно, даже попробовал бы это сделать, однако реализации экзекуции препятствовали провалы в памяти, а также нежелание невольных свидетелей оного нарекателя выдавать. Коля, поразмыслив, пришёл к выводу, что жить ему с этим прозвищем теперь придётся долго, потому решил попробовать изменить своё отношение к свершившемуся, в чём преуспел.

Так бы и ошивался он вокруг Первой, покуда однажды не погнало его на восток, в сторону реки, какое-то непонятное ощущение. Коля списал это на сталкерскую чуйку, и хоть результат его вояжа совершенно не походил на ожидаемое, но в конечном итоге Матрас остался в приличном плюсе.