Эндрю Кейт - Когорта Проклятых

Майор Нойбек напрягся, словно кошка, готовая к прыжку.

- Не уходите, лейтенант Хаузер, не так быстро, - жестко проговорил он. - Я задал вам вопрос. По какой причине вы здесь?

- Может быть, ему хочется заполучить должность в нашем полку? - вмешался младший брат. В отличие от майора, он был скорее удивлен, чем взбешен, однако в его тоне слышалась издевка. - Вот бы мы посмеялись, Эрих, не так ли?

Голубые глаза майора пронзали ледяным холодом.

- Мне вовсе не смешно, братишка, - сказал он. - В этом подразделении нет места для человека, который не выполнил приказ и самовольно оставил свою позицию.

Хаузер почувствовал, как слова майора болью отозвались в его душе, но поборол подступающий гнев. Оба Нойбека просто насмехались над ним, не заботясь о какой-либо учтивости. Такая манера обращения, судя по всему, должна была дать понять Хаузеру, что в их глазах он не является достойным джентльменом и что с ним не стоит церемониться.

Вольфганг всегда плохо умел сдерживаться. Он быстро раздражался, а достоинство его задеть было весьма легко, но на этот раз он все же взял себя в руки. Ему не хотелось поддаться на провокацию братьев Нойбеков и совершить поступок, о котором потом придется пожалеть.

- Мы отступили, потому что не могли далее удерживать занимаемую позицию, - невозмутимо ответил он. - Именно вы не прислали мне обещанного подкрепления. Мои действия не были неповиновением или дезертирством. Мы оказались просто не в силах защищаться, а ваших людей так и не дождались.

- Те, кого я послал к вам, наткнулись на убренфаров в проходе, который должно было контролировать ваше подразделение, Хаузер, - выпалил Нойбек. - Благодаря вам погибла большая часть моих солдат, в живых осталась жалкая кучка.

- Вы сами виноваты, - отрезал Хаузер.

Все, о чем говорил майор, мало соответствовало действительности, но тем не менее причиняло боль.

- Я одним из последних покинул пакгауз. Но как же сумели спастись вы, если так много ваших солдат погибло?

Нойбек взревел так, будто его ударили чем-то тяжелым.

- Вы... вы еще смеете предположить... - он шагнул навстречу Хаузеру. - Я не потерплю оскорблений от такого труса, как вы, лейтенант!

Копившийся в Хаузере гнев разом выплеснулся наружу. Он старался, изо всех сил старался сдержаться, но больше терпеть не мог. Нойбек публично назвал его трусом, здесь, на виду у других уро. Его честь публично оскорбили, и существовал только один способ достойно выйти из положения.

- Трус, говорите? - заскрежетал зубами Хаузер. - Трус? Возьмите свои слова обратно, Нойбек или, клянусь Богом, я...

- И что вы сделаете? - язвительно усмехнулся майор. - Разве такой безмозглый кретин, как вы, может чем-нибудь навредить мне, фон Лембах-Террангу? Никогда!

- Я сказал, возьмите слова обратно, Нойбек... иначе мне придется восстановить справедливость с помощью клинка.

Майор холодно рассмеялся:

- Дуэль? Вы это имеете в виду? Вальтер, неужели это жалкое посмешище вызывает меня на дуэль? Ты слышал, братец?

Младший Нойбек расхохотался следом.

- Бесспорно, он понятия не имеет, как ты фехтуешь, Эрих, - процедил он, ухмыляясь. - Да он не продержится и пяти минут.

- Пять минут? - переспросил майор Нойбек и засмеялся снова. - Да у него пороху не хватит. Он побежит, как и тогда на Тероне.

- Вы уверены в этом, Нойбек? - спокойно произнес Хаузер. - Вы действительно так думаете? Боюсь, что скоро сумею убедить вас в обратном.

Он повернулся и, пройдя мимо Суартаны, быстро двинулся прочь по коридору, сопровождаемый злорадным смехом Нойбеков.

На Лаут Безаре майор Эрих Нойбек был широко известен как записной дуэлянт. Хаузер знал, что у него крайне мало шансов победить. Но это был вопрос мужества и чести, а не умения, и одержимый решимостью лейтенант намеревался доказать обоим братьям, что он вовсе не трус.

Не исключено, что ему удастся доказать это и самому себе.

Ответив на сдержанное приветствие часового-индомейца, Хаузер миновал двойные двери и вышел во внутренний двор. Суартана неотступно следовал за ним с невозмутимым видом. Это, однако, не обмануло Хаузера: отличавшийся безукоризненной почтительностью к уро, сержант тонко выражал свое неодобрение.

Их тяжелые сапоги гулко стучали по каменным плитам. В центре площадки у фонтана их ждали пять человек. Братья Нойбеки и индомеец, слуга майора, презрительно скривились. Стоящий поодаль офицер в форме безарианского Флота имел знаки отличия медицинского корпуса. Присутствие доктора требовалось для соблюдения всех формальностей. Пятый - также уро - в гражданском костюме изысканного покроя был не кто иной, как Фридрих Дениц фон Пулау-Триан, Генеральный Консул и Главный Коммерческий Представитель Лаут Безара на Робеспьере и хозяин загородного поместья. Он выполнял роль нейтрального наблюдателя, контролирующего соблюдение основных правил поединка.

- А вот и фрайгерр [Фрайгерр (от нем. freie) - свободный, независимый человек. Форма почтительного обращения друг к другу среди представителей уро. ] фон Земенштейн-Бурат, - радушно приветствовал он Хаузера, протягивая ему руку. - Хотелось бы, конечно, встретиться с вами при других, более... гм... благоприятных обстоятельствах. Я хорошо знал вашего отца и очень сожалею, что он так рано покинул нас.

Хаузер пожал протянутую ему руку.

- Мой отец был высокого мнения о вас, фрайгерр фон Пулау, - любезно ответил он. - И мой дядя - тоже.

Генеральный Консул махнул рукой в сторону Ной беков.

- Печально быть свидетелем подобных конфликтов, - тихо заговорил он. - В то время, когда Родина захвачена врагом, не лучше ли приберечь свой пыл для убренфаров? Если мы хотим вернуться в свои дома, то должны дорожить каждым офицером.

Пожав плечами, Хаузер ответил дипломату:

- Это - дело чести, фрайгерр. Надеюсь, вы понимаете, что я не могу позволить растоптать доброе имя моей семьи?

Дениц фон Пулау печально покачал головой.

- Есть немало способов защитить свое доброе имя, молодой человек, - заметил он тихим грустным голосом. - Мне хочется все же верить в ваше благоразумие.

И Генеральный Консул присоединился к ожидающей группе, оставив Хаузера наедине со своими мыслями.

Традиции требовали соблюдения тысячи мелочей в замысловатой процедуре поединка, определявшейся своеобразным кодексом дуэлей. Хаузер бросил вызов в порыве гнева и сейчас горько раскаивался в этом. Но опрометчивые слова произнесены в присутствии других уро, поэтому единственным способом спасти репутацию было довести дело до конца.

Суартана передал его послание слуге Нойбека, который в свою очередь сообщил о том, что майор принимает вызов. Время, место, оружие - все оговаривалось очень подробно, как того требовали правила и традиции.