Владислав Выставной - Садовое кольцо

— Запиши на мой счет! — скупо улыбнулся Книжник. — Кремль оплатит!

И осекся. Бросился к краю крыши, глянул вниз.

Дело было плохо. Волна штурмующих уже перехлестнула через стену. Башни все еще плевались пищальным и пушечным огнем, но бои уже шли на территории крепости.

Перед глазами все помутилось. Сердце сдавила холодная, беспощадная рука, разом выдавив из него все чувства.

Кроме ненависти.

— Гады!!! — заорал Книжник и, уцепившись за прочный стебель плюща, бросился вниз.

— Стой! — крикнул вслед Зигфрид. — Ты спятил!

— Убьешься! — ахнула Хельга.

Но его было не остановить. Цепляясь за плющ и вьющуюся рядом лиану, едва не сорвавшись, он кубарем скатился по вертикальной стене. Хищные растения норовили схватить, задушить, вырвать кусок плоти — но они же не давали сорваться с высоты и разбиться. Уже внизу отчаянным усилием Книжник избавился от цепкой опеки плюща. В изодранной в клочья одежде, в порезах и кровоподтеках он даже не думал, что идет на неминуемую смерть. Более того — он ее жаждал; Все, чего он хотел, — это быть вместе с ними, теми, кто умирал сейчас на кремлевских стенах. Он даже не думал о том, что все его оружие — это дротик, зажатый в мокрой от крови ладони. Он был готов броситься на эти серые, покрытые шерстью спины — ведь жадные взгляды мутов были обращены к стенам.

— А-а!!! — Яростный вопль вырвался из глотки. Вскинув над головой железное острие, он ринулся на ближайшего мута. Нео успел увернуться — и одним ударом длинной лапы откинул слабого хомо в сторону.

Выронив свое единственное оружие, парень покатился по камням. Мут оскалился в злобной улыбке: нет ничего приятнее, чем расправиться с беспомощным врагом. Из всех человеческих качеств охотнее всего «новые люди» наследовали пороки. И садистские наклонности были не на последнем месте. Вот и сейчас отвлекшийся от основной цели мут прикидывал, как изощреннее прикончить наглого юнца. К нему немедленно пожелали присоединиться еще трое нео. И пока основная масса мутантов перла на стены, здесь ожидалась небольшая расправа с последующим кровавым пиршеством.

Книжник глядел на врагов исподлобья, с ненавистью. Быстро огляделся, вскочил на четвереньки, бросился к их ногам — туда, где валялся оброненный дротик. Ближайший мут ловким ударом выбил железку прямо из-под ладони парня. Другой небрежно пнул его кривой мохнатой ногой. Книжник рухнул лицом на камни Красной площади. Сжав зубы, поднялся на руках, вытер рукавом кровь на разбитой скуле. И тут же упал снова — еще один нео выбил опорную руку.

Нео заржали. Им явно нравилось издеваться над беспомощным хомо. Теперь они пинали его — катая как мяч по холодным камням. Все попытки подняться заканчивались одинаково: он падал, и тело ныло от боли, словно крича о том, что оно все еще живо и способно чувствовать.

Но Книжник знал: это ненадолго. Муты нетерпеливы, и сейчас им надоест игра. Все, чего хотелось, — встретить смерть стоя, а не быть просто заживо втоптанным в пыль. Но все что он мог — просто выбросить вперед руки, вцепившись в мохнатую ногу, и отчаянно впиться зубами в задубевшую грязную шкуру.

Мут зарычал от боли, и тут же на голову семинариста обрушилась серия жестоких ударов. Зубы разжались, руки сами собой ослабили хватку. Перед глазами появилась перекошенная, истекающая слюной морда, железные пальцы впились в горло.

Уже теряя сознание, Книжник вспомнил вдруг о подарке Хельги. Охотничий нож, переданный ему еще в Форте. Оружие, о котором он и думать забыл, хоть и было оно всегда под рукой. Точнее — на бедре, прихваченное тонким ремешком.

Судорожное движение руки, нашарившей ухватистую рукоятку, и короткий удар — прямо в эту жилистую шею. В глаза хлынула вражья кровь. Он еще чувствовал, как обмякло и придавило его тело убитого врага, как труп был сброшен и ослабшего «хомо» схватили одновременно несколько рук, как впились в кожу когти, как тело взвыло от боли, когда его стали тянуть в разные стороны — чтобы разом разорвать в клочья.

Кровавая пелена перед глазами сменилась тьмой.

В себя он пришел мгновенно. Этому поспособствовала пара увесистых оплеух. Для свирепых мутов, впрочем, слабоватых.

— Живой? — долетел откуда-то голос Зигфрида.

— Хватит его колотить! — Это уже была Хельга. — Он очнулся!

Перед глазами медленно сформировались очертания знакомых лиц. На треснувшие губы сама собой вылезла счастливая улыбка. И впервые улыбаться было так больно.

— Живой, — произнес голос Отшельника. — А что молодому сделается…

— Вот дернул же тебя черт… — недовольно бросил Чико. — Влезли-таки в кашу… — тут же в глазах сверкнуло, знакомо прогудел огнемет. Где-то раздались истошные вопли.

— Помогите подняться… — прохрипел Книжник, пытаясь встать. — Дайте оружие… Я буду драться…

— Сиди уж, боец… — тихо сказала Хельга, придерживая друга.

Зрение наконец-то вернулось к Книжнику. Он стоял на коленях, стирая кровь с лица и разглядывая то, что творилось по сторонам. Ничего утешительного не удалось высмотреть. Вокруг валялись многочисленные трупы нео: опаленные огнем, изрубленные клинками. Друзья все-таки вырвали его из лап смерти. Здесь были все — даже Отшельник и маленькая девочка с глазами воина. Но в результате они и сами попали в ловушку. Группа замерла, ощетинившись оружием посреди живого, враждебного моря. Но и теперь Книжник не жалел, что бросился на врага — пусть даже это было глупым мальчишеством. Шла битва — возможно, главная в истории последней человеческой крепости, видавшей немало других битв. И он не останется в стороне. Потому что не будет шанса отмотать время назад и принять более правильное решение.

Муты не торопились. Они были уверены в собственной силе: Кремлю оставалось недолго, и никому не хотелось рисковать за здорово живешь под струями огнемета. Нео плотно окружили группу и презрительно скалились с безопасного расстояния. Похоже, чего-то ждали. И скоро стало ясно — чего именно.

— Мать моя женщина… — опустив ствол огнемета, пробормотал Чико.

Десяток мутов выкатывал вперед какую-то здоровенную штуковину на мощных ободах от древнего грузовика. Только когда заскрипели, скручиваясь, крепкие жилы, затрещало дерево отводимого назад рычага, стало понятно, что это.

Муты решили прикончить их из баллисты — разновидности катапульты, приспособленной для метания булыжников. И теперь выводили это чудовище из дерева и железа на стрельбу прямой наводкой. Враги оживились, засуетились, азартно прихлопывая и подпрыгивая, ожидая, наверное, забавного зрелища. Беда «хомо» превращалась для них в забавный аттракцион.

— Какие у кого идеи? — поинтересовался Зигфрид. — Потому что у меня кончились.